Елена Хисамова - Дьявольские близнецы

     Август восемьдесят шестого выдался жаркий и сухой. Последние несколько дней город изнывал от обрушившейся на него духоты и смога горевших на юго-востоке области торфяников. Ночи не приносили долгожданной прохлады. Небеса полыхали яркими зарницами. Но грозы вымещали свою неистовую ярость где-то далеко, а городу только и оставалось задыхаться в ожидании ливня.

     Верочка, белокожая шатенка двадцати двух лет, хрупкая и изящная, как фарфоровая статуэтка, целый день промучилась с сильной головной болью. Этим утром она с трудом заставила себя подняться с чужой постели, наскоро принять душ и кое-как почистить зубы в чужой ванной. Изнывая от недосыпания и похмелья, девушка протряслась через полгорода в душном вагоне метро и еле добрела до роддома, где вот уже второй год работала детской медсестрой. Хорошо, что роддом через несколько дней собирались закрыть на плановую мойку. Новых рожениц не брали, а родившие дамочки не доставляли особых хлопот. Их и осталось всего четверо. Детишки у всех были здоровенькие, сосали хорошо и по ночам не шибко орали.

     Мерзкое состояние отпустило Верочку только к ночи. А после крепкого чая с огромным куском слоёного торта «Наполеон», презентованного очередным новоявленным папашей, она почти взбодрилась и принялась мечтательно размышлять, что неплохо было бы повторить прошлую ночь. От накатившего возбуждения у Верочки приятно заныло внизу живота. Всё-таки правильно она сделала, что не послушалась вечно всего боявшуюся, закадычную ещё с детского садика подружку Маринку и уехала из бара с симпатичным мажором Стасиком к нему на квартиру. Мальчик оказался – мечта. Сам упакованный. В квартире обстановка импортная и японская видео система с телевизором. Сначала всё прилично было, они прямо пионерское расстояние соблюдали. Сели кино смотреть, он кассету включил с фильмом ужаса. Очень страшный фильм, «Пятница, 13» называется. Верочка из себя дурочку целомудренную строила: его руку то с плеча, то с колена убирала. Потом картина так напугала девушку, что она сама ближе и ближе к Стасику жаться начала. Разве же по телевизору подобное увидишь? Одни съезды да пленумы показывают, или фильмы про войну и революцию. Верочка оглянуться не успела, как они уже голенькие под одним одеялом прижимались. Вот тут уж ей совсем не до кино стало. Стасик затейником оказался, такое с Верочкой вытворял и её заставлял с собой проделывать, что щёки девушки зарделись при воспоминании об этом. Ночью она думала, что раскованности ей добавили три коктейля, выпитых в баре перед поездкой на квартиру к Стасу и тягучий яичный ликёр, который она попробовала у него в гостях. Но теперь Верочке захотелось без допинга повторить всё, чему её научил новый возлюбленный.

    Замечтавшуюся девушку вывел из приятных мыслей неожиданный в сонной тишине почти пустого отделения резкий звук. Словно пара мартовских кошек, ошалевших от гормонов, запущенных в кровь шаловливой весной, прокричала где-то рядом под открытым окном и смолкла. Вся истома, владевшая Верочкой, в мгновенье исчезла, и её сердце сжалось в ожидании, что непременно случится нечто дурное, ужасное. Девушка вспомнила, что сегодня как раз тринадцатое число, пятница, и в памяти всплыла фраза из посмотренного у Стаса фильма – ужастика: «Тринадцать – счастливое число? Я так не думаю». В отделении было по-прежнему спокойно. Никто из немногочисленных мамаш не услышал истошного крика с улицы и не выскочил из палаты. Дети в детской тоже хранили молчание. Акушерка Алевтина час назад поднялась выше этажом в ординаторскую инфекционного отделения, поболтать с дежурившим там врачом. Хотя Верочка прекрасно знала, что две подружки не на сухую перемалывают косточки роддомовскому персоналу. Алевтина всегда возвращалась слегка неуверенной походкой и в оставшееся до пересмены время, как белка, хрустела жареными кофейными зёрнами, пыталась заглушить запашок перегара. Ни для кого из сослуживцев её пристрастие к медицинскому спирту, разведённому дистиллированной водичкой, давно не было тайной.   

     Тишина оглушала и наводила ещё больший страх на Верочку. Стараясь не скрипнуть стулом, она поднялась с поста и медленными шажками двинулась в сторону открытого окна. На улице было темно, словно мир залили чернилами. Сполохи далёких гроз, освещавших небеса, прекратились. Луну и звёзды скрыли тучи. В воздухе слегка веяло долгожданной влажной свежестью. Ветер ещё не поднялся, но природа замерла в ожидании приближавшейся бури.

     Отделение, в котором работала Верочка, располагалось на первом этаже, и окна коридора выходили в небольшой неухоженный парк, густо заросший кустарником и травой. Дворник Акимыч, мужик ленивый и сильно пьющий, за растительностью не следил и заросли не облагораживал. Только дорожки метлой слегка обмахивал, а иногда и вовсе неделями на работе не появлялся. Верочка облокотилась на подоконник и пристально всмотрелась в темноту. В зарослях явно ощущалось чьё-то присутствие, причём присутствие пугающее и опасное. Верочка хотела грозно спросить у невидимого чужака, что тому надо под окнами в столь поздний час, но вместо этого срывающимся от испуга голоском пропищала: «Кто здесь? Я сейчас в милицию позвоню!» Некоторое время ничего не происходило, но затем в кустах кто-то тяжело завозился и с треском, от которого девушку пробрал озноб, и волоски на руках встали дыбом, полез сквозь заросли. Верочка слабо пискнула и прижала к губам ладонь, чтобы не закричать от ужаса. Из мрака на неё смотрели два светящихся красных глаза слившегося с тьмой существа. Они горели яростным огнём, ненавидящим всё живое. Верочка, не отрываясь, против воли смотрела в эти дьявольские глаза. Словно между ней и монстром протянулись невидимые цепи, приковавшие их взгляды друг к другу. В голове у девушки не осталось ни единой мысли и воспоминания, только желание подчиниться, сделать всё, что прикажет ей неведомый повелитель. Потом, не прикладывая особых усилий, она подтянулась на руках, взобралась на подоконник и выпрыгнула на улицу. Некоторое время Верочка постояла на одном месте, продолжая неотрывно глядеть в ослепительно красные огоньки глаз. Вскоре девушка принялась кивать головой, будто соглашалась с тем, что ей телепатически внушал незримый в ночи собеседник. Внезапно поднялся сильный ветер, и небеса словно треснули напополам, расколотые кривым зигзагом молнии. В её ослепительной вспышке девушка, наконец, поняла, что перед ней никого нет, а на земле возле куста акации лежит небольшой свёрток. От следующего порыва ветра створка окна громко стукнула об угол проёма, наружное стекло разбилось и со звоном осыпалось вниз. Верочка вышла из морока, сковавшего её разум. Из свёртка понеслись негромкие мяукающие звуки. «Котят что ли кто-то сжалился утопить и выбросил в парке?» Она с опаской двинулась к кульку. Ещё одна вспышка молнии, словно бич стегнувшая небо световым кнутом, заставила девушку поторопиться. Она бросилась к свёртку и схватила его, мимолётно подумав, что содержимое слишком тяжело для котят. Первые крупные капли, наконец, упали с небес. Верочка подбежала к окну и с трудом влезла назад в помещение.