Филип Керр - Решетка

– Спасибо.

– Я полагаю, что Измаил собирается поднять нас повыше и снова швырнуть вниз. Чтобы вытряхнуть отсюда.

Взглянув наверх, Куртис заметил, что желтая стрела «Маннесманна» перемещалась влево.

– Нет, похоже, у этой сволочи что-то другое на уме, – произнес он. – Судя по всему, он хочет перетащить люльку на другую сторону здания и перерезать узел на твоем канате.

Проследив взглядом за указательным пальцем Куртиса, Ричардсон предположил:

– А может, он просто хочет разбить якорь или оборвать саму веревку.

– А она выдержит?

Ричардсон криво усмехнулся:

– Все зависит от того, чем Измаил моет окна.

Для мойки окон в здании используется разбавленный раствор уксусной кислоты. Поверхностно-активный очиститель готовится из калифорнийского лимонного сока. Однако концентрированная уксусная кислота – бесцветная жидкость – обладает сильными коррозийными свойствами, особенно в отношении нейлоновых волокон, используемых для плетения альпинистских канатов. Как только неразбавленный очиститель стекол попадает на нейлоновую веревку, резко нарушается структура полимерных молекул и падает их прочность.

– Взгляни туда, – сказала Элен, показывая рукой в сторону Хоуп-стрит, которая быстро заполнялась синими мигалками. – Должно быть, их заметили. Или Митчу все-таки удалось выбраться наружу.

– Слава Богу, – проговорила Дженни, но тут же подумала, что для Ричардсона и Куртиса помощь, наверное, уже запоздала. Она отчаянно пыталась придумать, как бы остановить неумолимое движение стрелы «Маннесманна». Заметив неподалеку брошенный Ричардсоном газовый ключ, она подняла его, а затем стремительно подбежала к катившемуся роботу и сунула ключ в щель между колесом и монорельсом.

Автомат по инерции продвинулся еще примерно на фут, но только Дженни наклонилась, чтобы проверить, в чем там дело, тележка остановилась. Дженни быстро вскочила на ноги и подбежала к парапету как раз в тот момент, когда канат натянулся до отказа и привязанная к нему люлька, словно выстреленная из катапульты, понеслась вдоль лицевой стены здания. Она совершила несколько маятниковых колебаний огромной амплитуды. Потрясенные женщины определенно решили, что мужчины сейчас сорвутся с платформы и полетят по ночному небу навстречу смерти. Из горла Дженни вдруг вырвался крик, означавший не горе и не страх, а наоборот – радость видеть их еще живыми, хотя и висящими над пропастью.

Капитан Гарри Ольсен руководил операцией по спасению людей из Решетки из командного центра, размещенного на сейсмозащищенных четвертом и пятом подземных этажах Сити-холла. Для этой цели была задействована самая последняя разработка компании «Хьюджес Аэроспейс» и НАСА, сделанная по заказу ПУЛА за 42 миллиона долларов, – КККОН, командно-контрольный комплекс особого назначения. Это был уменьшенный вариант главного пульта управления ракетными полетами самой НАСА, расположенного в Центре космических полетов имени Кеннеди на мысе Канаверал. Камеры, установленные на земле и вертолетах собственных воздушных сил ПУЛА, давали Ольсену практически полную картину происходящих на месте событий.

На компьютере появилось короткое сообщение, сделанное неким Митчеллом Брайаном, который утверждал, что до того, как будет полностью отключена подача в здание электроэнергии, работа аварийных спасателей сопряжена с чрезвычайно высокой опасностью.

У КККОН была прямая телефонная связь со всеми городскими службами, включая энергетиков. Едва прочитав на экране рекомендованный компьютером план действий, Ольсен тут же связался с дежурным диспетчером и потребовал отключить соответствующие электролинии.

Пилоты вертолетов уже спускали женщинам на крыше необходимую амуницию и спасательные пояса. Он отметил про себя, что обе выглядели откровенно измученными. Но их спасти оказалось как раз довольно просто. А вот как быть с двумя мужчинами в подвешенной люльке – над этим придется еще поломать голову.

– Нам надо побыстрее выбираться из этого летающего корыта, – сказал Ричардсон, – пока мы не поцеловались с мостовой, как это регулярно делает Папа римский.

Он отцепил карабин, которым был пристегнут к канату, подождал, пока люлька немного успокоится, а затем ловко перепрыгнул на одну из мощных поперечных балок, определявших необычный вид всего здания. Глубина уступа была около восемнадцати дюймов. Здесь, на самом краю здания, уже не было окон, а лишь бетон. И люлька здесь отстояла от фасада здания на три-четыре фута дальше, чем когда висела напротив окон.

Куртис с сомнением взглянул на проем, отделявший балку от платформы, хотя уже отстегнул спасательный пояс и приготовился к прыжку. Он понимал, что расстояние, по обычным меркам, мизерное. На земле он прыгнул бы, даже не задумавшись. Но здесь, на высоте двухсот футов, эта щель казалась огромной. Особенно если учесть, что ноги у него обмякли и буквально превратились в желе.

– Прыгайте же. Что с вами, черт побери? Вдруг кабели, на которых поднималась и опускалась люлька, вновь зловеще натянулись.

– Быстрей!

Куртис прыгнул и, схватившись за руку Ричардсона, приземлился на балку. Немного придя в себя, он развернулся лицом в сторону города и увидел, что там, где всего секунду назад висела люлька, было пусто. Она исчезла. В воздухе болтались только два кабеля, тянувшихся от гидравлической стрелы на крыше, как бы отмечая своими оборванными концами то место в пространстве, где только что находились он и Ричардсон. Поняв, что случилось, он закрыл глаза, крепко вдавился всем телом в бетонную стену и глубоко вздохнул.

– Господи Иисусе, как ножом отрезало, – произнес Ричардсон, спокойно усаживаясь на уступе со свешенными вниз ногами.

Открыв глаза. Куртис увидел, как Ричардсон спокойно оторвал один рукав рубахи и обмотал его вокруг окровавленной головы. Причем с таким видом, словно под ногами у него не было бездонной пропасти.

– Боже, не понимаю, как вы можете так сидеть, – не выдержал Куртис. – Будто полощете ноги в реке. Под нами двадцать этажей.

– Все-таки лучше, чем стоять.

– Меня бы попросту стошнило, если бы я так чертовски не боялся сорваться, когда прыгал.

Ричардсон невозмутимо посмотрел на небо, забитое буравившими воздух полицейскими вертолетами. Время от времени их обоих ослеплял мощный свет прожекторов.

– Приятный звук, – сказал Ричардсон. – «Бел-Джет-Рэйнджер». Я знаю, у меня у самого такой есть. Попробуйте расслабиться. Не думаю, что нам здесь осталось долго сидеть. Похоже, нас снимает телевидение.

– Что?

– У одного из этих винтокрылов на борту название городского телеканала.