Деннис Этчисон - Калифорнийская готика

Потом вышел из комнаты.

Он взял видеокамеру и медленно, глубоко задумавшись, направился к заднему крыльцу. На веранде все еще работали стиральная и сушильная машины. Так же они работали и утром, и почти всю неделю, перекручивая одну закладку белья за другой, а может быть, терзая одну и ту же. Воздух был неприятно влажный и теплый. Он приоткрыл дверь и выглянул во двор.

Из шланга на холмик над засыпанной ямой стекала вода, и комья свежей утрамбованной глины отвалились от кучи и нехотя сползали вниз, в лужу грязи.

Он подошел к шлангу и перекрыл кран.

Потом сел на крыльцо и долго, изучающе смотрел на холмик. Подняв камеру, навел видоискатель.

В этот же день. Кладбище.

Крупный план — прямоугольный участок. Ни на нем самом, ни рядом с ним не растет трава.

Молодой человек — Эдвард, подросток, а не мальчик, симпатичный, настороженно приближается к могиле. Он похож на юного поэта — чуткий, впечатлительный, терзаемый душевными муками.

Он опускается на колени и берет с могильного холмика горсть земли. Пальцы сжимаются — его захлестывают эмоции. Пыль просачивается сквозь пальцы тонкими струйками.

Эдвард (плача):

— Почему... почему?..

Следующий кадр — надгробная плита в изголовье могилы.

Крупный план — надпись на граните, почти вся заляпанная грязью, кроме первой буквы имени: "С".

Ниже:

УПОКОЙСЯ С МИРОМ

Даты рождения и смерти неразборчивы. Он ударяет кулаком по гранитной плите.

Эдвард:

— Прости... прости...

Я не знал, кто ты.

А теперь уже слишком поздно!

Я совсем не знал тебя!..

Земля на могиле шевелится, поднимается — словно кто-то, похороненный там, пытается восстать из мертвых и прорваться в мир живых...

Внезапно снизу, из глубины показывается лезвие ножа...

И пронзает его — входя точно в адамово яблоко и выходя чуть ниже затылка.

Он опустил камеру.

Земля не шелохнулась. Холмик остался таким, как прежде.

Он положил камеру на колени. Напряженное, но в то же время смиренное выражение, словно маска, застыло на его лице. Вечер угасал. Темнело. А он все сидел и, казалось, был готов сидеть еще очень долго, даже после наступления заката, может быть, всю ночь, если понадобится, в ожидании некоего знака.

Разновидность вечнозеленых кустарников семейства вересковых высотой до четырех метров. — Примеч. ред.