Ричард Кнаак - Повелитель крыс

— На год — это было бы замечательно. Что же касается цены… я не миллионер, но, если квартира меня устроит, я не поскуплюсь.

— А чем вы занимаетесь… если не секрет?

Григорий испытал большое искушение выложить Терезе весь перечень своих занятий за несколько веков, но сумел сдержаться.

— Я предприниматель с различными сферами интересов. У меня имеются капиталовложения в ряде компаний. — Он улыбнулся, что делал редко, и добавил: — Я предпочитаю долгосрочное вложение капитала.

Тереза ответила ему улыбкой, но юмора, естественно, не поняла.

— Наверное, вы преуспеваете. Может быть, и мне подскажете, какие акции лучше купить? — Она показала Григорию один из буклетов. — Как вам этот вид на озеро?

Этот вопрос заставил Григория в страхе содрогнуться. Вид бескрайнего озера вызвал к жизни образ погружающегося в воду корабля и тонущих людей. Правда, в долгой жизни Григория ничего подобного не случалось. Либо воображение разыгралось, либо… либо он, по обыкновению, о чем-то не помнил.

«Что же ты украл из моей памяти, Фроствинг? Что это было — из-за чего я вдруг так боюсь воды?» Решив, что пора бы уже ответить на вопрос Терезы, Григорий покачал головой и сказал:

— Нет, с видом на озеро не нужно. И вообще хотелось бы подальше от озера.

Тереза отобрала из стопки несколько буклетов и один журнал, после чего добавила к ним компьютерные распечатки.

Серо-голубые глаза встретились с серо-голубыми глазами. Тереза взяла первую распечатку.

— Ну что ж, приступим, — сказала она.

Изучение предложений заняло больше часа, да и то за это время Григорий с Терезой только отвергли наименее реальные варианты. А Николау и не заметил, как пролетело время, поскольку внимание его было больше сосредоточено на собеседнице, чем на предложениях рынка недвижимости. Он, правда, старался по возможности скрывать свой интерес к Терезе, тем более что сама она вела себя с профессиональной сдержанностью. Все отвлеченные вопросы, которые Григорий пытался вставлять в деловую беседу, наталкивались на минимум реакции. Тереза упорно отвергала все, что не было напрямую связано с ее обязанностями, а это еще сильнее интриговало Григория. Ему не терпелось выяснить, что же старается скрыть эта женщина.

Тереза навела порядок в бумагах и, глянув на золотые часики на тоненьком браслете, изумленно ахнула. Обратившись к посетителю, она предложила:

— Можно вот как поступить, Григорий. Вы мне более или менее четко объяснили, что вы ищете. Я просмотрю те варианты, что остались, наведу кое-какие справки и позвоню вам туда, где вы остановились. Это избавит вас от ненужной беготни. — Она подала Николау небольшую карточку и авторучку. — Будьте добры, заполните карточку. Укажите ваше имя и место жительства. Если это гостиница, укажите, в каком номере вы остановились. О, и еще номер гостиничного телефона, если вы его помните.

Все ясно. Разговор с ним Тереза свернула. Григорий, сдерживая разочарование, заполнил карточку. Отдав ее Терезе, он поинтересовался:

— А сегодня вы больше со мной заняться не сможете?

— Я бы с радостью, — извиняющимся тоном проговорила Тереза, — но мне нужно до вечера показать клиентам несколько квартир и домов. Если вы торопитесь, давайте договоримся на завтра. К завтрашнему дню я успею сделать хотя бы несколько телефонных звонков.

— Да… да, это было бы прекрасно.

Усердствовать дальше было просто бесполезно. Николау проклинал себя за то, что вел себя словно последний влюбленный по уши дурак, но в том-то и дело, что последнее было совсем недалеко от истины. Все, что он узнал о Терезе Дворак за то краткое время, что они провели вдвоем, еще больше укрепило связь между ними. Она была умна, добра, наделена чувством юмора. Кроме того, она была скрытна и застенчива. Чудесное сочетание свойств характера. Григорию женщины такого склада встречались редко.

Он не сомневался, что даже при самых обычных обстоятельствах она бы очаровала его.

«Но если бы ты был обычным человеком, ты бы умер несколько столетий назад», — с горечью напомнил себе Григорий.

Тереза полистала настольный календарь.

— Завтра утром я занята, а вот около трех часов дня смогу выкроить немного времени.

— Три часа? Это меня вполне устроит.

— Отлично. Жаль, что не удалось все закончить сегодня. Терпеть не могу оставлять дела сделанными наполовину. Просто, как только мы развернули программу лизинга, дел у нас сразу стало вдвое больше прежнего. — Она указала на двоих служащих. — Я и эти двое — это даже не половина штата агентства. Мы тут, если можно так выразиться, держим оборону, пока остальные выезжают для работы с клиентами на местах. В таком городе, как Чикаго, в наших услугах потребность очень высока. Тем не менее обещаю вам: мы сделаем все, что в наших силах, чтобы подыскать вам вариант, который бы вас устроил во всех отношениях, на приемлемых для вас условиях.

— Благодарю вас, — кивнул Григорий, но со стула поднялся только после того, как встала Тереза. Ему хотелось, чтобы это последнее мгновение их встречи длилось вечно. С одной стороны, подобное иррациональное поведение отдавало ребячеством, но с другой… Николау было все равно. За время недолгого общения с Терезой он почувствовал себя таким живым, таким полноценным человеком, каким не чувствовал уже много лет.

Он даже боялся думать о том, сколько суждено продлиться этому чувству. Фроствинг не одобрял такого понятия, как «счастье».

Тереза протянула Григорию несколько буклетов.

— Почему бы вам не просмотреть их на досуге? Тут как раз описываются варианты, весьма близкие к тому, который вы ищете. Быть может, вы что-то подберете отсюда, а завтра обсудим более подробно.

— Благодарю вас.

Принимая у Терезы буклеты, Григорий позволил себе едва заметно коснуться ее руки. Она сделала вид, что не заметила прикосновения, за что Григорий мысленно поблагодарил ее.

— Позвольте проводить вас.

Шагая рядом с Терезой к выходу, Григорий подумал было, не рискнуть ли пригласить ее поужинать, но тут же отбросил эту мысль. Сделай он ей такое предложение, он оттолкнул бы ее сразу и надолго. Нужно было запастись терпением.

Но еще кое-что не давало ему покоя. Николау пытался избавиться от этой мысли, но она снова и снова давала о себе знать. Это был вопрос — тот вопрос, что вертелся у него на языке с того самого мгновения, как только он увидел Терезу. Он не хотел задавать ей этот вопрос — боялся, что она испугается и замкнется в себе, и все же задать его он был просто обязан.

Остановившись перед дверью, Григорий проговорил, стараясь придать своему тону безмятежность и обыденность: