Дело о золотой маске (СИ) - Кузнецова Светлана Владимировна

Говорил он искренне, и видимо потому тварь застыла, словно не зная, как ответить.

— Что? — поинтересовался Лидар. — Крыть нечем?

— Просто ты ей не поддаешься.

Этот голос Лидар уже не ожидал услышать, а потому искренне обрадовался. Даже от твари отвернулся.

— Как же я рад тебе, дружище!

Итен вымок с головы до ног, с волос лились струи. Бледный, усталый. Он чуть покачивался, придерживаясь за плечо обнаженной рептилии, прекрасной настолько же, насколько и холодно-опасной. Хамилии, слуги лорда Дракаретта. Вероятно, она и вытащила Итена на берег. Снова лорд сыграл на опережение и выиграл.

Не то, чтобы Лидару было от этого неприятно. Ни в коем разе! Итен остался жив.

— Ну надо же. Ты таки отыскал свою Ру-а!

Хамилия к его возгласу осталась равнодушной. Ее прозвание золотоволосой девой не волновало. Только последний дурак не заметил бы перепонок меж пальцев и жабр, сейчас — после купания в океане — раскрытых.

Итен улыбнулся, но ничего не ответил. Лидар встал так, чтобы видеть и его, и тварь. Последняя по-прежнему молчала.

— И чего с ней?

— Я уже сказал, — проговорил Итен. — Ты не поддаешься.

— Было бы кому! — рассмеялся Лидар. — Тоже мне, дерьмо триединое.

Тварь издала тихий заунывный звук. Кажется, подобное отношение ее задевало. И Лидара, в свою очередь, это не могло не радовать.

— А еще, — продолжал Итен, — ты не нападаешь.

— А эта тварь сама не может?

Вместо ответа в сторону Итена выстрелил мясной ошметок. Более прочего он напоминал пучок змей, либо щупалец. От того, что был он ярко-розового цвета, выглядел еще отвратнее.

Итен остался стоять, где стоял. Даже руку не поднял, чтобы защититься. Зато рептилия встала, загородив его собой и стала…

Лидар цыкнул зубом.

— Хамилия… — позвал Итен, но как-то бесцветно, будто сомневаясь не помешает ли вмешавшись, — прошу, осторожнее.

— Стойте где стоите, господин Сирен.

И вроде не могли они обменяться довольно длинными фразами, пока ком летел — слишком мало времени пролетело — однако же и Лидар верил собственному слуху.

Тело хамилии выцвело, и… показалось зеркальным. Мясной сгусток остановился, принялся вспухать и пульсировать.

Ирвина тяжело вздохнула, проглотив очередные ругательства (вдруг оживут, и без них есть, чем заняться).

— Кажется, я неделю не смогу не то, что есть, даже смотреть на мясо, — пожаловалась она.

Дракаретт безмолвно, галантно, но настойчиво помог ей подняться.

— Я совершил ошибку, не подумав о том, что природа существа, принадлежащего тонкому миру, непременно претерпит изменения в реальности, — повинился Итен. — Равновесие все же сместилось. С кем я говорю?

Тварь, казалось, задумалась.

— Со всеми троими, — ответил за нее Итен. — И как? Тот ли то результат, которого вы хотели? То ли это тело, хотя бы? — добавил он. — Марипоса Ора! Ты в таком виде хотела сесть на трон?!

Зеркальная хамилия вытянула вперед обе руки, соединив ладони. Сам Лидар вряд ли сумел бы в них да с такого расстояния увидеть собственное отражение, а вот тварь умудрилась и зашипела так, что из ушей потекло теплое и густое, наверняка, кровь. Странно, что при этом Лидар не лишился слуха.

— А вы? — продолжил Итен. — Две противоположности. Только телесная масса не позволяет вам исчезнуть, уничтожив друг друга. Вот только разве это жизнь?

— Уродство! — взвыла тварь.

Ком принялся вспучиваться, по поверхности пошли трещины. Лидар ухватил Ирвину за руку и потянул подальше. Лорд, отпустив ее, остался на месте. Он, казалось, не опасался ничего и по-прежнему молчал. Итен и его внезапная охранница тоже смотрели на тварь, совершенно упустив из виду комок червей-щупалец. Те же воспользовались ситуацией как нельзя лучше.

Вскрикнула Хамилия, связанная по рукам и ногам «червями». Итен успел уклониться от первого, целившего ему в глаз, пнул ногой следующего. С его пальцев посыпались синие искры. Маг не собирался жалить ими существ, просто не позволял к себе приблизиться.

— Мне кажется, ничейная ситуация, — заметил он.

— Если бы, — проронила Ирвина почти беззвучно.

Впрочем, пояснять не было ни малейшего смысла: все маги знали, что такое равновесие. Пока оно сохраняется, тварь им не одолеть. А вот как его поколебать пока совершенно неясно.

— Я хочу занять трон. И я сяду на него во что бы то ни стало!

Кажется, Итен научился различать какая именно из сущностей, породивших триединую тварь, говорит. Эта фраза принадлежала проклятой древней карге, собственно, и начавшей всю эту историю.

— В таком-то виде? — он покачал головой. — Не советовал бы. Все послы разбегутся. Я уж не говорю о придворных, кабинете министров, всяких чиновниках. Прочих подданных, к слову, тоже со счетов не стоит списывать. Кому такое, как ты, надо?

— А тем не менее, существуют миры, в которых чтут триединых божеств, — заявил… скорее всего, кто-то из тонкомирцев.

Итен пожал плечами, окинул тварь взглядом и покачал головой.

— Могу лишь посочувствовать жителям этих миров. Если это люди, то у них либо непорядок с головой, либо напрочь отсутствует фантазия. Поклоняться эдакой страховидле способны лишь чокнутые.

— Я — твоя будущая императрица! — карга «вернулась». Или просто успела выкрикнуть раньше тонкомирца. — По-ко-ри-И-сь!

— Что ж ты орешь-то, как жизнью обиженная… — простонал Итен, хватаясь за виски.

— Я обижена! Но не жизнью. Я-Я-Я!!!

— Старуха, выжившая из ума, — озвучил Лидар мысль, которую Итен не намеревался высказывать.

Тварь завизжала. Лидар закаменел лицом, но остался стоять, как ни в чем не бывало, и, стоило ей умолкнуть, припечатал:

— Дура: ни ума, ни фантазии, ни красоты, только верещать и можешь, а туда же — в императрицы.

Если бы Итен мог хоть как-нибудь намекнуть другу, чтобы тот не нарывался, то непременно сделал это. Увы, Лидар «сел на любимого конька» и принялся зубоскалить на грани оскорблений. Тем самым он отвлекал тварь, прикрывая магов поддержки, Ирвину и Дракаретта, но Итену стоило немалых трудов перехватывать волну недовольства триединой дряни, имевшую природу отнюдь не безопасную для человека живого и материального. Вот сейчас Итен чуть не успел, и из носа друга полилась кровь, которую тот демонстративно не заметил.

— Да я же тебя… — начала старуха.

— Хватит! — прикрикнул Итен. — Он прав!

Тяжесть немедленно надавила на плечи, но Итен лишь скрипнул зубами. Он вымок до нитки, с океана беспрерывно тянуло прохладой, солнце пряталось за облаками, близился вечер, но при этом Итену было почти невыносимо жарко. Погодный амулет порядком давно не мог его спасти: истратил всю заключенную в нем магию и исчез уже на третьем крике твари, породившем сильнейший перепад давления. Удивительно, что, оставшись беззащитным, Итен по-прежнему стоял, перехватывал насколько получалось гибельное воздействие и даже смел огрызаться время от времени. К сожалению, ни на что большее его не хватало. Атаковать не получалось. Впрочем, как и у остальных.

«Драконово наследство» его берегло и, вполне возможно, спасало то, что он по-прежнему был связан с одной из тварей обещанием не вредить и не убивать. Как бы ни злились по данному поводу оставшиеся две, а их воздействие все равно ослабевало, пусть и приносило головную боль и слабость.

— Ни одно разумное существо не желает гибели, — примирительно произнес Итен. — Я прекрасно это понимаю.

— Только, ужасный конец предпочтительнее ужаса без конца, — заметила Ирвина.

— Не давите на меня!!! — заорала тварь до разноцветных кругов перед глазами всех, кто ее слышал. — На колени!

Итена качнуло, и он непременно упал, если бы не хамилия, успевшая освободиться от пут и вовремя оказавшаяся рядом. Рептилия вцепилась в него, удерживая на ногах. Отчего-то казалось очень важным устоять: не подчиниться хотя бы в такой малости.

— Перестань орать!

Удивительно, но окрик подействовал.