Ольга Иваньшина - Сказка о загробном мире

– Мама, – прошептала тихо Веруника, – а что там, на том свете?

Мама поперхнулась дымом. К такому вопросу она явно была неготова. Поэтому объяснение получилось несколько глуповатым.

– Там все прекрасно, нет обычной человеческой суеты, нет врагов и предательств, все дружат…

– Прямо все?

– Да, даже овечки с тиграми, и волки с зайчиками там самые лучшие друзья!

– А что же они тогда кушают? – Верунику не на шутку заинтересовал этот вопрос.

Мама подумала мгновение.

– Э-э-э… Тучки, облачка!

– Тучки?! Хм… Интересно.

– Ладно, пойдем обратно, папа нас уже, наверное, обыскался! – быстро свернула разговор мама и, взяв дочь за руку, вернулась в больницу, туда, где они ждали врача.

Папа уже сидел там, лицом он уткнулся в колени, руки были сжаты в кулаки. Услышав шаги, он обернулся в сторону звука. Лицо его было насквозь пронизано болью, под глазами залегли трагические тени, сами глаза потеряли блеск. Увидев жену и дочь, он, молча и несколько сгорбившись, прошел мимо них к выходу. Веруника и ее мама пошли за ним, боясь произнести хоть слово.

С заднего сиденья машины Веруника со страхом наблюдала за бледным папой, который долго пытался завести мотор. Когда же ему это наконец удалось, он сильно ударил кулаком по рулю и заплакал, как маленький ребенок, как замерзший голодный щенок.

– Успокойся, – уговаривала мама, обнимая мужа и вытирая слезы, которые катились уже и из ее глаз. – Успокойся, пожалуйста! Ты пугаешь ребенка!

Папа, услышав это, тут же взял себя в руки и нажал педаль газа.

Дорогу домой все провели в молчании. Говорить было не о чем, все и так было понятно.

Веруника закрыла лицо шарфом, чтобы родители не видели, как она плачет. Она думала о том, что бабушка больше не приедет к ним на Рождество, не пригласит ее к себе на каникулы в гости в маленький, но уютный домик в соседней деревушке, никогда больше не расскажет сказку, не пойдет с ней в лес и на речку… Никогда и никуда бабушка уже больше не пойдет, она ушла, ушла навсегда. Бабушка умерла.

Вечер прошел в грустной тишине. Все молча доели вырезку, оставшуюся с обеда, и так же молча отправились спать.

Веруника долго не могла уснуть и сидела на подоконнике, глотая слезы. Ей было так плохо, что она даже забыла погасить свет в комнате, но родителям тоже было не до того, и никто не пришел к ней и не сказал, что пора спать, хотя на дворе была уже почти полночь.

Верунику сильно расстраивало то, что она не успела закончить и подарить бабушке альбом, чтоб хоть как-то порадовать напоследок.

«Я бы все отдала, чтоб увидеть ее и подарить альбом», – она снова горько заплакала.

Внезапно на плечо ей легла чья-то холодная рука. Девочка сначала удивилась, что не услышала скрипа двери, но тут же забыла об этом, она прижалась к человеку, стоящему сзади, думая, что это ее отец.

Но вдруг Веруника почувствовала ужасный запах: пахло сыростью, мокрой землей и чем-то еще, чему она не могла придумать название. Лбом она ощутила очень жесткую и немного влажную ткань – именно от нее шел этот запах. Веруника испугалась, поняв, что рядом с ней стоял не ее папа. У того был мягкий халат, пахнущий пеной для бритья.

Веруника резко отпрянула, едва не сверзившись с подоконника, и открыла глаза.

– Мама, – тихо прохрипела девочка.

Прямо перед ней стоял высокий мужчина в старом бордовом побитом молью камзоле, на котором были видны следы земли. На ногах странного гостя были высокие красные сапоги, похожие на те, что Веруника видела на картинках к русским сказкам, только носы у них были гораздо острее, казалось, ими можно проткнуть кого-нибудь. Волосы человека были всклокочены и имели мерзкий красно-фиолетовый оттенок. Веруника заметила, что лицо у этого человека, если, конечно, он вообще был человеком, было грязным, но по-настоящему она испугалась, когда посмотрела в его глаза – они были абсолютно безумны.

– Не бойся меня! – сказал человек.

Голос его был добродушным, а улыбка хоть и вызывала некоторое омерзение (наверное, это все из-за черных, изъеденных кариесом зубов), но даже от такой улыбки лицо его начинало как бы светиться изнутри, а глаза становились добрыми, несмотря на все равно остававшийся оттенок сумасшествия. Верунике он чем-то напомнил миссис Александер, хотя от нее и не пахло мокрой землей.

– Меня зовут Аристрат! – человек, продолжая улыбаться во все свои тридцать два гнилых зуба, протянул девочке руку в грязной темно-серой перчатке с отсутствующими в ней местами для пальцев.

Веруника заметила, что у него длинные неухоженные, обломанные ногти, под которыми было пуда три грязи. Протягивая руку, она на секунду помедлила, но потом все же преодолела брезгливость и пожала ладонь Аристрата, от чего ее собственная ладонь несколько запачкалась.

Заметив это, Аристрат смущенно извинился и стал рыться в многочисленных карманах своего костюма. Наконец в одном из них он отыскал носовой платок просто колоссальных размеров: он был размером с полпростыни и тоже не особо чистым.

– Хм… Не слишком удачно, – пробормотал Аристрат, но тут же весь встрепенулся, словно мокрый воробей, дернулся и продолжил веселым голосом, не прекращая при этом улыбаться. – Чудная погодка, не правда ли? Хотя я не за этим! Так, давай надевай свои маленькие штанишки, маленькую курточку и пойдем, а то я и так припозднился. Но мне очень захотелось заглянуть к твоей подружке, как ее там… Роберта?

– Роксана, – только и смогла промолвить Веруника.

Перспектива идти куда-то ночью с незнакомым полусумасшедшим человеком ей мало улыбалась.

– А, ну не важно… Ты знаешь, она такая мерзкая, прямо, – Аристрат передернулся и сморщился. – В общем… Упс, я сбился, о чем я там говорил? Ах, об этой девочке, Роберте!

– Роксане, – поправила Веруника.

– Неважно! – он махнул рукой. Веруника подумала, что это на самом деле не важно. – Когда я услышал ее мерзкий голосок, мне захотелось превратить ее в глухонемого попугая, но я не захотел оскорблять попугаев.

Веруника рассмеялась – ей эта же мысль приходила в голову не раз.

– В общем, я решил оставить все как есть, тем более что, повторюсь, я очень торопился! Так что бегом-бегом одеваться, а то транспорт перестанет работать. У него, конечно, нет точного расписания, но попробовать предугадать можно, правда, – Аристрат снова поморщился, – для этого приходится гадать на антилопьих внутренностях, но тебе об этом знать не обязательно!

Пока Аристрат говорил, он носился по комнате Веруники, суя любопытный нос во все ее вещи, заглянул в шкаф, школьный рюкзак и даже попробовал заглянуть за батарею, но обжег нос и поумерил свой исследовательский пыл.