Джейсон Дарк - Затейник

Мария кивнула. Это было обычным делом в нищенских кварталах. Семьи жестоко разбивались о жизнь, если это можно назвать жизнью.

— Вы живете в сарае одни?

— Нет, с нами живут двое мужчин. Они просто пришли. Иногда они исчезают на несколько дней, потом снова появляются. Моя мама боится их. Когда они дома, ей приходится раздеваться и…

— Ладно, Петер.

Марию всю трясло. Она была известна в бедных кварталах, никто не сделал ей ничего плохого, но привыкнуть к жестокости Мария не могла.

Они свернули с узкого переулка и спустились по узкому проходу вниз. Земля здесь была влажная и скверно пахла.

Лачуга состояла из тонких досок, перетянутых веревками.

«После первой же бури от нее останутся лишь развалины», — подумала Мария.

Двери не было, вход был завешен жирной тряпкой.

В конце узкого переулка стояла полицейская машина, передними колесами в куче мусора. На крыле сидел полицейский с автоматом в руках. Он жевал спичку и ухмылялся.

— Они уже здесь, — прошептал Петер. От страха у него пропал голос.

— Я тоже так думаю.

Услышав крики, мальчик хотел подбежать к лачуге. Но Мария держала его крепко.

— Не торопись, Петер. Мы пойдем вместе.

Она резко откинула тряпку, которая служила дверью.

В комнате находились двое полицейских. Один рыскал вокруг, держа палец на спуске револьвера. Он направил дуло на вошедшую Марию, но она не обратила на это внимания. Она смотрела на женщину, которая лежала на полу, прикрыв голову руками. Над ней стоял бородатый полицейский, держа револьвер за дуло, он только что ударил ее рукояткой.

— Твои мозги сейчас…

— Не бойтесь ничего. — Мария редко говорила так резко и решительно.

Полицейский не стал бить женщину. Он обернулся.

— Что тебе нужно?

— Я буду жаловаться на вас.

Мужчина ухмыльнулся. Мать Петера дрожала, мальчик плакал, и Марии приходилось сдерживать себя, чтобы не ударить полицейского между ног.

Вдруг он расхохотался.

— Смотри, да это Мария, ангел-хранитель бедняков. Прелестно.

— Да, это я, — сказала она. — Мне чертовски хочется узнать, что здесь происходит.

Она была известной личностью. В полиции знали, что у Марии есть связи в высших кругах, и сейчас ни один из полицейских не отважился ответить на ее слова грубостью.

— Мы ищем продавцов наркотиков. У этой женщины два сына. Старший продавал товар.

— Кому?

В ответ бородач рассмеялся.

— Откуда мне знать. Он скрылся, перепугался. Верный признак того, что мы на правильном пути. А его мать должна нам сказать, где он.

— Она не скажет.

— Придется сказать. У нас имеется разрешение на ее задержание и арест, и этого сопляка тоже.

— Могу я ознакомиться с этими бумагами?

— Конечно.

Полицейский достал из нагрудного кармана помятый лист и развернул его.

Мария пробежала глазами, кивнула.

— Все так, как он говорит? — услышала она голос Петера.

— Да.

Мальчика охватил страх.

— Я не хочу туда, я хочу…

— Не волнуйся, Петер, я с тобой.

Бородач обрадовался. Он небрежно стянул с головы фуражку.

— Разобрались, все могут ехать вместе с нами, место в машине есть.

Мария улыбнулась:

— Я буду присутствовать на допросах, можете мне поверить.

— Посмотрим.

Мария отстранила мужчину и наклонилась над плачущей женщиной.

Удар прикладом пришелся по подбородку, кончик его посинел. Испуганными глазами смотрела она на Марию.

— Ты слышала, чего от тебя хотят?

— Да, но…

— Ты поедешь с нами, я буду рядом с тобой. Мы все уладим.

— Но я ничего не знаю.

— Это ты объяснишь офицеру. Не волнуйся, они отпустят тебя.

— Я верю тебе.

Мария помогла женщине встать. Лицо несчастной заплыло. Полицейский закурил сигарету из какой-то зловонной травы и задымил.

— Посмотрите на ее лицо! — сказала Мария.

— Ну и что?

— Это ваша работа.

— Кого же это касается?

— Меня, — сказала учительница. Меня это касается в огромной степени. Мне интересно, что скажет ваше начальство по этому поводу. Вам это даром не пройдет.

Бородач пустил дым ей в лицо и слегка наклонился вперед.

— Вы в самом деле думаете, что эта грязнуля подтвердит то, в чем вы меня обвиняете? Вы в самом деле так думаете?

Мария молчала. Полицейский затронул проблему, с которой безуспешно боролась горстка людей. Это — боязнь мести. Причем не имело значения, кем были противники. Между полицией и головорезами существовало негласное соглашение. Время от времени наркобоссы жертвовали тем или иным продавцом. После этого они вновь обретали спокойствие и могли беспрепятственно обделывать свои делишки.

— Посмотрим, — ответила учительница…

Полицейский рассмеялся.

— Да, вот это уж точно.

Мария кивнула своим подзащитным.

— Идите сюда. — И они вместе вышли из лачуги.

Я не поверил бы этому, если б не испытал на себе. Нас взяли в центре Рио, далеко от бедных кварталов, рядом с управлением полиции.

Четыре подростка появились из-за поворота неожиданно, подобно привидениям, молниеносно окружили нас и направили ножи в живот.

Они даже немного говорили по-английски.

— Гони деньги, а то пырнем.

Сьюко и я сохраняли спокойствие. Мы подняли руки. За нашими спинами возвышался жилой дом. Из окна глазели две женщины.

Остальным прохожим не было до нас дела. Люди радовались, что попались не они.

Мы с Сьюко переглянулись. Ясно было, что денег они не получат, а наша подготовка поможет нам дать отпор.

— Давай!

Передо мной стоял парень лет четырнадцати, не старше.

— Минуту, сейчас.

Я повернулся слегка в сторону, как бы для того, чтобы достать из заднего кармана деньги.

Пацан чуть-чуть отвел нож.

Вдруг он заорал.

Моя левая рука подобно клещам вцепилась ему в запястье. Я повернулся и увидел, как падает второй герой. Сьюко и я действовали одновременно. Первый был вынужден бросить нож. Его приятели тоже схватились за оружие, но мы оказались быстрее. Подобно ракете они влетели назад во двор и приземлились посреди мусора и грязи. Мы хотели надеть на них наручники, но те подпрыгнули, словно резиновые, и побежали в темные закоулки двора, где и исчезли.

Их друзей тоже не было видно. Только женщины смотрели из окна. Одна из них захлопала в ладоши, другая устало улыбнулась.

— Добро пожаловать в Рио, — сказал Сьюко, массируя ладони. — Их нельзя попрекнуть, кто вырос в этом дерьме, тот…

— Вспомни о ножах.

— Думаешь, они могли нас зарезать?