Стивен Кинг - Способный ученик

     - Катитесь вы со своим автобусом знаете куда...

     - Знаю, мой мальчик, - Дюссандер засмеялся и плеснул себе ещё  виски, - только покатимся мы туда вместе.

     Осенью  1977-го  Тодд,  к  тому  времени  старшеклассник,  вступил  в стрелковый клуб. В тот год он прогремел  в  футбольном  чемпионате,  помог своей бейсбольной команде выиграть пять матчей из шести  и  при  всем  при этом окончил, колледж с третьим  результатом  в  его  истории.  Он  послал документы в университет Беркли и был принят с распростертыми объятьями.

     Однажды,  незадолго  до  окончания  колледжа,  на  него  вдруг  нашло странное желание, столь же пугающее, сколь и необъяснимое. Он без  особого труда подавил его в себе, и слава богу, но уже одно то, что подобная мысль могла возникнуть, встревожило его. А ведь жизнь, казалось бы, опять бежала по накатанным рельсам. Ее можно было сравнить с просторной светлой  кухней Моники, где все блестело и где каждый агрегат исправно  начинал  работать, стоило только нажать на соответствующую кнопку.

     В четверти мили от дома Боуденов  проходило  восьмирядное  скоростное шоссе. К шоссе спускался  косогор,  поросший  густым  кустарником,  словно созданным  для  засады.  На  Рождество  отец  подарил  ему  "винчестер"  с оптическим прицелом. В часы пик,  когда  шоссе  напоминало  растревоженный муравейник, можно было спрятаться в кустарнике  и...  а  что,  очень  даже просто...

     - О Господи!

     Тодд остановился  на  пороге  кухни,  как  громом  пораженный.  Локти Дюссандера разъехались, голова лежала на  столе,  глаза  закрыты,  веки  - цвета пурпурных астр.

     - Дюссандер! - заорал Тодд, чувствуя во рту противный привкус страха. - Только посмей умереть, старый хрыч!

     - Тише, - прошептал старик, не открывая глаз. - Соседи сбегутся...

     Тодд бросился в прихожую, к телефону, да так и  застыл  с  трубкой  в руке. Мысль, что он может упустить из  виду  какую-нибудь  мелочь,  занозой застряла в мозгу. Но что? Как назло раскалывалась голова.  Видит  бог,  он никогда не страдал забывчивостью, а тут... Он  набрал  три  двойки.  После первого же гудка в трубке прорезался голос:

     - Санто-Донато, "скорая". Чем могу помочь?

     - Меня зовут Тодд Боуден. Клермонт-стрит, 963. Скорее приезжайте.

     - А что случилось, парень?

     - Мой друг, мистер Дю... - Он прикусил губу до крови. ДЮССАНДЕР.  Еще секунда, и он бы назвал настоящее имя.

     - Успокойся, парень, все будет хорошо. Давай еще разок попробуем.

     - Мой друг,  мистер  Денкер,  -  сказал  Тодд.  -  У  него,  кажется, сердечный приступ.

     - Какие симптомы?

     Тодд только начал объяснять, как  его  остановили.  Машина,  сказали, будет через десять-двадцать минут, в  зависимости  от  дорожной  ситуации. Тодд повесил трубку и закрыл глаза ладонями.

     - Ну что, вызвал? - еле слышно спросил Дюссандер.

     - Да! - заорал Тодд. - Вызвал,  вызвал!  А  вы  заткнитесь,  если  не хотите сразу подохнуть!

     Все, сказал он себе. Все, Тодд с мыса Код, спокуха. Как будто это нас не колышет. А сейчас самое трудное. Звонок домой. Он набрал номер.

     - Алле? - раздался в трубке вкрадчивый голос Моники. В эту секунду он был готов придушить ее.

     - Мамочка, это я. Дай-ка мне отца, только быстро.

     Он сто  лет  не  называл  ее  мамочкой.  Это  должно  было  ее  сразу насторожить... и насторожило.

     - А что такое? Что-нибудь случилось, Тодд?

     - Дай мне его!

     - Но...

     В трубке загромыхало. Мать что-то говорила отцу. Тодд собрался.

     - Пап, мистер Денкер... у него, наверно, сердечный приступ... то есть наверняка.

     - Господи! - Голос отца отдалился - это он повторял информацию  жене. - Он жив? Или уже...

     - Жив. Он в сознании.

     - Ну, слава богу. Вызови "скорую".

     - Уже.

     - Три двойки?

     - Да. Они скоро будут, только... я немного испугался,  пап.  Если  бы ты...

     - Какой разговор. Через пять минут приеду.

     Там еще что-то говорила Моника, но отец повесил трубку.

     Пять минут. Пять минут на все. Вспоминай, не забыл ли ты чего. Почему я должен был что-то забыть? Это все нервишки. Дурак, на  кой  ты  позвонил отцу? Первое, что пришло в голову. Ладно, проехали. А что тебе НЕ пришло в голову? Что ты...

     - Кретин! - внезапно взвыл он  и  кинулся  обратно  в  кухню. Голова старика по-прежнему лежала на столе, полуоткрытые глаза застил туман.

     - Дюссандер! - Тодд грубо  встряхнул  его,  старик  застонал.  -  Эй, слышишь! Слышишь, сукин ты сын!

     - Что? "Скорая"?

     - Письмо! Где это чертово письмо?!

     - Письмо... какое письмо?..

     - Вы позвонили, сказали, что вам плохо, сказали - передай своим,  что я получил важное письмо... - У Тодда упало сердце. - Я ляпнул, что  письмо из Германии... О, ч-черт!

     - Письмо. - Дюссандер с трудом приподнял голову.  По  лицу  разлилась мертвенная желтизна, одни глаза голубели.  -  От  Вилли.  Вилли  Франкель. Дорогой... дорогой мой Вилли...

     Тодд глянул на часы: две минуты долой. За пять минут  отец,  конечно, не доберется, но, как ни крути, приедет он быстро. Вот  именно  -  быстро. Все происходит слишком быстро.

     - Так, годится. Я вам  читал  письмо  от  Вилли,  вы  разволновались, схватило сердце. Хорошо. Где оно?

     Дюссандер тупо глядел на него.

     - Где письмо, я спрашиваю?

     - Какое письмо? - из своего тумана недоумевал  Дюссандер.  Тодд  едва удержался от того, чтобы не придушить старого пьянчужку.

     - Которое я вам читал! От Вилли Как-его-там! Где оно?

     Оба  уставились  на  стол,  словно  ожидая,  что  вот  сейчас  письмо материализуется.

     - Наверху, - наконец выговорил Дюссандер. - В  комоде.  Третий  ящик. Маленькая такая шкатулка. Разобьешь... я потерял ключ. Там старые  письма. Без подписи, без даты. Все на немецком. Что-нибудь выберешь. Иди...

     - Совсем, что ли, рехнулись?! - в бешенстве заорал Тодд.  -  Я  ж  не понимаю по-немецки! Как я мог читать вам его, дурья башка!

     -  Почему  Вилли  должен  был  писать  по-английски?  -   заупрямился Дюссандер. - ТЫ не понимаешь, а Я понял. Ты, конечно, коверкал слова, но я догадался...

     Прав, опять прав. Инфаркт, а голова варит лучше моей. Тодд рванулся к лестнице. Он притормозил в прихожей ровно на одну секунду,  прислушиваясь, не подъезжает ли отцовский "порш". Не слыхать. Но время уже  взяло  его  в тиски: пять минут долой.

     Осилив лестницу единым махом,  он  ворвался  в  спальню  старика.  Он никогда здесь не был - зачем? -  и  теперь  обводил  обезумевшим  взглядом незнакомую территорию. Вот  он,  комод.  Дешевка  в  стиле,  который  отец называет "комиссионным модерном".  Упав  на  колени  перед  комодом,  Тодд рванул на себя третий ящик сверху. Ящик, вылезая наполовину,  скособочился и намертво застрял.