Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки

  "Блажь, не блажь, а я пользуюсь здесь уважением, - думал тотенграбер. - К"ле что-то скрывает. И, чёрт его дери, зачем я ему нужен? Что такого в мече, который подарил мне Иргур? Если он знал, что я попаду на Епсхо...". Чёрный могильщик усмехнулся. А что он сделает? Убьёт его? Не мыслит ли он, могильщик, другими, не свойственными ему, стандартами? Возможно. На материке его жизнь не стоила практически ничего. Сейчас её ценность упала до нуля. Он, одиночка, тотенграбер, бывший наёмный убийца, которого разыскивают на родине, обязан жизнью старику, которому что-то от него требуется, но что - не понятно. Велион оказался в странной зависимости от этого старого спивающегося вояки. За это могильщик ненавидел своего мастера. А ещё - за то, что вновь заставил вспомнить школу убийц. Ненавидел и уважал одновременно, а уважать К"ле можно хотя бы за то, что его боготворят в этой школе.

  - Дерьмого получается, - раздался рядом сухой скрипучий голос.

  Велион вздрогнул и резко повернулся назад. Буквально в двух шагах позади него стоял К"ле, а могильщик даже не услышал, как он приблизился.

  - А вот за трудолюбие хвалю, - продолжал мастер. - Решил, что всё-таки стоит научиться держать меч с того конца?

  - Я и так это знал, - огрызнулся Чёрный могильщик.

  - А почему же тебя тогда побеждают пятнадцатилетние сопляки, мастер меча? Вот сколько тебе лет? Двадцать пять? Меньше?

  - Около того, - туманно ответил Велион, вкладывая свой бастард в ножны, чтобы сделать поклон, но К"ле остановил его едва заметным движением руки. - Не спится, мастер?

  - Я сплю четыре часа в день. Если выпил. Когда постареешь, поймёшь. - Старик сплюнул на песок. - Вообще-то я шёл будить тебя, - сказал он, растаптывая плевок носком сапога. - Меня вызвали к главе клана. У тебя есть четверть часа, чтобы собраться.

  Ученик поклонился и отправился в свою каморку. Затея ему не нравилась совершенно, но перечить мастеру... Велион тяжело вздохнул и осторожно почесал нос. "Чревато перечить мастеру, мать его ети", - угрюмо подумал он