Шеррилин Кеньон - Дьявол может плакать (Син и Катра)

Испустив последний крик, они замерли. Но продолжали выть. Кэт застыла в ужасе от увиденного. Было страшно и противно, и еще было заметно, что Син наслаждался тем, что сотворил, гораздо больше, чем нужно. Как будто он гордился тем, что причинил им столько боли, сколько смог.

Больной ублюдок.

Син смотрел на мужчин еще несколько секунд, затем пошел проверить, что случилось с той, которая стала для демонов пищей. Но было слишком поздно. Даже с большого расстояния Кэт поняла, что женщина мертва, её остекленевшие глаза были устремлены в звездное небо. Они опустошили все её тело.

Бедная женщина.

С застывшим лицом Син закрыл её глаза и прошептал шумерскую молитву, чтобы душа её покоилась с миром, несмотря на то, как жестоко отняли ее жизнь. Кэт поразили его действия. Они никак не увязывались с тем, чему она только что стала свидетельницей.

По крайней мере, она так думала, пока Син не извлек нож из спины одного из демонов. В его правой руке появился огненный шар, которым он подогрел лезвие. Затем он приложил кинжал к ране от укуса. Ее пронзила боль сочувствия, хотя он не издал ни стона.

Он просто стоял со сжатыми зубами, пока её не затошнило от запаха паленой кожи.

Но это было еще не все. Как только он прижег рану, Син вернулся к убитой женщине и безжалостно отрезал ей голову. Кэт застыла от ужаса.

Он ненормальный…

Другого объяснения этому нет. Почему он сотворил это с бедной жертвой? Это не укладывалось в голове.

Но и это было еще не все. Он обезглавил демонов-мужчин, затем сложил тела вместе и сжег. С невозмутимым лицом он смотрел на дело своих рук. В свете пламени его лицо оставалось холодным и безжизненным. Тени отражались в его глазах, делая его больше похожим на демона, чем тех, кого он убил.

За все это время он не проронил ни слова и не выказал даже малейшего сожаления.

Как только пламя догорело, Син развеял ботинком пепел так, чтобы не осталось и следа. Никто не узнает, что произошло с бедной женщиной.

Кэт тошнило. Почему этот жестокий человек все еще жив? Неужели Ашерон не знает о том, что вытворяет Син? Что он оскверняет человеческие останки? Она не могла представить, что Ашерон простит такой ужасный поступок. Это претило Ашерону даже больше, чем ей.

Может, хоть раз Артемида права. Такому, как Син, нельзя свободно разгуливать по миру. Он слишком опасен.

Но перед тем, как атаковать его, Кэт должна была изучить силы, которыми он обладает. Она уже ранее отметила, что он мог контролировать огонь, хорошо обращался с оружием и владел тактикой рукопашного боя.

Против него нужно применить хитрость. Возможно, разумнее будет еще немного выждать. Она могла заставить его погрузиться в сон, тогда он никого не сможет больше ранить, — это будет похоже на смерть, хотя он будет жить. Да, лучше поступить именно так, чем просто убить его.

Пока она обдумывала его смерть, Син направился к своему плащу.

Он быстро надел его и исчез, растворившись в мерцающем тумане.

Проклятье!

Кэт закрыла глаза, стараясь снова его найти, чтобы завершить то, что она планировала.

Но она ничего не чувствовала. Нигде не было его следов.

Она нахмурилась. Этого не может быть. У него должна быть сущность, и эта сущность всегда оставляет след. Кэт снова и снова пыталась засечь Сина, но ничего не получалось. Как будто бы его не было на Земле. Она не могла даже представить, где он.

Такого с ней раньше не случалось.

— Где ты, Син?

Но главный вопрос был не «где», а «что он там делает».

Син перенесся в комнату отеля, хотя он мог так же легко перенестись домой… В данный момент он не хотел, чтобы его беспокоили Киш или Дамьен. Все, что сейчас было ему необходимо, — это собственное пространство и время, чтобы мысленно приготовиться к тому, что он должен был сделать.

Он был весь покрыт кровью, но время, когда он наслаждался этим, давно кануло в лету. Теперь он устал от бесконечных битв. Устал постоянно сражаться в войне, в которой никогда не сможет победить.

Он хотел ощутить на своих руках кровь только одного создания. Только эта кровь могла доставить ему несказанное удовольствие.

Артемида.

Мысль о том, как он отсекает её голову, вызвала улыбку на его лице, пока он шел в ванную, чтобы принять долгий горячий душ.

Включив воду, он сбросил свое оружие на пол, куда оно приземлилось с глухим стуком, а сам разделся, ожидая, пока вода нагреется. Как только она стала обжигающе горячей, Син встал под душ, чтобы смыть с себя всю грязь. Сражение заставило мускулы затвердеть, кожу покрывали пот и кровь — его и его противников. Опустив голову, он смотрел, как все это стекало на кафель и исчезало в водостоке.

Тепло благотворно действовало на его ноющие мышцы. Но ничто не могло облегчить тяжелые мысли.

Наступал Керир или, как некоторые это называли, Судный день, и он все еще должен был найти Хаяр Бедр или Покинутую Луну, пока демоны галлу не нашли его и не убили. Без Луны у Сина не было шансов их уничтожить.

Не то чтобы с Луной он был на многое способен, но лучше уж слабый огонек, чем отсутствие всякой надежды.

Син заскрипел зубами, представив себе Керир. В новогоднюю ночь, когда люди торопятся отмечать праздник, восстанут семь Дайм-демонов, созданные Ану во имя мести за разрушенный пантеон. Син был единственным, кто мог им противостоять, но без божественных сил он не имел права рассчитывать на успех в отражении их нападения.

Пощадят ли их всех боги, древние и современные?

— Будь ты проклята, Артемида, — прорычал он. Глупая стерва. Однажды поддавшись своему эгоизму, она приговорила всех. И ей было все равно. Она думала, что её собственные силы защитят её от демонов.

Она была такой дурой.

Почему ты беспокоишься? Сопротивление могло лишь отсрочить его смерть. Но он не мог стоять в стороне, наблюдая, как гибнут невинные люди. Ничего не делать, пока Землю опустошали и разрушали. Нет, он сражался с галлу слишком долго, чтобы уступить им землю, не забрав с собой стольких, скольких сможет.

Они были жестокими убийцами, но Дайм…

Эти смеясь разорвут его в клочья. Вздохнув, он выключил воду и потянулся за полотенцем. Помедлил, увидев последний шрам на руке. Будь они прокляты за это. В отличие от Даймонов, которых греческий бог Апполон проклял питаться человеческими душами, галлу могли превращать людей в подобных им чудовищ. Их ядовитый укус мог поразить даже Сина. Именно поэтому он прижигал раны каждый раз, как яд попадал в его тело. Поэтому он должен был обезглавливать их и сжигать тела. Таков был единственный путь не допустить заражения и предотвратить регенерацию.