Брэм Стокер - Тайна золотистых прядей

Сюда были подвезены стропила и доски для лесов, в углу стоял чан для замешивания в нем извести, а сама известь была тут же в больших мешках.

Когда новая хозяйка подъезжала к Брэнт-Року, звонили все колокола приходской церкви и вообще было общее лико­вание. Она была очень красива, полна поэзии, огня и южной страсти. Ее английский ограничивался пока лишь несколь­кими словами, но это не помешало ей завоевать сердца всех мужчин в округе. Они были потрясены ее удивительно мягким голосом, произносившим английские слова, не меньше, чем томной красотой ее карих глаз.

Сам Джеффри Брэнт выглядел заметно свежее обычного, его счастье так бросалось в глаза!.. Однако временами он вдруг начинал тревожно оглядываться по сторонам, вздрагивать, словно от какого-то тихого стука, который не был слышен никому, кроме него. Определенно, его что-то тяготило.

Шло время, и скоро поползли слухи о том, что в Брэнт-Роке ожидают появления на свет наследника. Джеффри очень нежно относился к своей жене, а ее беременность сблизила их еще больше. Ему трудно было скрыть свою радость. Впервые он проявил интерес к жизни своих слуг, стал уделять им знаки внимания. Дошло даже до того, что он и его молодая жена начали оказывать им различные благотворительные услуги. Когда он думал о ребенке, с которым были связаны все его надежды, печаль, иногда делавшаяся особенно глубокой, ис­чезала вовсе.

Все это время Уайхэм Диландэр вынашивал планы своей мести. Его ненависть затаилась возле сердца, и нужен был только предлог для того, чтобы она вылилась наружу в ужас­ном преступлении. Его мысли были главным образом о жене Брэнта, так как он чувствовал, что удар по тем, кого Джеф­фри так любит, придется ему больнее всего. Он только ждал удобного случая, хотя перед страхом неудачи все же оттяги­вал свою акцию.

Однажды Уайхэм засиделся в гостиной своего дома до поз­дней ночи. Когда-то эта комната была красивой, но время и пыль сделали свое дело, и теперь она больше походила на старые развалины, лишенные всякого лоска и просто пристой­ности. В последнее время владелец старой фермы пил больше обычного и теперь тоже склонился над кружкой в пьяной по­лудреме. Вдруг он приподнял голову: ему почудился какой-то шорох за дверью. На его громкий окрик и удар кулака по столу никто не ответил. Чертыхаясь вполголоса, он продолжил свое нехитрое занятие. Через минуту машинально бросил взгляд назад через плечо и… обомлел: дрожь пробила все его тело, и он застыл в обернувшейся позе, не смея отвести ошеломлен­ного взгляда от существа, стоявшего перед ним. Оно выгляде­ло как страшное мертвенно-бледное подобие его погибшей сестры. Ужас начал сковывать его, и неудивительно: женщи­на, возникшая перед ним, вообще мало была похожа на чело­века. Горящие воспаленные глаза… Перекошенное лицо… Единственно, что указывало ему на то, что уродливое приви­дение – его сестра, это пышные золотистые волосы, спускав­шиеся по тощим плечам.

Маргарет тоже не отрывала глаз от брата. И взгляд ее дышал ненавистью.

Когда Уайхэм Диландэр пришел в себя от шока, вызванно­го столь мистическим появлением, то почувствовал, как в его сердце также поднимается былая вражда к сестре. Губы его задрожали и, не скрывая злобы и насмешки, он спросил:

– Какого черта ты здесь делаешь? Ты погибла и похороне­на вонючим речным илом!

– Я здесь, Уайхэм, вовсе не из большой любви к тебе. Я здесь потому, что ненавижу одного ублюдка еще больше, чем тебя. – Ее глаза грозно сверкнули.

– Его? – прошептал он с такой ненавистью в голосе, что даже она содрогнулась при этом слове.

– Да, его! – крикнула она. – Но не тешь себя надеждой насчет своей жалкой мести ему! Мстить буду я! А тебя я толь­ко использую в этом!

Уайхэм быстро спросил:

– Он тогда женился на тебе?

Ее лицо исказилось при этих словах подобием улыбки. Это была отвратительная гримаса. Свет падал на нее косо и от этого она казалась исчадием ада. На лбу собрались глубокие складки, а левая половина лица была покрыта шрамами и рубцами. Они побелели и, казалось, что ее лицо исполосовано множеством бледных линий.

– А! Так тебе хочется знать это! Чтобы потешить свое самолюбие? Как же! Его сестра – и вдруг замужем за настоящим аристократом! Ну так вот: ты ничего об этом не узна­ешь! Никогда! И это будет моя маленькая месть за все! Я пришла сюда сейчас только для того, чтоб ты знал: я жива и иду туда.

– Зачем? – быстро спросил он.

– Это мое дело! У меня нет ни малейшего желания расска­зывать тебе об этом!

Уайхэм треснул кулаком по столу и резко встал. Кровь бросилась ему в голову, в глазах поплыли круги, он зашатался и тяжело повалился на пол. Он делал неудачные попытки подняться и хрипло кричал, что пойдет вместе с ней. Она мрачно усмехнулась при мысли, что, пожалуй, он и впрямь найдет дорогу в темноте, ориентируясь на ее отливающие зо­лотом волосы – жалкие остатки былой красоты. Еще она подумала, что кое-кому сегодня придется вспомнить, что она была когда-то красивой…

– Он увидит мои волосы, – прошипела она. – Они всегда ему будут напоминать о том, что у него была я! Они всегда будут стоять у него перед глазами! Когда он столкнул меня в пропасть, он мало думал о моей красоте. Она бесследно исчез­ла после того, как я провела целую неделю на непрерывно ломающемся льду Роны! Его красота тоже исчезнет! Я устрою ему такие же ощущения! Близится его время!

С этими словами она резким движением распахнула дверь и вышла наружу, в непроглядную тьму ночи…

Той же ночью миссис Брэнт долго не могла заснуть. Вдруг она встревоженно подняла голову и зашептала:

– Джеффри! Кажется, звякнул замок под окном?..

Но муж, несмотря на то, что она как будто заметила, что он тоже встрепенулся при странном звуке, глаз не открывал и вообще делал вид, что спит крепким сном. Правда, он не мог скрыть учащенного дыхания.

Прошло около часа, и миссис Брэнт встревожилась вновь. На сей раз оттого, что увидела, как ее муж поднялся и стал одеваться. Он был смертельно бледен, а когда повернулся так, что свет лампы упал ему на лицо, она ужаснулась выражению его глаз.

– Что случилось, Джеффри?! – спросила она испуганно. – Что ты делаешь?!

– Тс-с! Тихо, малышка! – ответил он каким-то странным хриплым шепотом. – Спи, а мне что-то не хочется. Я пойду поработаю немного… Днем не все успел…

– Принеси свою работу сюда, дорогой, – попросила она. – Мне будет одиноко. Я боюсь. Не уходи…

Вместо ответа он поцеловал ее и быстро ушел из спальни, плотно притворив за собой дверь.

Несколько минут она лежала, вся насторожившись, но за­тем природа взяла свое и она наконец уснула.