Евгения Федорова - Эффект отражения (СИ)

Густой ельник отхлестал Павла по щекам, приводя в сознание. Нужно было что-то решать. За спиной маги, им не составит труда его найти. Надо срочно вернуться к дороге, поймать попутку…

Впереди между деревьями появился просвет, Павел прибавил ходу и вышел на опушку. Несколько километров голых, непаханых полей, деревенька. На открытое пространство нельзя. Придется идти вдоль леса. Нужна машина, сейчас его спасет только скорость.

Горден, где ты? Я снова попал в беду! И теперь мне самому не спастись.

Эти мысли крутились в его голове как мольба, но он знал, что останется не услышанным. Потому что не заслужил. Потому что отверг, отказался от помощи и спасения. Каким же он был глупцом?! Зеркало? Убийство? Если рассматривать это как действие во спасение, быть может, это приемлемо? Может, ничего страшного? Ведь он никогда не встретится с тем, чью жизнь подгребет под себя, он волен будет забыть и рассматривать зеркало как предмет. Как зубную щетку или сковородку, на которой по утрам жаришь яичницу. Или…

— Нельзя стоять на месте, — велел он сам себе, и голос показался глухим, далеким. Чем больше он думает о Зеркалах, тем больше он теряет себя. Разве Павел Кранц когда-то мог кого-то убить? Даже подумать об этом?! В глаз дать — дело другое, но убить… И тем не менее он начал с собственного крестного и продолжает. В мыслях.

Совсем сникнув, Павел побрел вдоль кромки леса, пытаясь отдалиться от магов, но ощущая полное бессилие. Никакая попутка не спасет его от тех, кто вознамерился с ним покончить. Потому Павел даже не удивился, когда выбрел на рассекшую лес широкую просеку. Под деревьями на ее краю стоял серебристый джип; прислонившись к капоту, курил Ворков. Они встретились с Павлом взглядами и долго смотрели друг на друга, словно пытаясь разобраться, что же делать. Потом Ворков кивнул и приветливо спросил:

— Такси не заказывали, Кранц?

Павел судорожно вздохнул, сообразив, что все это время он не дышал. Наверное, он боялся, что его начнут убивать прямо сейчас. Здесь. Но с Ворковым было что-то не так. Он не походил на слугу, на глупого исполнителя. Он не раздражался, не злился, ему было все равно. Может быть, немного интересно.

— Скажи, — подходя, потребовал Павел. — Чем ты лично обязан Черненко?

— Я? — Антуан задумался, принялся для вида разглядывать окурок. Потом потушил его о ладонь и отбросил в сторону. Стряхнул сажу. — Мы некоторое время работали вместе по одному делу…

— Какие дела могут быть у магов?

— Не такие, как у простых людей, — быстро ответил Антуан.

— Только не говори, что вы вели раскопки древних захоронений, — проворчал Павел первую чушь, какая пришла в голову. Но Ворков едва заметно дернул плечом — как не странно, Кранц попал в цель.

— Всех интересуют другие миры, не правда ли? — вопрос звучал как риторический и Павел не стал на него отвечать. Не дождавшись ответа, Антуан сообщил: — Так вот, к твоему сведению, я намерен отстраниться, мне надоело рыть землю без какого-либо результата. Толи древние не знали, как проходить через ткани мироздания, толи не хотели оставить этот секрет своим потомкам. Столько времени прошло, что уже и не интересно. А тебя я согласился привезти по старой дружбе.

— Что, неприятно, когда тебя принимают за шестерку? — посочувствовал Павел.

— Да вообще-то плевать, не находишь? Ведь важно не то, что кажется, а что есть на самом деле.

Ничего не ответив, Павел сел на свое место и снял промокшие ботинки. Ворков с легкостью вывел джип на дорогу, и Кранц лишь подивился тому, насколько должно быть велико его умение, если многотонная машина ни разу не забуксовала, проехав по раскисшей дороге как по щебенке.

— Хорошо погулял? — уточнил карлик. Он выглядел значительно лучше.

— Нормально, и тебе остановка на пользу пошла, — натянуто отозвался Павел.

— Так оно уже случилось, мне всегда становится лучше, когда все случится.

— Случится что?

— Смотри.

Из-за леса, скрадывающего поворот дороги, поднялся к небу клуб черного густого дыма с красными прожилками. Он поднялся торжественно, в полной тишине, а через мгновение до машины докатился приглушенный гул, словно раскат далекого грома. Движение по трассе замедлилось, машины поехали потоком и вскоре встали. Тогда Ворков съехал с дороги и под неимоверным углом погнал джип по косогору. Наверное, там не проехал бы и вездеход, но джип Воркова вытворял что-то невообразимое, балансируя на грядном склоне. Павел мог лишь радоваться тому, что пристегнулся, иначе из-за крена, он бы рухнул на Воркова. А через километр стало ясно, в чем причина. Цистерна с горючим, водитель которой не справился с управлением на мокрой дороге, завалилась на бок на повороте. В нее врезалось несколько легковушек, от чего вытекшее топливо загорелось и взорвалось. Машины, оказавшиеся близко, разметало в разные стороны. Некоторые до сих пор догорали. Вокруг бегали люди с огнетушителями, но серьезно изменить ситуацию уже никто не мог. Оставалось дождаться, когда все прогорит и тогда доставать мертвых.

— Этот грузовоз шел после нас, — равнодушно сказал Ворков, — зачем было останавливаться? Мы бы проскочили.

— Нет, смотри с другой стороны, — указал коротеньким пальцем карлик.

И вправду, с другой стороны в кювете валялись две смятые до состояния металлолома иномарки. Видимо, это из-за них перевернулась цистерна. Кто-то кого-то подрезал, вот и все дела.

— Ууу, — протянул Ворков, — опять камикадзе. Опять пьяный что ли?

— Пьяный. Мы бы конечно не погибли, — карлик хохотнул, — у тебя слишком машина хорошая, но ведь ее жалко. А так постояли, погуляли, и на твоем крыле ни царапинки. А, как я? Ловко?

— Ты дал всем этим людям погибнуть, — сказал Павел. Его слова прозвучали как обвинение.

— Дело пророка знать будущее, а не спасать людей, — отрезал карлик.

Павел хотел было возразить, да промолчал. Какое ему дело до тех людей, что погибли, его ждет учесть не лучше.

— Ну что, голубчики, вылезайте, приехали, — Антуан со стоном распрямил затекшую спину и выбрался из машины.

— Куда мы приехали, в лесу же стоим, — поморщился Павел, но все же последовал примеру водителя. Мокрые ботинки неприятно чавкали, и Кранц посмотрел на небо, толи ища исхода, толи вопрошая. Стволы и голые ветви были залиты мягким медовым светом клонящегося к закату солнца. Немного оранжевого, немного розоватого смешалось в спокойный поток, легло полосами на остатки не стаявшего снега и подножия деревьев.

— Пойдем, Кранц, пойдем, тут не далеко. Еще немного прогуляемся, — что-то оптимистично насвистывая, Антуан зашагал к просвету между деревьями, ловко перепрыгивая затопленные ложбинки.