Николай Шпыркович - Злачное место

Артем приложил бинокль к глазам, и картина творящегося на том конце резко приблизилась, превратившись из муравьиного мельтешения, в четко различимое зрелище. Стрельба к этому времени поутихла, закончившись также внезапно, как и началась, треснув напоследок двумя пистолетными выстрелами. Артем понял сразу, что это за выстрелы, когда увидел лежащего Васька, с расплывающейся луужей крови вокруг головы, а над ним — коротко стриженого парня со знакомыми синими крестами на щеках. Рядом суетился знакомый мужик из белореченских, что-то угодливо тараторя и тыкая пальцем в сторону домов всех взрослых мужиков деревни. Артем немного удивился, что Васька просто застрелили, а не оставили, чтобы изнасиловать, а потом вдоволь покуражиться, ну или хотя бы взять в рабы — по слухам, "крестовым" они всегда были нужны, но потом сообразил, что Ваську убили раньше, он уже обратился, а потому и был застрелен "крестовым", как представляющий угрозу. Скрипнув зубами. Артем протер вдруг странно запотевшие окуляры. И вновь прильнул к биноклю, как раз в тот момент, когда из дома Кузнеца "крестовые" вывели отца, пиная его ногами. У отца плетью висела левая рука, старая камуфляжка обильно промокла кровью. Частые капли ее срывались из рукава в теплую деревенскую пыль, мягкую, как пух. Артем еле удержался, чтобы опять не всхлипнуть, когда один из "крестовых" злобно пнул отца ногой в живот, и батя судорожно согнулся пополам, а затем медленно повалился на бок и затих. Артем было подумал, что все, хана бате, но тот снова мучительно медленно перевернулся и встал на четвереньки. Его вырвало, и один из "крестовых" с хохотом толкнул его в спину между лопаток, так что отец упал лицом прямо в лужу собственной рвоты. И опять затих. Лениво пнув отца тяжелыми ботинками двое молодых "крестовых" отошли чуть в сторону. В доме Кузнеца опять грохнул выстрел, оттуда вышли еще двое бандитов. Один держал на плече кузнецовский ППШ. Петьки нигде не было видно, но поскольку никто больше не стрелял, наверное, с ним тоже уже разобрались — в подтверждение этой мысли из дальнего не видного за забором конца двора, подошел белореченец, хозяйственно осматривая пистолет, аккуратно вытирая его от свежей крови. Значит, все… Из всех мужиков, способных сражаться, в деревне остались они одни с Валеркой. Хотя и самому Валерке совсем недавно исполнились 13. Ну а пацаны, кто поменьше в счет совсем не шли. Собственно, мужики в деревне еще были, но "крестовые", опять же явно с подсказки белореченских, выбрали именно тот момент, когда большинство взрослых защитников были в отлучке — кто на дальних пасеках в лесу, кто на сенокосе там же… кто по торговым делам ушел в ту же Белореченку — ясно, с каким результатом. Теперь все, деревне — кранты, неожиданно ясно осознал Артем. Сейчас "крестовые" запалят деревню, предварительно прошерстив ее на предмет всего ценного и рабынь. И все — мужикам возвращаться будет некуда, а оставшихся сил едва ли хватит, чтобы устроить приличную месть белореченским, не говоря уже про "крестовых", у которых, по слухам, было за сто бойцов. Один выход останется уцелевшим — в город подаваться, за харчи работать. Вот и все — посеянный этой весной хлеб достанется блореченским, а следующей весной уже это будет их земля. Поселятся здесь их молодые, а поселку, в общем-то, плевать, кто будет хлеб поставлять — мрачно подумал Артем, — лишь бы вовремя. Уловив рядом шевеление, он скосил глаза в сторону, и едва успел схватить за руку Валерку, собравшегося — и смех и грех- стрелять из своего "ижака" по захватчикам. Это с такого-то расстояния.

— Ты что, сдурел? — злобно рыкнул он. — сейчас нас запалишь. Обложат тут, как лису в норе, и снимут, будешь зомбаком ворон пугать, пока с верхушки не е. ся!

— А ты что — ссыканул? — хлюпнув носом, белобрысый Валерка потянул рукой двустволку к себе.

— Да не ссыканул я, — досадливо поморщился Артем. — По-умному тут надо. Ты, вот что: спускайся, по-тихому, и дуй за мужиками в лес на мопеде. Только осторожно смотри. Сразу не заводи, сначала так кати. А я попробую их тут подержать подольше, когда ближе подойдут. — Про себя Артем подумал, что все его "подольше" будет ровно до первых его выстрелов плюс еще от силы минут десять. — "Ладно, может хоть пару "крестовых" завалю, а главное — ту суку белореченскую" — решил он.

Оставив ружье, Валерка полез вниз, а Артем продолжил наблюдать за деревней. "Крестовые" на том конце не спешили, курили, поглядывали на часы, ждали чего-то, видать. А чего ждали — стало ясно, когда за три дома от сторожевого тополя прогремела короткая автоматная очередь, и послышался тонкий, захлебывающийся валеркин крик, быстро оборвавшийся, после еще одной очереди. Артем едва не застонал от злобы и боли. Дурак. Зомбак "медленный" — вот он кто. Ясно, что бандюки знали про пост от белореченских, и ждали на этом конце деревни, когда часовой с него побежит за помощью. Вот теперь — точно все… А хотя… Вряд ли они знают, что он тут сидит — мелькнула трусоватая мыслишка. На гнездах всегда по одному дежурили, и белореченские об этом в курсе. И, тем более они могут не знать, что Артем на покос не уехал — он ведь туда действительно собирался, да приключилась с ним какая-то зараза — нос потек, глаза заслезились. Странно, вообще-то — после Херни он вообще ни разу не простужался, но батя сказал, что это не простуда, а аллергия, скорее всего на тимофеевку, она как раз зацвела. При чем тут тимофеевка, Артем не понял, но с удовольствием согласился не идти на покос, пока батя не сходит к Кузнецу, у которого как раз были таблетки от этой хвори. Если не шуметь, можно и отсидеться — снова прокралась в мозг предательская мысль.

— Хрен тебе, а не отсидеться, — зло прошептал Артем самому себе, и стал терпеливо ждать, когда кто — нибудь из нападавших подойдет на расстояние верного прицельного выстрела.

"Крестовые" на том конце поговорили по рации, и совсем рядом с тополем нарисовался высокий плосколицый азиат с автоматом.

— Да… один, всо, вроди, — сказал он кому-то. Артем уже собрался его валить, однако азиат махнул рукой и к нему из- за домов начали подходить еще трое. Артем тихо выдохнув, снял палец со спускового крючка, решив подождать пока все не сойдутся. Судя по всему, "крестовые" пошли на деревню большими силами. Он прикинул — здесь четверо, и с того края — как минимум, шесть, включая гада-белореченца, а может, и больше.

Васильевка с "крестовыми" жила, в общем-то, мирно, платя положенную дань, и те не стремились вмешиваться в жизнь деревни. Один раз, правда, трое отмороженных "крестовых", которых невесть как занесло в ихнюю глухомань, изнасиловали неподалеку от деревни Веру, Кузнецову дочку, забрав ее потом с собой. Не учтя, правда, того, что Васек тогда был неподалеку и все видел. Они с Васьком, батей и еще парой человек тогда быстро нагнали похитителей, как раз недалеко от кабаньей тропы. В скоротечном бою одного из "крестовых" убили, а двое сами покидали оружие. Артем до сих пор помнил страх, даже не страх, а недоумение, что ли, стоящее в глазах одного из них, черного горбоносого кавказца, когда, помолившись, по приказу бати они с Васьком принялись вырезать его товарищу руки из плечевых суставов. Вроде, как сам процесс, того, что делают с его друганом (а потом сделали и с ним) он понимал, но никак не хотел осознать то, что это делают с ним о н и. Вроде, как не могут о н и с ним т а к о е. Кто-то другой может, но только не э т и. Они тогда неплохо попитались с тех бандюков, и оружием и патронами, и даже сделали две неплохих заначки — на будущее. На сторожевых зомбаков "крестовые" не годились — больно уж приметные. Так что то, что от них осталось, оставили там — чтобы, заодно уж и кабанов прикормить. Про случай этот, понятно, никому не говорили, даже и белореченским. Только вот Артем вспомнил внимательный взгляд одного из пацанов из соседней деревни, когда как-то по весне столкнулись на охоте на глухаря они с батей — и такой же пацан со своим отцом-белореченцем. Пацан тогда внимательно присматривался к трофейному дробовику отца, снятому им в том бою с трупа убитого первым бандита. Ружьецо действительно было славным, хорошего боя. И приметным — ни у кого в округе такого больше не было. Вот пацан и смотрел на него, но не так, чтобы восхищенным взглядом, а будто силился вспомнить, у кого он его уже видел. Они тогда быстро разошлись, но Артем помнил, что, оглянувшись, увидел, как белореченский пацан что-то быстро говорит своему отцу. Вот видно и "слили" соседи их "крестовым" — раз уж такой удобный случай вышел — подумал с горечью Артем. Жаль, что вместо глухарей, их тогда не "скрали".