Наталья Александрова - Медальон инквизитора

Оксана порылась в кошельке и поискала взглядом официанта, но тот, как назло, куда-то запропастился.

Вдруг поезд резко тряхнуло, где-то вдалеке раздался грохот. Со столиков падали тарелки, бокалы. Оксане пришлось вцепиться в край стола, чтобы не упасть, ее чашка опрокинулась, остатки чая разлились по скатерти. Кто-то вскочил, кто-то закричал. Движение поезда замедлилось, потом, с жутким скрежетом тормозов, он остановился.

– Что случилось? – спросила Оксана появившегося официанта, но тот только сделал большие глаза и замахал руками, еще больше увеличив нарастающую панику.

– Смотрите, пожар! – вскрикнул мужчина за соседним столиком, отдернув занавеску.

На его лице мелькнул красноватый отсвет.

Оксана последовала его примеру – отогнула край занавески и прильнула к окну.

Там, за окном, густая ночная темнота была подсвечена и раскрашена мрачными багровыми сполохами. В этих отсветах проступали кусты вдоль насыпи и убегающий вдаль ночной лес.

Оксана еще плотнее прижалась к стеклу, заглядывая вдоль поезда, туда, где был источник этих отсветов.

Поезд слегка развернулся на плавном повороте, ей были видны уютно светящиеся окна вагонов... но дальше, за несколько вагонов от ресторана, эта светящаяся цепочка была разорвана, там полыхало неистовое багровое пламя, озаряя какие-то чудовищные, хаотически перемешанные обломки горящего, искореженного вагона.

В проходе между столиками появился тот официант, который обслуживал Оксану. Лицо у него было помятое и какое-то опрокинутое. Его останавливали, возбужденно допытывались, что случилось.

– Ничего, ничего... – мямлил он, глядя куда-то в сторону, – вы не тревожьтесь, закусывайте, начальство разберется... только рассчитайтесь на всякий случай, а то как бы чего...

– То есть как это – ничего?! – авторитетным басом прервал его крупный мужчина в темно-сером костюме. – Мы же видим – в поезде пожар, машинист совершил аварийную остановку! Сообщите подробности! В каком вагоне пожар, какие последствия, на сколько времени задержится поезд... я, между прочим, не рядовой человек, имею право знать...

– А я, значит, лох? – вызверился мрачный тип из другого угла ресторана. – Я тоже имею право! Мы все имеем право! А то, видишь ли, рассчитаться мы должны, а знать нам ничего не положено!..

– Не мучьте меня! – взмолился официант. – Я человек маленький, мне лишнего болтать не велено... – Он безнадежно махнул рукой и ретировался в подсобку.

– СВ! – послышался визгливый женский голос. – Это СВ горит!

Оксана вскочила, подброшенная беспокойством, бросила на стол деньги и направилась к выходу.

Однако в дверях вагона-ресторана ее остановил мужчина средних лет с неприветливым скользким взглядом.

– Вы куда это? – осведомился он, пристально оглядев Оксану.

– Не беспокойтесь, деньги я положила на стол! – ответила она неприязненно. – Хотя ужином это назвать нельзя...

– Я не сомневаюсь, что положили! – заверил ее скользкий тип. – У нас поезд приличный, у нас иного-прочего не бывает. Только вы пока лучше посидите, отдохните.

– С чего это? – завелась Оксана. – С чего мне отдыхать? Я в СВ еду!

– Уже не едете! – рявкнул тип. – Горит СВ! Так что сиди здесь и не мешайся под ногами!

Он поднял руку, и Оксане показалось, что этот тип сейчас ее ударит. Она попятилась и буквально упала на стул.

Поезд окончательно остановился. В окно были видны люди, прыгающие из дверей прямо на насыпь. Вот беззвучно полопались стекла и повалил изнутри густой дым. Оксана вздрогнула, представив, что там сейчас творится – черно от дыма, жар, копоть, люди мечутся в панике...

Скользкого неприятного типа кто-то позвал, и он на минуту отошел от дверей, Оксана тихонько проскользнула мимо. Никто ее не удерживал.

Она пробежала несколько вагонов, проталкиваясь между взволнованными полуодетыми пассажирами, никто ничего не знал, все были в панике. Так она достигла последнего вагона перед СВ, это был обычный купейный. Заплаканная проводница в криво застегнутой тужурке заступила Оксане дорогу.

– Стойте, нельзя туда!

Оксана и сама поняла, что нельзя.

Поезд стоял. В вагоне были открыты купе, из них выглядывали растерянные заспанные люди. Пахло дымом и еще чем-то противным, химическим.

– Сволочи, обили вагон пластмассой, она как порох вспыхивает, – с ненавистью гудел крупный мужчина в одних брюках со свисающими подтяжками, – сгорим тут все, как крысы...

– Не болтай лишнего, – откликнулся пожилой железнодорожник, протискиваясь мимо. На лице его была густая копоть, рукав тужурки разорван. – Ежели бы там пластмасса была, уже весь поезд запылал бы. А так один вагон всего выгорел, да и то не весь. Еще хорошо, что народу немного в СВ то...

– Им все хорошо! – не унимался тип в подтяжках. – С чего пожар-то случился?

– А я знаю? – огрызнулся проводник. – Надо думать, курил кто в постели, да и заснул...

– Ага, а рвануло почему? – с подозрением спросил мужчина. – Ты идиотов то из нас не делай, мы все слышали. Террористы это, вот что я вам скажу! Там, в СВ этом, большие шишки ездят!

– Болтаешь больно много, – осуждающе сказал проводник, – хуже бабы...

– Коля, да иди же ты оденься! – позвал из купе нервный женский голос. – Да и вещи надо собрать!

На пороге появилась растрепанная женщина в расстегнутой кофточке и утянула мужа назад.

– Вот тебе и СВ, – протянул кто-то. И закончил традиционно: – Богатые тоже плачут...

Оксана устремилась к проводнику и тронула его за рукав.

– Что там случилось? Есть жертвы? Я не просто так спрашиваю, – заторопилась она, видя, что он нахмурился и пошлет ее сейчас подальше, – я там ехала, в пятом купе...

– А а... – В его глазах проступило узнавание, и она вспомнила, что встретила этого человека, когда шла в вагон-ресторан. Он еще подмигнул ей. Господи, как давно это было!

– В пятом купе, говоришь? – проводник помрачнел еще больше. – Повезло тебе, девушка. Пятое купе дотла выгорело. И соседние два тоже. Никто оттуда не спасся. Так что как приедешь в Питер, самую большую свечку Богу поставь, спас он тебя, вот что...

Он отвернулся и пошел по коридору в соседний вагон, Оксана же осталась стоять парализованная... Она прислонилась к стене, ее толкали проходившие мимо, но в голове металась лишь одна мысль: если бы она не пошла в вагон-ресторан, сейчас ее не было бы на свете. Бедная Валентина, такая приятная женщина! Какая ужасная смерть!

Снова из соседнего сгоревшего вагона потянуло химической гарью и еще чем-то отвратительным. Оксана с ужасом сообразила, что так пахнет горелая человеческая плоть. Ее затошнило. Дверь вагона была открыта – какие-то люди сновали туда-сюда. С улицы тянуло свежестью, и Оксана шагнула туда, прямо в открытую дверь.