Распадаясь - Александр Назаров

Десять лет Ньюман работал в сельской местности, откуда привез с собою опыт работы во всех сферах медицины.

В тот день у него состоялся необычный прием. То были Лилиан и Август Рае. Август, отец Лилиан, владелец оружейной лавки, невысокий жилистый мужчина с седеющими волосами стоял в стороне, пока доктор осматривал его дочь. Снаружи кабинета ждал Ганс. Помимо того, что он хотел приглянуть за подругой, он так же был записан на прием: ему нужна была справка, что он психически здоров, чтобы получить лицензию на владение огнестрельным оружием. Ганс Шнайдер давно мечтал приобрести свой собственный револьвер – оружие, полное эстетики и эффективности.

– Так, с рефлексами все хорошо, констатировал доктор после первичного осмотра, – теперь пойдем тест на интеллект.

– Думаете, есть отклонения? – забеспокоился отец.

– Нет, но мне нужно знать, пострадал ли мозг и насколько сильно, если да, – после Ньюман обратился к Лилиан, – пройдемся по вопросам касательно разных тем. Итак, второй закон механики?

Лилиан покачала головой.

– Свет это…

Тот же ответ.

– Эмм, – сказал он через пару вопросов, – Квадрат гипотенузы…

– равен сумме квадратов катетов.

– Вы задаете школьные вопросы, – вмешался Август Рае.

– Если она не помнит основ, нечего говорить о сложностях. Физический смысл производной?

– Не помню.

– А геометрический?

– Тангенс угла наклона касательной.

– Найти площадь кривой трапеции?

– Проинтегрировать.

– Год свержения националистического режима в Городе?

– Девяносто восьмой.

– Очевидно, мозг и память функционируют прекрасно. Видимо, у вас произошла избирательная амнезия на фоне стресса.

– Это поправимо, доктор? – спросил отец Лилиан с волнением в голосе.

– Конечно, знания вернутся сами со временем или восстановятся после повторения. Самое главное сейчас не испытывать лишнего стресса.

– Спасибо, герр Ньюман.

– Заходите ко мне через неделю, там посмотрим. Пока что вам не надо ходить в Институт.

– Нет, – вмешалась Лилиан, – я буду сильнее волноваться, пропуская лекции.

– Как вам угодно. Если ваш организм будет получать меньше стресса при учебе, то так даже лучше. Знания восстановятся быстрее.

Когда прием окончился Август Рае отправился в лавку, а его дочь и Ганс пошли гулять (Лилиан с отцом дождались окончания приема Ганса).

– Знаешь, Ганс, мне вчера такой жуткий сон приснился, – заговорила Лилиан, – Словно по нашему чердаку, да и по всему дому бегала какая-то тварь, похожая на человека. И все казалось таким привычным, но в тоже время искаженным, неправильным. Словно крыша уходила в бесконечность. Повсюду пыль да запах затхлости. Тварь бегает, вынюхивает, высматривает, а потому, – тут её голос надломился, – а потом она наталкивается на зеркало… а там я.

– Дурной сон, но так твой мозг, наверное, справляется с произошедшим.

– Чушь. Обычная чушь.

В это время на встречу им из западного района вышел другой студент.

– Ролан, привет, – Ганс и Лилиан узнали сокурсника.

– Я слышал, что произошло, ты как, Лилиан?

– А сам-то как думаешь?

– Без понятия, – ответил он.

– Хреново мне, ясно? – Рае была раздражена.

– Банальный вопрос – банальный ответ, – усмехнулся Ганс.

– Что говорят врачи?

– Ничего не знают. Стресс, говорят.

– Послушайте, – резко сменил тон Ролан, – они, может быть, и не помогут, однако, я знаю тех, кто в разумах разбирается не хуже врачей.

– И кто же это? – со скепсисом в голосе спросил Ганс.

– Электрооккультисты.

Здесь стоит отметить, что в этой ситуации роль сыграли не только внезапный альтруизм Ролана, но и подсознательная страсть рекламировать все то, что понравилось самому.

С каких пор ты подался в мистику? – воскликнул Шнайдер.

– Ганс, – прервала его Лилиан, – давай послушаем, хуже не будет.

– И ты туда же, – он схватился рукой за голову, – демоны, живущие в проводах, радиодухи, вы в это верите?

– Лично я видел, – совершенно серьезно возразил Ролан.

Ганс начал сомневаться в психике студента, но все же уступил.

Дневным пристанищем оккультистов служил ветхий деревянный дом в глухом переулке портового района. Окна были занавешены плотным темным материалом. Дом был полон различными необычными вещами оккультного предназначения: чучела птиц и животных, рога и прочие обереги. Было и радио, антенна которого торчала из черепа ворона. В углу, на кресле, как король, восседал Ирокез. Слева от него, на койке, сидела Никс и плела амулеты. Катод же усердно паял схемы, сидя за столом.

Ганс и Лилиан чувствовали себя не в своей тарелке, хотя Ролан по пути к дому вел себя увереннее, чем обычно. Внутри дома, однако, к нему вернулась прежняя застенчивость.

– Спешишь позвать к нам друзей? – насмешливо спросил Ирокез у Ролана, – заходите, заходите. Какая у вас переменчивая энергия, я чувствую.

Ганс недоверчиво сложил руки на груди. Друзья изложили суть дела. Никс и Катод обратили глаза к Ирокезу в ожидании его вердикта.

– И к докторам ходить не надо было. Все и так ясно, – он был готов поделиться своим авторитетным мнением, – тебя, фройлен, коснулся Пожиратель личности – древнее проклятие Города.

– Чушь, так и знал, – вмешался Ганс, – с самого начала было ясно, чем нас пичкать будут.

– Аа-а, скептик, – понимающим тоном заговорил Ирокез, – интересно послушать, что ты скажешь о пожирателе.

– Байка, легенда и универсалий перекладывания ответственности. Якобы некий демон, способный пожирать черты характера и разумы людей Города. Будто бы именно из-за него мы все со временем деградируем.

– И почему его не должно быть? – с легкостью в голосе спросил Ирокез. Все присутствующие наблюдали с интересом за разразившимся спором. Глава банды продолжил, – все последствия его деятельности на лицо.

– Алкоголь, нервы, разврат и прокрастинация – вот, что разрушает разумы.

– Разве не должно что-то умереть в человеке перед тем, как он заглянет в стакан, упадет на дно жизни? Маленькая смерть в разуме ведет за собой большую смерть в душе.

– Возможно, но виной тому явно не злые духи.

– Духи не бывают добрыми или злыми. Они… скажем так, своеобразны. И пожиратель личности тоже. Такова его суть.

– Нелепость.

– Ганс, – вмешался Ролан, – не знал, что ты такой скептик.

– Он шут, – улыбнулась Лилиан, – но, когда дело касается суеверий и религии, он – машина атеизма. Король скепсиса. Помнится, он своими аргументами превратил одного учителя в атеиста.

Гансу стало очень приятно от неожиданной похвалы. Пускай его и назвали перед этим шутом.

– Я и сам со скепсисом относился к мистике, – продолжал Ролан, – если бы сам не видел призраков домов и духа города.

– Уверен, – скептик не уступал, – ты и сам тогда был синий как дух, а может даже и под веществами.

– Есть способ проверить, – успокоил их Ирокез, – проведем ритуал.

– Вот только этого