Воин в осаде (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Первой в помещение запускают кошку, — пояснил я свою жестикуляцию, заодно тормозя освободившейся рукой рвущуюся в бой Рейко.

Изобразив мимикой всё, что она думает насчет тирана, эксплуататора и негодяя, Момо начала спускаться в подвал. Выждав несколько секунд, я возглавил остальной разведотряд, следуя по ее стопам. А что делать? Из-за последних событий в моем организме буквально не осталось живого места. Что не отбили и не прорезали, то надорвали, надкусили, расцарапали и растянули. Даже передовые алхимия и медицина этого мира оказались бессильны против того количества травм, что нахватали мое тело и душа. Ну, как бессильны? Восстанавливался я с чудовищной скоростью, если принимать во внимание мнение судового врача, но до момента, когда буду здоров, было еще далеко.

Регина Праудмур, лейтенант Первой Армии Ватикана, полтора метра и 38 килограмм боевой ярости и безбашенности, вызвавшая, возглавившая и успешно выжившая в «Токийском истреблении чудовищ» сидела с на тюках с какой-то ветошью, громко икая с периодичностью метронома. Широко раскрытые голубые глаза девушки неотрывно смотрели на нечто, скрытое в тенях. Так человек, стоящий на пороге собственной жизни, мог бы смотреть на Бездну…

Только вот эта конкретная бездна пялилась на девушку в ответ, причем весьма смущенными… взглядами.

Я испытал короткий, быстрый, но очень бурный внутренний конфликт. В этом мире с самого детства меня воспитывали как английского аристократа — расчетливого, прагматичного, вежливого, но абсолютно авторитарного и скорого на расправу. Иные в местном Лондоне и не выживают, учитывая весьма жесткое табу, распространяемое на огнестрельное оружие для именитых, которые могут использовать либо ружья со скользящим затвором, либо револьверы. И то и другое средство самозащиты предполагает долгую и мучительную практику для оттачивания мастерства применения оружия. Проще говоря, вместо молока матери я впитал жизненную необходимость стрелять первым в любую потенциально опасную цель.

А вот давно и надежно приглушенная память из первой жизни… мира, где история развивалась совсем по другому пути, где не было эфира, магии, божеств, нечеловеческих рас, иномировых сущностей и иных планов бытия, она меня бы тормозила, заставляя обдумывать поступки, упуская безжалостно уходящие доли секунд. Скорее всего, не отвергни я свой старый образ мыслей, то давно уже был бы мертв. Но сегодня и сейчас, после двух недель расслабленного отдыха в приятной компании, землянин, знакомый с смартфонами, интернетом и миром, в котором крысы размером с треть кошки, поднял голову… спасая день. На краткий момент веское «нельзя» старой памяти оказалось быстрее и сильнее отточенной реакции английского рыцаря.

Поэтому, моя рука даже не дернулась к оружию, когда я разворачивался к двум отдаленно знакомым мне личностям, невесть какими путями судьбы оказавшихся на «Клаузере».

— Какая встреча… — медленно протянул я, под удивленные звуки Рейко и настороженный шелест вынимаемой из ножен стали, идущий от моих горничных и Момо.

— Кхе-кхе, — смущенно прокашлял тщедушный лысоватый старичок, закутанный в одеяло поверх теплого кимоно. Он скосил глаза на продолжающую икать Регину, а потом бочком отошел в сторону, сделав вид, что он предмет мебели.

— Неудачно получилось, — с сожалением проговорил второй вторженец, чье дымчато-серое тело, лежащее на полу, было соразмерно слоновьему. Хвост, толщиной с два моих бедра, аккуратно двинулся, пряча доску для игры в го под пушистую кошачью задницу.

— Ик! — внесла болезненно-звонкую лепту продолжающая частично игнорировать реальность инквизитор.

— Дзюбей, он же Соранеко-но-ками, божественный хранитель Соранеко-но-дзинджа города Токио, — представил я Момо здоровенного кота, следом добавив, — А это Кавагура Джиро-доно, его верховный жрец.

Импульс немедленно расстрелять «зайцев» у меня уже ушел, растворившись в любопытстве. Дзюбей соединил наши с Рейко судьбы старым ритуалом прямого божественного бракосочетания, а также являлся крайне слабым богом, от которого зла ожидать не приходилось. Тем более, вне его территории. Совсем другой вопрос — какого лешего на моем корабле при переезде оказался удзигами, местечковый токийский бог-хранитель, да еще и со своим престарелым жрецом?

— В Камикочи живет множество Иных, юный самурай, — мяукнул божественный дух, — Я послан тебе в поддержку, для решения… сложных вопросов с ними. Никто из наших не хочет, чтобы ты там устроил кровавую баню.

— Допустим, — внутренне я одновременно поморщился и испытал облегчение. Пожалованные императором Таканобу земли в виде длинной и узкой долины, заросшей лесами, действительно славились смешанным населением. В обычных обстоятельствах, мне было бы глубоко плевать на тех, кто там проживает — в домене Древнего рода безраздельным хозяином был его глава, а мы редко нуждаемся в подданных. Но у меня ситуация была совершенно особой, поэтому придётся играть роль обычного феодала. В любом случае, такую поддержку сложно переоценить. Еще раз с благодарностью подумав об вновь «уснувшем» землянине 21-го века, я поинтересовался у «зайцев», — А почему вы, уважаемые, украдкой пробрались и ехали?

— Смертный, ну я же все-таки бог, — почти укоризненно взглянул в ответ Дзюбей, — Я что, должен был просить тебя взять на борт Джиро и мой алтарь? А так… одарял незримо своим присутствием… просто силы кончились чуть раньше, чем мы надеялись…

Действительно, как иначе-то? Приказать нельзя, попросить неуместно, оповестить? …нагло.

— Вы… — тихо, но очень истерично дала о себе знать ранее «выключенная» Регина, — …тут были всё время?

— Да, внученька, — щербато улыбнулся рыжей выглянувший из-за кота Кавагура. Доброй, очень доброй улыбкой. Прищурив глаза, старый жрец добавил, — Мы это место первые заняли.

Воцарилась мертвая тишина, вскорости нарушенная одним единственным звуком. Гулко прозвучавшим об металл корпуса дирижабля гнусным и злорадным девчачьим смешком. Автором сегодня непотребства была никто иная как Момо. После этого прорвало уже лейтенанта Праудмур.

— Ыыыы… — залилась рыжая слезами, падая лицом об мешки, — Они всё видели! Всйоооооо!!!

Старый жрец сложил перед собой руки, коротко кланяясь инквизиторше со словами благодарности за угощение. Момо вновь хихикнула. Истерика Регины набирала обороты. Ну да, в течение двух недель лететь в трюме, понятия не имея, что ты тут не одна…

— Ариста… — очень мрачный голос жены прорвался ко мне сквозь женские вопли. Рейко стояла неподалеку от рыдающей лейтенанта, держа в руках помятый, истерзанный, но легко опознанный мной мешок со значком «медицина». Его мы собирали с Рейко вместе, готовясь к переезду и его же мы искали… все две недели полёта. Разумеется, не в трюме, так как число отсеков, отведенных капитаном под наш скарб, было вполне определенным.

— Сейчас мы с ней ничего делать не будем, — попытался сдержать я жажду крови в голосе, — Потом, милая. Когда придумаем.

— Угу.

Несмотря на то, что мы с Рейко были женаты уже как бы не два месяца, с первой брачной ночью у нас не ладилось настолько, что эта история вполне могла претендовать на звание трагикомичной. То похищение, то… более цивилизованное похищение, то я слишком изранен, то срочный вызов… в общем, когда мы, взойдя на «Клаузер», обнаружили пропажу именно этого мешка с контрацептивами, сил на возмущение уже не оставалось.

— Эмберхарт-сама! — раздался крик сверху, — Вас срочно вызывает капитан! Важные новости!

С взаимной надеждой, что новости будут короткими, позволив оставшееся время полета как следует поизучать мешок, мы с Рейко поспешили на мостик «Клаузера».

Сообщенные же капитаном новости одним махом вышибли из меня всё фривольное настроение.

Император был мертв. Не один, прервалась вся правящая династия. Сухие строчки доклада проливали свет на происшедшее — остановка сердца правителя, смерть наследника от рук Таканаши Кея, удачное покушение неизвестных лиц на супругу Таканобу Кейджи и трех его не достигших зрелости детей. Исаму Таканобу, младший брат императора, сосланный им на Окинаву, убит в ходе штурма его поместья… китайцами.