Марат Хабибуллин - Судный день

 - Возможно…

 Друзья продолжали путь, обсуждая пещеру, и вскоре дорога вывела их на одинокую лужайку у подножья горы. В нескольких шагах была пещера. Вход напоминал гигантский череп, выбитый в скале. Жуткие глазницы ужасным взором глядели на непрошенных гостей. Открытая челюсть, которая служила входом, словно приглашала на «чай» к Дьяволу. В округе веяло могильным холодом. Витал запах смерти. Всё замерло на лужайке, царила жуткая тишина; ни пение птиц, ни ветра. Казалось, Смерть похоронила здесь Жизнь, поставив крест на Времени. Густые ветви окутали пещеру-Череп зелёным занавесом, тропинка, ведущая к входу, заросла травой, было видно, что здесь уже многие годы не ступала нога человека и животного. Шелест деревьев мистическим шепотом беседовал с тишиной.

 - Должно быть, это и есть та самая пещера, - сказал Виктор, разглядывая череп.

 - Изумительно! – восхитился Сергей, - какая точная и гладко выточенная работа, будто делал мастер.

 - Давай, посмотрим пещеру изнутри, - предложил Виктор, - может там есть ещё что-нибудь интересное.

 - Пошли.

 Мужчины во власти извечного любопытства перед неизведанным, вошли в пещеру. Жуткая челюсть поглотила мужчин, холодной тьмой и гробовой тишиной. Внутри было сыро, пахло гнилью и пресной водой. Страх, коварный зверь, следовал за Сергеем и Виктором, по пятам, не отступая ни на шаг. Виктор зажёг фонарь-зажигалку и направил свет на потолок, откуда, словно гигантские сосульки, свисали сталактиты. Навстречу им поднималась, такая же масса известковых конусов – сталагмиты.

 Виктор опустил фонарик чуть пониже, увидел совершенно неожиданно на стене

 проступившие кровавые слова:

 Мужчины прочли надпись, и мороз мелкими мурашками пробежал по коже. Обоим стало жутко и они решили далее не испытывать судьбу и вернуться назад. Но видимо Бог или Дьявол был с их решением не согласен, ибо  Виктор, подчиняясь извечному человеческому любопытству, предложил продолжить путь, дальше. Сергей нехотя согласился. Долго шли мужчины, оставляя за спиной длинные мрачные коридоры, пока, наконец, не вышли из пещеры. Выход представлял собой пещеру- череп, выбитый в горе.

 Тоннель вывел Виктора и Сергея на открытую долину. И не было ей конца и края. И не было в той долине ни птиц, ни животных, ни огней города и деревень. Никого и ничего, будто весь мир вымер, и остались в нём лишь Виктор и Сергей. Царило абсолютное безмолвие, ни ветра, ни звука. Словно Время замерло на часах Жизни. Над долиной опустилось черноё мрачное, беззвездное небо. Полная луна, словно кнопкой прицепленная к небесам, отбрасывала бледный свет на долину. На горизонте были видны руины древнего замка.

 Мужчины огляделись.

 - Где это мы? – спросил Сергей.

 - Не знаю, - пожал плечами Виктор, - может где-нибудь на пустыре за городом.

 - Наверное, однако, уже ночь, - заметил Сергей, - странно, мы, что целый день бродили по проклятому тоннелю? Но этого не может быть.

 - Это всё пещера, не зря она снаружи напоминает человеческий череп, - заметил Виктор.

 - И та ужасная надпись на стене, - вспомнил Сергей, - что она может значить? А что если мы потревожили священное место древнего народа.

 -  Не знаю друг, - пожал плечами Виктор, - предлагаю развести костёр отдохнуть, а утром попытаемся вернуться домой.

 Сергей согласился с другом. Они наломали веток кустарника, что рос недалеко от пещеры и развели костёр возле выхода из пещеры. Когда весёлый огонёк побежал по древесине, стало тепло, и лёгкая дрёма уже понемногу овладела подуставшими мужиками.

 - И всё-таки, где же мы, а Витёк? – широко зевнув, спросил Сергей.

 - Не знаю, Сергей, - ответил Виктор.

 - А, может мы того-этого, в параллельном мире, а?

 - Слушай, чего гадать всё равно же ни хрена не выясним.

 - У меня Наташка, любит смотреть на Ren-TV «Фантастические истории», хотя сама ужасный скептик, да и я тоже, ты же знаешь Витёк.

 Но Виктор уже давно лежал возле костра и лениво поглядывал на потолок пещеры.

 - Я не верю ни во Христа, ни в Дьявола, брехня. Народ был суеверен, вот и выдумал Бога, Дьявола. А может Бог это пришелец из другой галактики? А?

 - Сумасшедший Гений твой Бог, - пробубнил Виктор, - создали нас людей, як каких роботов,  и теперь наблюдают за нами, як мы за муравьями.

 - Ежели есть Бог, чё же он не показывается нам? Эй, Бог ты где? Явись.

 Виктор молча слушал друга, то ли он не хотел отвечать, то ли не знал что сказать. А Сергей, видя его безразличие, тоже замолчал, и  устало опустился на траву и, раскинув руки, взглянул на Луну. Вспомнилась Наташа. «Бедняжка, она, наверное, себе места не находит. Но даст бог, утром вернёмся домой». Виктор, лёг напротив. Безмолвие клонило ко сну, невольно не замечая ничего, они вскоре уснули…

 Ранним субботним утром, Михаил его жена Инна и сын Олег, завтракали. Тишину зимнего утра нарушало радио, которое мирно сочеталось с семейной беседой. В окна приветливо  сияли солнечные лучи. В уютном двухкомнатном деревенском доме, царили покой, любовь и дружба. Михаил работал в местной больнице – главврачом. Инна работала на пару с мужем, только у неё была другая специальность – терапевт. Олег работал в продуктовом магазине, грузчиком. И с каждой зарплатой, он копил денег, чтобы уехать в столицу и поступить в ВУЗ. Родители не препятствовали его мечте, и во всём старались помочь, единственному сыну, пока младость не убила старость.

 Сегодня за завтраком Инна наблюдала за мужем с удивлением и страхом. А дело было в том, что супруги женаты 25 лет, а Михаил оставался таким же молодым, как и при их первом знакомстве. Не единый седой волос не серебрил голову Михаила, не одной морщинки. Зачастую, когда Михаил и Олег прогуливались по парку, невозможно было понять, который из них отец, который сын. Оба выглядели ровесниками. В последние годы, становясь взрослее, и Олег стал замечать, что отец не стареет.

 Секретом своей молодости пятидесяти семилетний Михаил ни с кем не делился, просто говорил часто: «видно Бог не желает моей старости». Прокшино – деревня не большая, поэтому Михаил был здесь весьма популярной личностью. Как и в молодости, он был высокого роста, худой, темноволос. Лицо его немного грустное, отдавало восковой бледностью, губы тонкой, красной линией, вырисовывались на его сухом лице.