Антон Ледовских - Город живых

Тройка с дробовиками добежала до укрытия. И вот тут все пошло не так. Первый добежавший до рычага вместо того, чтобы убедиться, что его товарищи вошли в безопасную зону, лихорадочно дернул за рычаг. Второму бойцу повезло. Он был слишком близко и успел проскочить под падающую решетку. А вот с замыкающим все было плохо. У него был шанс затормозить и попытаться скрыться в следующем круге жизни. Но вместо этого он совершил головокружительный бросок вперед. Он почти успел.

Почти не считается. Левую ногу курсанта намертво придавило решеткой к бетонному полу. Перелом предотвратили стойки, выпирающие по углам клетки. Они оставляли зазор сантиметров в пятнадцать между нижним прутом и полом. Только легче от этого не было. Полноги торчало по ту сторону клетки, и спрятать ее не представлялось возможным. Поднять клетку было нельзя. Ее держали стопора на несущих стойках. Средство дополнительной безопасности сыграло злую шутку, обернувшись для бойца западней. Стопоры можно было разблокировать только снаружи. Занимало это действие не менее пяти минут и требовало специального рычага. Вся эта информация пролетела в мозгу капитана за долю секунды. А секундой раньше были разблокированы третьи ворота.

Капитан махнул снайперам.

– Огонь.

И четверо ветеранов тут же открыли огонь. Угол обзора не позволял им отстреливать мертвяков первых рядов без опасности задеть курсантов, но и так целей для них было предостаточно.

Тяжесть ситуации смог осознать только худощавый боец. Краем глаза он увидел промелькнувшую вниз решетку и услышал крик товарища. Быстрый взгляд назад, и он полностью оценил происходящую картину. Другим краем глаза он заметил, как развернулись и изготовились к бегству еще двое бойцов. И вдруг, перекрывая шум стрельбы, прозвучала команда.

– Всем стоять, держать строй. Прикрываем раненого.

Капитан аж поперхнулся. Он не ожидал, что голос молодого парня имеет такую силу. Показавшие было спину врагу бойцы остановились и резко развернулись опять. С этого момента бой перестал быть учебным, у него появился смысл. На карте была жизнь человека. И каждый решал для себя, что для него важнее, своя шкура или безопасность отряда. До того, как решетка придавила ногу сокурсника, каждый был в ответе только сам за себя. Теперь от них зависела судьба другого человека. Брата по оружию. И пусть это был их первый реальный бой.

– Стоять до последнего патрона, огонь одиночными, целиться только в голову. – Команды были четкими и, главное, правильными. Ни у кого не возникло сомнений, подчиняться или нет, а также в праве товарища отдавать эти команды.

Поначалу растерявшиеся бойцы быстро вникли в ситуацию. И приняли главенство худощавого.

Патроны кончились еще у двоих автоматчиков. Потом замолчал последний пулемет. Защелкали сухие пистолетные выстрелы. Бойцы не побежали. Они остались в строю. Патроны в автоматическом оружии кончились у всех. Снайперы на вышке не стесняясь палили короткими очередями. Но третьи ворота открылись слишком рано. Слишком много мертвяков выбралось на свободу.

– Прости, брат, – услышал худощавый, он даже не обернулся, понял: у бойца кончились патроны. За спиной послышались торопливые шаги и хлопок падающей решетки. Их осталось пятеро. Двое с автоматами и трое с пулеметами.

– Отступать к дальнему левому углу. Держаться группой. Выполнять.

Худощавый сделал полшага назад, поймал в перекрестие прицела ближайшего зомби и надавил курок. Вместо выстрела послышался щелчок. Патроны в последнем рожке кончились. Отбросив бесполезный автомат, боец рывком достал из наплечных кобур «беретты». Пистолеты хищно сверкнули хромированными боками.

Остальная четверка слаженно отходила к дальнему углу, оттягивая на себя добрых две трети всех зомби. Небольшая часть мертвецов бесновалась у клетки с пулеметчиками. Полтора десятка тварей, рыча, надвигались на оставшегося в одиночестве бойца. Положение усложняли мертвяки, которые отказывались от преследования четверки и, оставляя группу, разворачивались в сторону одиночки. Но с ними пока справлялись снайперы.

Заговорили «беретты». Видимо, у худощавого был некий опыт стрельбы с двух рук, как оказалось, недостаточно большой. Недопустимое количество пуль не находили своей цели. После двух обойм упокоились только два мертвяка, и еще один упал, но продолжал движение на четвереньках. Бесконечные секунды, потребовавшиеся на перезарядку, позволили подойти первым зомби на расстояние в пять метров. За спиной одновременно хлопнули две клетки. Это укрылась растратившая весь боекомплект, четверка бойцов. «Беретты» заговорили вновь. Точность стрельбы, благодаря мизерному расстоянию, увеличилась. Но спешка все равно не дала нанести максимальный урон. Только семеро зомби свалились тяжелыми кулями на пол. Осталось еще трое плюс один недобиток. Патронов больше не было. Худощавый знал это наверняка. Знал это и капитан.

– Беги в укрытие! – На сей раз голос капитана перекрыл звуки пальбы. Стрелять продолжали только снайперы. И опять все пошло наперекосяк. Капитан увидел, как прямо из-под пилона, на котором он стоял, вылетела человеческая фигура и опрометью кинулась к последнему, не активированному кругу жизни. В суматохе все забыли о первом дезертире. Страх так охватил его, что он, ничего не соображая, все это время колотил в закрытые створки ворот впускного тамбура.

Идиот, подумал капитан, на инструктаже десять раз повторяли, что ворота не откроются до конца испытания. Карантин – самое святое правило выживших – не осмелились бы нарушить даже ради десятка жизней.

Часть мертвяков, оттянутых на себя смелой четверкой, отказалась от попыток сломать клетку, спрятавшую от них близкую добычу. И, переключив свое внимание на новую жертву, направилось к впускным воротам. Теперь же, услышав приказ капитана, который на самом деле к нему не относился, и увидев надвигающихся зомби, в голове у придурка кое-что прояснилось. Он понял, где нужно искать спасение. Не замечая ничего, он в прыжке буквально повис на рычаге. Клетка грохнулась на пол, лишая возможности спастись худощавого.

Капитан был взбешен. Если бы трус подождал, у парня был шанс добежать и скрыться за спасительной решеткой. Снайперы бы наверняка сняли излишне прытких зомби. Теперь они не могли ничем помочь, зомби были слишком близко от бойца, и угол прицела не позволял стрелять без опасности задеть курсанта.

Капитан медленно поднял глаза на худощавого. И встретил его взгляд. Он боялся увидеть тоску и безысходность во взгляде курсанта. Боялся потому, что слишком долго снятся потом эти лица. И просыпаясь в поту, он не может заставить себя заснуть опять. Все, что угодно, только не видеть эту боль и отчаяние в глазах обреченных.