Макс Барри - Лексикон
Помощь проекту
Лексикон читать книгу онлайн
Макс Барри
Лексикон
Для Джейн, снова
Каждая история, когда-либо написанная,
Состоит из одинаковых букв, одинаковых символов,
Расставленных в разном порядке.
Иногда эти символы приносят радость,
Иногда – печаль.
А иногда люди бросают их в огонь,
Потому что их расстановка несет страх и ужас.
Max Barry
Lexicon
Copyright © 2013 by Max Barry
© Павлычева М.Л., перевод на русский язык, 2014
© Издание на русском языке, оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Часть I
Поэты
Когда был создан Ра, величайший из богов, отец дал ему тайное имя, столь ужасное, что ни один человек не решался разузнать его, и столь преисполненное могущества, что все другие боги жаждали узнать его и завладеть им.
Ф. Г. Бруксбэнк «Легенда о Ра и Исиде»Глава 01
– Он приходит в себя.
– У них с глазами всегда так.
Мир был в тумане. На правый глаз что-то давило. Он сказал: «Мм».
– Черт!
– Дай сюда…
– Поздно, забудь об этом. Вынимай.
– Еще не поздно. Держи его.
В поле его зрения появился силуэт. Он учуял запах алкоголя и застоявшейся мочи.
– Уил? Слышишь меня?
Он потянулся к своему лицу, чтобы смахнуть то, что давило.
– Убери… – На его запястье сомкнулись чьи-то пальцы. – Уил, тебе нельзя прикасаться к своему лицу.
– Почему он в сознании?
– Не знаю.
– Ты что-то напортачил.
– Ничего я не напортачил. Дай мне вот то…
Шуршание. Он сказал: «Мм-м».
– Перестань дергаться. – Он ухом ощутил чье-то дыхание, горячее и нежное. – У тебя в глазном яблоке игла. Не двигайся.
Он не двигался. Что-то завибрировало, что-то электронное.
– Ах, черт, черт…
– Что?
– Они здесь.
– Уже?
– Двое из них, как видно. Надо уходить.
– Я уже вошел.
– Нельзя ничего делать, пока он в сознании. Ты поджаришь ему мозг.
– Надеюсь, не поджарю.
Он сказал: «П-пжаааалста, не убиваайте меня».
Щелканье зажимов.
– Я в процессе.
– Нельзя, пока он в сознании, и у нас мало времени, и мы, кажется, ошиблись с парнем.
– Если не хочешь помогать, так хотя бы не мешайся под ногами.
Уил сказал:
– Мне… нужно… чихнуть.
– Чих только повредит тебе, Уил. – Он ощутил, как на грудь опустилась тяжесть. В глазах потемнело. Его глазное яблоко слегка дернулось. – Может быть чуть-чуть больно.
Звук надрезаемой плоти. Тихий электронный вой. Ему в мозг воткнулся железнодорожный костыль. Он закричал.
– Ты жаришь его.
– Ты в порядке, Уил. С тобой все в порядке.
– Он… ох, у него кровь идет из глаза.
– Уил, мне нужно, чтобы ты ответил на несколько вопросов. Важно, чтобы ты отвечал честно. Ты понял?
«Нет, нет, нет…»
– Первый вопрос. К кому ты себя относишь: к тем, кто любит собак, или к тем, кто любит кошек?
«Какого…»
– Давай, Уил. Собак или кошек?
– Данные невозможно прочитать. Именно мы ничего не делаем, когда объекты в сознании.
– Отвечай на вопрос. Боль прекратится, когда ты ответишь.
«Собак! – завопил он. – Собак, умоляю вас, собак!»
– Это была собака?
– Ага. Он пытался сказать «собак».
– Отлично. Очень хорошо. Один есть. Какой твой любимый цвет?
Что-то зазвенело.
– Проклятье! Черт побери!
– Что?
– Вульф здесь!
– Это какая-то ошибка.
– Эта штука показывает, что она здесь, черт побери!
– Покажи.
«Синий!» – кричал он в тишину.
– Он ответил. Видел?
– Да, видел! Ну, и что из этого? Нам надо уходить. Нам надо уходить.
– Уил, я хочу, чтобы ты задумал число между единицей и сто.
– О, боже.
– Любое число, какое хочешь. Давай.
«Я не знаю…»
– Сконцентрируйся, Уил.
– Сюда идет Вульф, а ты тыкаешь зондом не в того парня. О чем ты только думаешь?
«Четыре, я выбрал четыре…»
– Четыре.
– Я видел.
– Молодец, Уил. Еще два вопроса. Ты любишь свою семью?
«Да, нет, что за…»
– Она уже рядом.
«У меня нет… наверное, да, то есть все любят…»
– Подожди, подожди. Ладно. Я вижу. Господи, ничего не понять…
– Еще один вопрос. Зачем ты это сделал?
«Что… я не…»
– Простой вопрос, Уил. Зачем ты это сделал?
«Что я сделал сделал сделал…»
– Очень спорно, я бы сказал. Все указывает на восемь разных сегментов.
«Я не понимаю о чем вы я ничего не делал клянусь я никогда никому ничего не делал только только однажды я был знаком с девушкой…»
– Вот.
– Да. Да, верно.
На его рот легла ладонь. Давление на глазное яблоко усилилось, как будто его высасывали. Они вытаскивают его глазное яблоко. Нет, это игла, ее вынимают. Он пронзительно вскрикнул, возможно. А потом боль ушла. Чьи-то руки подняли его. Он ничего не видел. Он плакал по своему несчастному, измученному глазу. Но тот был на месте. На месте.
В тумане замелькали неясные тени.
– Что, – сказал Уил.
– Коарг медисити найтен коменс, – сказала тень повыше. – Вставай на ноги.
Уил зажмурился, озадаченный.
– Ш-ш, – сказала тень пониже. – Может, это все же он.
* * *Они наполнили раковину и ткнули его лицом в воду. Он вынырнул, судорожно хватая ртом воздух.
– Не намочи его одежду, – сказал высокий.
Он был в туалете. В аэропорту. Он прилетел в три ноль пять вечера из Чикаго. В самолете место у прохода занимал крупный мужик в гавайской рубахе, и Уил никак не мог его разбудить. В аэропорту туалет был закрыт на уборку, но уборщик снял табличку, и Уил со всех ног припустил к заветной двери. Он подскочил к писсуару, расстегнул брюки и испытал непередаваемое облегчение.
Дверь открылась. Вошел высокий мужчина в бежевом пальто и с красивыми глазами. В туалете было по меньшей мере с полдюжины свободных писсуаров, но мужчина встал рядом с Уилом. Летели секунды, а незнакомец все не писал. Уил, на высокой скорости опорожнявший мочевой пузырь, ощутил в душе сострадание к бедняге. У него такое случалось.
Дверь снова открылась. Вошел еще один мужчина и запер дверь.
Уил заправил свое хозяйство в брюки. Он посмотрел на мужчину рядом с собой и подумал – как забавно это выглядит в ретроспективе, – что, что бы тут ни случилось, какую бы опасность ни нес с собой тот тип, что сейчас вошел в общественный туалет и запер дверь, он, Уил, и высокий мужчина в пальто по крайней мере заодно. Что их по крайней мере двое против одного. А потом он заметил, что взгляд у Мочевого Пузыря спокойный и серьезный, вернее, что взгляд у него спокойный, как у человека, которого не удивляет происходящее. В следующее мгновение Мочевой Пузырь схватил его за голову и толкнул так, что Уил шарахнулся об стену.
