Александр Варго - Людоед (сборник)

Он попытался развязать пакет, и это долго не получалось. Он занервничал. Надорвал пакет и вынул пачку петард. Хотел поджечь и воткнуть дешевке в изуродованную промежность, но подумал, что она неисправима и одна петарда явно не поможет. Весь пакет! Но дырка, куда он собирался все это вложить, была маловата. Он зарычал. Пнул тело, и оно завалилось на окровавленную траву. Женщина лежала в позе эмбриона, тихая, неподвижная, покорная… Но он не верил ей. Теперь он не верил никому. Эта мразь неисправима!

Он разрезал проволоку, стягивающую ноги и руки женщины, и откинул тело на спину. Черт! Она снова возбудила его. Теперь два холмика с сосками исполняли роль соблазнителей. Он хотел наброситься и искромсать грудь, а еще лучше отрезать и забросить куда подальше. Но надо было что-то сделать с пакетом.

Стараясь не смотреть на бледные полушария, он погладил женщину по животу… И воткнул в него окровавленное лезвие чуть выше пупка. Не вынимая из раны ножа, с усилием сделал глубокий разрез до лобка. Запах мочи и экскрементов ударил в нос.

– Вот оно, твое гнилое нутро, – прошептал он и попытался вложить пакет между внутренностей, от которых поднимался едва уловимый пар. – Оно у вас у всех одно и то же – дерьмовое.

Уложив пакет, он достал одну петарду. Она может затухнуть или взорвать не все боеприпасы. Нужно, чтоб наверняка. Достал ракету, поджег фитиль и сунул в пакет. Встал с колен и осмотрелся. Черт! Он же собирался сделать композицию. Прислушиваясь к шипению фитиля, он поднял все еще живого пса, подошел к выпотрошенному телу, быстро, двумя пинками, раскинул ноги женщины и положил сверху искалеченного дога.

– Вот теперь вы как дома, – сказал он и за пару секунд до начала представления вышел из кустов.

6

Аня стояла у магнитной доски. Перед ней висело фото могучего парня в обнимку со старухой. Тетрадь с записями Погорельцева лежала у нее на столе. Она пролистала ее раз пять, и с каждым разом она укреплялась в мысли, что это он – тот самый злодей.

Однако Ильин может разрушить ее стройную схему. Он ведь может выкинуть эту тетрадку и велеть забыть. Но Аня Рыжова чувствовала: разгадка – в этой белиберде с иностранными именами под названием «Я даю вам шанс». Маньяк-писатель.

Рыжова всмотрелась в лицо Погорельцева. Крупный нос, полные губы и маленькие глазки никак не вязались с понятием красоты. Даже мужской. Он еще и здоровый, как гиппопотам. Не спортивный, обрюзгший. Сто из ста чувствовал дефицит женского внимания с самого детства. Отсюда ненависть к женщинам? Ну а как же синие гробики? А это, наоборот – от излишнего внимания к своей персоне мужского пола. Таких рыхлотелых и висложопых всегда норовят зацепить те, кто поменьше да понаглее – лишь бы самоутвердиться. Как говорит Ильин: все наши беды родом из детства. Вот и надо копнуть детство этого переростка.

Она села за компьютер. Если у «гиппопотама» были приводы, то она узнает о них. Даже если он описал забор и получил за это административное наказание.

«Погорельцев Николай», – набрала Аня строчку в базе. Подождала, пока компьютер обработает информацию. И едва не закричала от радости, когда данные на него все-таки появились. Интересные данные.

Погорельцев Николай Васильевич, 82-го года рождения. Место рождения – Быково, Московская область.

В комнату вошел Леонов и, усевшись на свое место, вздохнул.

– Это вместо «здрасте»? – Аня подняла глаза от монитора.

– Ты знаешь, я делал это раз двадцать, наверное. И ни черта не привыкну!

– Да что делал-то?

Леонов умел заинтриговать.

– Казалось бы – вот труп, вот родня – всегда все одно и то же. Ан нет, горе у всех разное.

– Ты на опознании был?

Леонов кивнул.

– Горе многолико. И сообщив о смерти близкого, не знаешь, какое лицо увидишь.

– Да, хорошего мало.

– Что у тебя по тройному?

Аня обрадовалась возможности похвалиться своей находкой. Достала тетрадку и помахала над головой.

– Что это?

– Фактическое признание в убийствах.

Миша удивленно хмыкнул и взял тетрадку. Посмотрел на обложку, полистал. На некоторых страницах остановился и почитал. Внимательно рассмотрел пустые листы.

– Я что-то пропустил?

Он демонстративно снова осмотрел тетрадь…

– Ну, ты чего?! – Аня встала и подошла к Михаилу. – Вот же – гробики!

– Ты серьезно?

– Ну, ты что, не видишь? Это же гробики! Синие – мужские, красные – женские…

– А как тебе такой вариант: синие – старики, а красные – молодые?

Аня впервые засомневалась в собственной версии. Теперь она не казалась ей такой очевидной.

– Ну, как так? Они же совпадают по числу жертв…

Миша потряс тетрадкой.

– Ты вообще читала, что здесь написано?

– Ну да, – растерянно произнесла Аня. – Рукопись безграмотная и нелепая.

– Гробики на обложке действительно могут означать жертвы. Но жертвы эти – вымышленные и находятся исключительно в рамках данного произведения.

Аня села на стул. Желания спорить и докапываться не было вообще.

– Может – да, а может – нет.

Они обернулись на голос. Ильин подошел к своему столу, что-то взял и, скомкав, бросил в урну.

– Это моя схема, – пояснил он. – Теперь ни черта не стоит.

– Почему? – спросил Михаил.

– Сегодня ночью нашли Мерзликина, – сказал Ильин.

Аня едва не вскрикнула от радости. Наконец-то ублюдка взяли! Но тогда – как быть с гробиками? Жаль. Такая красивая версия была. Хотя – стоп! Ильин ведь не сказал, что Мерзликина взяли. Он сказал: нашли. А находят чаще…

– Труп? – спросила Аня.

– Да. Возле дома…

– Не может быть! На Дачной?! – воскликнул Миша.

– Да, – кивнул Ильин. – Мерзликин лежал в компании некого Миронова. Так что вот… Вакансия основного подозреваемого свободна!

– Отлично, – сказал Миша и поднял вверх указательный палец для убедительности. – И у меня есть претендент!

Он подошел к своему столу, вынул из папки лист бумаги и прошел с ним к доске.

– Что это? – спросил Ильин.

– Претендент, – сказал Миша и прикрепил к доске с фотографиями еще один портрет.

Аня вгляделась в лицо, нарисованное карандашом.

– Так это же Тимур!

– Что за зверь? – с некоторым раздражением спросил Ильин.

– Это санитар из психбольницы и по совместительству – сиделка Карпова.

7

– Итак, мальчики и девочки! – Ильин подошел к доске. – Каким образом он стал подозреваемым? Кроме ножа с треснувшей щечкой! – Ильин поспешил опередить Мишу.

– Ну а почему кроме ножа-то? – возмутился тот.

– Я так понимаю, ножа у него нет. И именно это делает его…

– Почему только это? Нет. В день, когда пропал Мерзликин, Тимур этот ругался с кем-то в палате Карпова. Карпову, как вы понимаете, не до ругани последние лет пятнадцать, а кроме него, там был только этот тип.

– Железный аргумент! – поморщился Ильин. – Так что с ножом? Его действительно у него нет?

– Нет. Так мало того – этот твареныш обвинил меня в его пропаже! Мол, он его не видел после моего ухода вчера.

– Значит, он отвечает тебе взаимностью! – с серьезным видом подколол подчиненного майор.

– Отвратительный персонаж, – буркнул Миша.

– Да, – подтвердила Аня. – Его улыбка – это что-то с чем-то. – Вспомнив, она вздрогнула от омерзения.

– Что еще по ножу – отпечатки? – спросил Ильин.

– Что-то есть, но четко читаемого – ни одного.

– Ну и о чем можно говорить? – развел руками майор. – Нет, как вариант…

– Пока мы его будем за вариант держать, он еще кого-нибудь убьет. Улыбаясь, как продавец-консультант в «Эльдорадо», – огрызнулся Миша.

– Я все понимаю, но и ты должен понимать. Что ему можно предъявить? Нож? Я уже сказал – их в каждой семье по паре лежит. Обронил какой-то грибник… А то, что и у санитара он пропал, – совпадение. Странное, но совпадение. И такое бывает. Тем более у парня есть алиби… Есть? – Ильин дождался, когда Леонов кивнет ему, и кивнул в ответ сам. – Есть! Отпечатков его на ноже нет? Нет! К тому же ты сам рисовал портрет со слов выжившей. Есть хоть малейшие сходства? Кроме роста и размера обуви.

– А что, его кто-то видел? – оживилась Аня.

– Его видели даже мы, – произнес Леонов и прикрепил портрет на доску. – Но только со спины. – И повернувшись к Ильину, добавил: – Ни единого сходства.

Аня подошла ближе и вгляделась в карандашные штрихи.

– Нет, не похож.

– Ну! А я что говорю! – обрадовался Леонов поддержке Ани.

– Да нет, я о другом. На Тимура он тоже не похож. Но он и на Погорельцева не похож. – Она ткнула на фото Погорельцева с бабушкой и вздохнула.

– Это все равно ничего не значит! – вдруг заявил Леонов. – Шеф, ты же знаешь, как описывают только что выжившие люди. Им насрать на наши проблемы… В тот конкретный момент – насрать. Они думают сначала – за что им такое, а потом радуются счастливому спасению, и плевать на детали. Может, она вообще описала мне какого-нибудь злодея из сериала. Ты вспомни, фотороботы Балашихинского Потрошителя висели на каждом столбе, а когда поймали гниду, был он похож на этот чертов рисунок? Да ни одной черточкой!