Евгений Кусков - Тьма

У меня вообще не будет детей. Никогда.

Всё в прошлом. Будущего нет.

Я не хочу жить».

Кейт бросила тетрадь и ручку на пол и уже не сдерживала рыданий.

Теперь она плакала почти каждый день. И КАЖДЫЙ день думала о…

Она встала с кровати. Её пробила дрожь от царящего в комнате холода. Уютная тёплая постель так и манила обратно, но девушка уже не собиралась в неё возвращаться.

Она проследовала в ванную.

Зайдя в крохотное помещение, Кейт сразу же нашла глазами бритвенные лезвия, которые купила две недели назад и с тех пор не прикасалась к ним — даже не открывала, будто что-то сдерживало её. Но сегодня «что-то» исчерпало свои аргументы.

Схватив пачку, она неистово разорвала оболочку и извлекла одно из лезвий. Так же стремительно избавив его от упаковки, она пристально посмотрела на острые грани, зловеще отражающие свет лампочки. Потом девушка повернулась к зеркалу.

Кейт смотрела на своё отражение, медленно подводя лезвие к запястью. Она видела своё усталое заплаканное лицо. Оно не утратило физической красоты, но теперь мужчины реже смотрели ей вслед, потому что изменились её глаза. Они потускнели. Беззаботность, радость, уверенность, нежность, сексуальность, живость — всё это исчезло. Нынче за ними скрывалась безбрежная пустыня, и девушка стояла в её центре. Из него — в какую сторону ни пойди — путь одинаково долог и мучителен. Если и были там оазисы, то с каждым днём их количество уменьшалось. Прохладная прозрачная вода счастья не выдерживала палящих лучей злого солнца реальности.

Не опуская взгляда, Кейт слегка надавила. Небольшой очаг боли начал разгораться у самой поверхности кожи, постепенно продвигаясь глубже. Когда обжигающая струйка крови поползла по руке, девушка закрыла глаза и прошептала:

— Я знаю, что ты не одобряешь этого, Джек. Но я не хочу больше жить. Я устала.

И погрузила лезвие ещё глубже.

Внезапно что-то вспрыгнуло на раковину, у которой она стояла.

Кейт открыла глаза и увидела маленького рыжего котёнка, сидящего на ободке и неотрывно глядящего на неё. Он протяжно и жалобно мяукнул и приблизился к руке, с которой продолжала стекать кровь. Девушка смотрела на зверька, не шевелясь. Он снова подал голос, ткнув её носом.

Она почувствовала, как убирает остриё в сторону.

— Господи, что я делаю? — выдохнула она, бросив окровавленное лезвие в ванну. Оно звонко отскочило от стенки и замерло на дне. Кейт посмотрела на свою пораненную руку.

Котёнок лизнул рану. Никакой боли это не вызвало — напротив, принесло приятные ощущения. Он лизнул ещё раз, словно пробуя кровь на вкус, а потом принялся быстро работать язычком. Рука начала зудеть. Кейт ничуть не удивилась, видя, как порез стремительно уменьшается.

Не прошло и минуты, как кожа в этом месте уже полностью восстановилась.

— Кто ты? — спросила у котёнка девушка.

Естественно, он не ответил, но мордочку поднял. На ней не осталось ни капли крови. Кейт аккуратно взяла зверька на руки. Он, как и прежде, был немного тяжеловат для своих размеров.

Выйдя из ванной, она вернулась в спальню и опустила котёнка на одеяло. Он сел, обернувшись хвостом и поставив передние лапки вместе. Девушка невольно улыбнулась, ложась в постель.

Когда она устроилась, котёнок, смешно переваливаясь, приблизился к её лицу. Она услышала приятное негромкое урчание. Лизнув кончиком языка Кейт прямо в губы, зверёк свернулся клубочком у неё на плече, уткнув холодный мокрый нос в её шею. По телу девушки сразу же разлилось знакомое тёплое чувство, которое она испытывала всего несколько раз за всю жизнь… и только в объятиях Джека. Она чувствовала, что сегодня будет спать без кошмаров, которые давно доминировали над добрыми сновидениями. Никаких чёрных монстров, никакой тьмы, никаких воспоминаний обо всех ужасах прошлого… только самые светлые и радостные сны.

Там будет она сама. Там будет Джек. И они снова будут вместе. Нужно всего лишь закрыть глаза и заснуть — и мир, совсем не похожий на серую реальность, раскроет ей свои двери.

— Я всегда буду любить тебя, Джек, — прошептала Кейт и щёлкнула выключателем на лампе, позволив тьме, более не способной причинить ей вреда, заполнить комнату.

Стар-Сити накрыл снег. Ледяной ветер играл этой белой пылью, посыпая ею пустые улицы, дома (как целые, так и полностью разрушенные) и навсегда брошенные автомобили. Нигде не было ни единого огонька — тьма поглотила всё. Солнечный свет так и не излечил своими живительными лучами эту израненную местность — вечная ночь продолжала властвовать, а люди теперь сторонились этого места. Даже шоссе, раньше проходившее в непосредственной близости от города, забросили, построив новое на достаточном удалении. Не было здесь и животных — они и подавно чуяли незримую угрозу, таящуюся в здешнем воздухе.

Чёрное пятно на карте штата Пенсильвания — в ста пятнадцати милях северо-восточнее Питтсбурга. Очень маленькое, на фоне страны почти неразличимое.

Эта земля проклята. Никто не знает, надолго ли? Год? Десять лет? Сто? А, быть может, очищение никогда не наступит? Слишком много человеческих жизней прервалось здесь. Не менее тридцати тысяч судеб, самых разнообразных — от директора банка Демброу до неприметного пенсионера Эдварда Стэнтона — оказалось перечёркнуто. Конечно, мировая история знает куда более вопиющие примеры бесчеловечности и ужаса, но… Именно здесь погибли не только люди, но и сама земля или, если угодно, пространство.

Возле мрачной больницы с выбитыми входными дверями замер чёрный «Вольво S70». Машина сильно постарела, хотя простояла под открытым небом не так долго — кузов потускнел, стёкла помутнели, колёса приспустились. Причина этого крылась вовсе не в погоде — аналогично выглядело абсолютно всё в Стар-Сити. В салоне, в который почти не проникал воздух снаружи, сохранился нежный аромат женских духов. Шумоизоляция не потеряла своих свойств, поэтому вой ветра с улицы сюда почти не проникал. Документы, лежащие нетронутыми в «бардачке», подтверждали, что этот автомобиль принадлежал Джеку Тейлору. Там же находился пожухлый листок, вырванный из блокнота, на котором изящной женской рукой были выведены два телефонных номера: один обычный, другой мобильный — звонить по ним более не имело смысла — а также адрес, по которому можно найти лишь обветшалый остов ближе к центру города. В MP3-проигрывателе замер диск, на котором неряшливым мужским почерком было выведено: «Хиты восьмидесятых». Велюровая подушка переднего пассажирского сиденья была заляпана кока-колой. На заднем сиденье внимательный человек мог бы обнаружить несколько длинных каштановых волос.