Майк Гелприн - Самая страшная книга 2017 (сборник)

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Майк Гелприн - Самая страшная книга 2017 (сборник), Майк Гелприн . Жанр: Ужасы и Мистика. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Майк Гелприн - Самая страшная книга 2017 (сборник)
Название: Самая страшная книга 2017 (сборник)
Издательство: АСТ
ISBN: 978-5-17-100099-8
Год: 2016
Дата добавления: 27 август 2018
Количество просмотров: 373
Читать онлайн

Помощь проекту

Самая страшная книга 2017 (сборник) читать книгу онлайн

Самая страшная книга 2017 (сборник) - читать бесплатно онлайн , автор Майк Гелприн

Сенька упирается, как может, но на него давят сзади.

Он делает рывок вперед – и, прыгнув на чью-то голову, вдавив ее в грязную жижу до предсмертного бульканья, перескакивает голодную бездну.

* * *

Людское месиво докатывается до границы поля, где стоят в ряд заветные ларьки с гостинцами, и уже ничто не сдерживает его.

Под напором толпы люди вылетают из вязкого человеческого моря, как вытолкнутые стальной пружиной. Они бьются о стенки ларьков, размазываются и раздираются на части их острыми углами – а сзади напирают и напирают, в иступленной жадности и яростном безумии. Людей растирает между досками, трамбует в щели между ларьками – и на их место спешат другие, только что бывшие убийцами, чтобы стать убитыми.

Счастливчики же, не помня себя, уже хозяйничают в ларьках, жадно глотая пиво прямо из бочонков, набивая карманы пряниками, засовывая в штаны кипы платков.

Они словно не видят мертвецов.

* * *

Люди переползают через трупы, через ошметки плоти и обломки досок. Им уже не нужны гостинцы, неважны царские милости: Жизнь – вот за что они теперь борются. Жизнь, которая в нескольких саженях – рукой подать! – бурлит в радостном гулянии на площади и течет в жилах солдат неподалеку.

В глазах солдат плещется бесконечный ужас. Оцепенев, они смотрят на беснующееся у их ног человеческое море, которое разносит в щепы ларьки, мнет, терзает и давит само себя, выкидывает вверх мертвые ошметки, как куски кораблекрушений.

– Уйдите! – тоненько кричит какой-то молоденький офицер, взобравшись на крышу ларька. – Уйдите, что вы делаете! Ради Бога, прекратите! Вы же убиваете друг друга! Вы же себя убиваете!

К офицеру карабкается еще один – старше раза в два, усатый и крепкий, – и, метнувшись к самому краю крыши, сует руку в толпу.

А потом выдергивает руку вверх – и вместе с ней какую-то старуху.

На ее синеватом морщинистом теле болтается только измохраченная юбка, но старуха не видит своего позора. Она громко воет, растирая кровавые слезы, и целует своих спасителей.

А те, перебросив ее в руки солдат, вновь запускают руку в толпу – как ловцы человеков.

И обманутая Смерть недовольно гудит посеред людского гама.

* * *

Мишка бежит и бежит, не оглядываясь и не думая ни о чем. Проваливаясь и спотыкаясь, выбивая пятками чьи-то зубы, выдавливая чьи-то глаза, – он бежит вперед.

И чудится ему, что кто-то недовольно и зло гудит ему вслед.

И кто-то хватает его тоненькую руку, и поднимает наверх, к небу, и ставит на что-то твердое и горячее – каким горячим может быть только нагретое под лучами солнца, – и утирает его слезы и что-то шепчет, щекоча пушистыми усами.

И гудение оглушает Мишку.


Сенька протискивается среди ларьков, единым рывком швыряя свое гибкое тело в щель. За ним что-то хлюпает, кто-то кричит, воет, стонет и умирает, но слух его притупился, а сердце глухо к страданиям других.

Он падает на спину и заливисто хохочет, утробно рыдает и визгливо хрипит. Он жив! Жив! Он спасся! Он получил самый главный гостинец этого гуляния! Да и гуляния ли? Стояния! Этого огромного, великого стояния!


Вдруг на Сеньку сверху медленно, как в причудливом танце, летит какое-то тело – кажется, та самая прыщавая девка, которая чуть было не втянула его в драку. Ему мерещится, что она зевает – зевает протяжно, долго, бесконечно долго, – но это всего лишь полуоторванная нижняя челюсть болтается на лохмотьях кожи и ниточках мышц. Девка бешено вращает белыми, словно фарфоровыми, невидящими глазами, в которых клокочет безумие, и падает на Сеньку.

Прямо ему на грудь.

Угодив локтем в потайной карман из шейного платка.

Вдавив украденную у барышни брошку в мягкое горло – аккурат в ямку над ключицами, где кожа так тонка и так легко рвется.


Сенька простился с миром сипением и протяжным бульканьем.

Лужа крови, растекшаяся вокруг запрокинутой головы, смыла пепел с волос и превратила огненно-рыжий пожар в мертвые алые угли.

* * *

Мишка тупо смотрит перед собой.

Здесь, возле сараев, рядком лежат мертвецы и умирающие.

Их все еще несут и несут сюда, собирая по всему полю, вычерпывая из оврагов, извлекая из щелей между ларьками. Они ждут, когда их перенесут в мертвецкую, для опознания безутешными, растерявшимися от этого нежданного визита Смерти родными, а потом стащат на кладбище; кому повезетм – на родное, деревенское или городское, а кому нет – в общую братскую могилу, пара сотен трупов под одну молитву.

Они тесно прижимаются друг к другу – и нет уже ссор и распрей, ненависти и различий.

Кто-то из мертвецов одет во все новое – принарядился к празднику, потратив на это последние жалкие гроши, – а кто-то напоминает куль с грязным, излохмаченным бельем.

Мишка идет через бесконечные ряды сваленных как попало людей.

Кто-то прикрыт тряпками, кто-то лежит обнаженный, такой беззащитный в этой бесстыдной наготе, кто-то еще шевелится, а кто-то уже застыл, закостенелый, как дерево в мороз.

Вот девушка совсем молоденькая, лет шестнадцати. Кажется, что она просто спит, – под полуприкрытыми веками застыли карие глаза, лоб и щеки словно покрыты тоненьким слоем воска, только на краешках ноздрей виднеется розоватая пена. Ее одежда практически не пострадала, лишь чуть вымазался глиной краешек модного жакета, да зияет небольшая прореха на груди, будто кто-то сорвал оттуда пуговичку или брошь. Девушку хочется уложить поудобней, смахнуть с ресниц пыль, отогнать мух, которые неловко кружат вокруг, словно тоже сомневаясь в ее смерти – а вдруг проснется? Вдруг она не настолько, не окончательно мертва? Вдруг еще можно повернуть все вспять?

Огромный мужик, когда-то человек-гора, теперь кажется совсем маленьким и щуплым. Его живот провалился так, что через рубаху видны бугры позвоночника. Штаны вздулись, пропитанные кровью, слизью и дерьмом, и от них удушливо несет гнильем и человеческими потрохами. Ему под голову попал какой-то камень, приподняв ее, – и кажется, что мертвец с удивлением смотрит на свой живот, как бы спрашивая: «Как же так? А где все, что я так старательно ел все эти годы? Где же большая часть меня?»

Чуть поодаль – белый кружок лица в окружении багровой запекшейся крови. Женщине сорвали скальп, начисто вырвав все волосы, сняв кожу от лба до затылка. Ее губы изогнуты в растерянной улыбке: «Как же так? Как я теперь без косы? Что скажет муж?»

Рядом с ней – скорченный, скукоженный старик. Он дорого отдал свою жизнь: на зубах оскаленного рта багровеет чужая кровь, под ногтями сведенных судорогой пальцев – куски чужой плоти.

Комментариев (0)
×