Лев Рыжков - МЕТРО-2 De Profundis

 Перегон казался нескончаемым. Когда состав затормозил, Лена вскочила и устремилась на платформу.

 Люди что-то кричали ей вслед. Однако Лене было наплевать. На бегу ее каблуки цокали о платформу. Лена бежала на воздух. Навстречу, хотелось верить, реальному сексу.

 Окрестности «Каширской» глаз не радовали. Шумная дорога, заплеванные тротуары, с которых просто не успевали очищать мусор. Поодаль - многоглазые и словно бы грязные жилые дома. Торговые палатки были облеплены уставшими людьми. Близ ларьков перетаптывались угрюмые, мятолицые алкаши.

 Сладкая волна желания изводила Лену. Однако какие-то фрагменты здравомыслия в ее изможденном разуме пока сохранялись.

 «Надо бы презерватив купить, - рассудила она. - А то мало ли…»

 По идее, те должны быть в ларьке. Лена пристроилась к очереди, рассматривая впереди стоящих мужиков.

 Первый у окошка, алкаш с багровой физиономией, категорически не годился. Если бы мир постигла катастрофа, а из самцов остался только этот… Разве что при таких условиях. И то - Лена бы подумала.

 А вот следующий казался получше. Юноша, почти мальчик. Чуть сутулый. Правда, с багровыми отметинами недодавленных угрей. В голубом пуховике, самых обыкновенных джинсах и кроссовках. Паренек этот казался Лене существом фактически непорочным. Ее желание вспыхнуло будоражащим огнем. Тело предвкушало наслаждение.

 - Мне пива… э-э… «Бочкарев», - гундосил юноша в окошко. - И сигарет… «Винстон» синий.

 Он вынул из кармана пригоршню мятых десяток. Отсчитал несколько. Взял бутылку, принялся неловко ковырять у горлышка открывашкой. Та была привязана к окошку веревкой, чтобы не украли.

 - Будьте добры, презервативы, - вкрадчиво сказала окошку Лена.

 Подросток бросил на Лену робкий взгляд. Почему-то завистливым.

 Лена подмигнула ему. В голове промелькнула мысль: «Блин, что я делаю?»

 Открыв пиво, юнец удалялся куда-то в сторону домов. Взяв упаковку презервативов, Лена направилась следом. Подросток оглядывался. Остановился, стал неловко закуривать.

 - Привет, - сказала Лена.

 - Э-э… привет! - хриплым от смущения голосом выговорил юнец.

 Почему-то он стал вертеть головой. Озирался, что ли?

 В одном дамском журнале упоминали, будто парни хотят ебаться каждые семнадцать минут. Сейчас проверим…

 - Что делаешь? - начала Лена более-менее издалека.

 - Пиво хлебаю, не видишь, что ли…

 Лене показалось, что юнец хамит. От смущения?

 - Меня Лена зовут…

 Господи Боже, она еще не снимала у метро пацанов. Было стыдно. Хотя этот стыд был очень возбуждающим.

 - А я Леха…

 «Ну же, убожество! Хоть пошути как-нибудь… Развлеки, бля, даму…»

 Однако подросток лишь туповато молчал, раздевая ее взглядом.

 - Я ебаться хочу, - Эти слова напоминали прыжок в бездну.

 - А я чо? - Юнец побагровел, стал озираться.

 - С тобой потому что хочу.

 «Я, что ли, не волнуюсь?» - досадовала она.

 - А чо ты? - сказал Лёха, после некоторого раздумья. - Странная такая…

 - Потому что симпатичный ты, - решилась Лена на комплимент.

 Она лукавила. Симпатию юнец мог вызвать разве на полном безрыбье.

 Бесполезно. Юнец выдавил блеклую улыбку и, очевидно, мечтал смыться.

 Больше интуитивно, чем осознанно, Лена пошла ва-банк. Нужно было задеть самолюбие.

 - Ты мальчик, что ли? - спросила она.

 - Не, а чо я мальчик? - забубнил Леха.

 - Не ебался?

 - Э-э… ебался, конечно.

 - Ну, и давай, - Она помахала упаковкой кондомов. - Ты здесь вообще живешь?

 - Ага, - Подросток сглотнул комок. - Только у меня… э-э… паханы дома.

 Лена ощутила едкое разочарование. Оно жгло, словно кислота.

 - Может, к тебе? - предложил Леха.

 - Я далеко живу. На «Речном».

 - Далеко. Ага…

 Скорее всего, мыслительная деятельность Лехи на этом прекратила работу.

 - Пошли туда, - кивнула Лена в сторону ближайшего двора.

 - Э… А чо там?

 - Гаражи там есть?

 - А… Ну, да…

 Мужики говорят, что бабы дуры. Лена сейчас фатально убеждалась в обратном.

 Они с Лехой перешли дорогу. Лена решительно направилась в гаражи. На ходу она распечатывала презервативы.

 - На, ковбой, - протянула она юнцу фольгу. - Вперед и с песней.

 За гаражами пахло мочой. Валялись бутылки. Над чьим-то говном жужжали мухи.

 Лена стянула трусики и колготки, задрала юбку, наклонилась, уперевшись руками о бедра.

 Юнец пыхтел, возился, глухо матерился.

 - Не стоит, что ли?

 - Чо там не стоит? - заворчал Леха.

 А несколько томительных мгновений спустя в Лену ринулся хуй. Живой и настоящий. Лена охнула. Это ощущение стоило всех предшествующих мучений.

 Она рычала, кончала, игнорируя звонящий в сумочке мобильник.

 Диана Арбенина в телефоне продолжала надрываться. Лена, кажется, стала догадываться, отчего бесилась Нинка.

 Кончил юнец быстро, и Лена, поправив одежду, достала мобильный. Ее счастье было так велико, что она не испугалась, когда увидела экран мобильного. «Абонент засекречен».

 «Не отвечать!» - думала Лена. Однако зачем-то нажала кнопку «прием».

 - Ты чем занимаешься? - раздался в мембране аппарата наглый голос. - Тебе где сказано быть?

 - Я… - Испуг накатил холодной волной, почти лишил дара речи. - Ну… скоро буду…

 - Хуй гну, - огрызнулся бельмоглазый. - Еще раз свернешь, пожалеешь.

 Зазвучали короткие гудки. Хорошее настроение испарилось.

 - Эй, ты куда? - окликал ее расхрабрившийся после секса Леша. - А пивка?

 Лена предпочла не отвечать. К тому же, снова начинался ливень.

 Она влетела на станцию, думая: «Ладно уж, козлина белоглазый. Съезжу я на твою «Красногвардейскую». Так и быть».

 Странно, но теперь Лена ощущала что-то вроде боевого задора. Черт с ним. Она съездит на эту дурацкую «Красногвардейскую». Потусуется там. Выпьет заодно какого-нибудь джин-тоника. Может быть, найдет какую-нибудь помойку, чтобы выкинуть оружие. Или, если помойки не будет…

 На «Кантемировской» выходили многие. Освободились места. Лена устроилась на одно из них, чувствуя себя прекрасно. Прошли глюки. Сексуальное наваждение тоже испарилось. Воспоминания детства больше не одолевали. Лена ощущала, как ее тело наполняется энергией. Теперь ей казалось, что, будь желание, она хоть горы свернет.

 Только бы от пистолета избавиться…

 И вдруг нечаянная мысль заставила Лену остановить дыхание. Ведь она могла это сделать! Блядь! Ну, что же за дура тупорылая!