Кумихо - Черное & Белое

— Ты знаешь, что там описано? — переспросил внук, усаживаясь обратно на стул.

— Знаю, — со вздохом призналась бабушка. — знаю, Дан. К сожалению, я знаю. Что случилось, расскажи мне все и ничего не таи от меня.

— Ба, помнишь, я уходил в ночь в лес?

— С друзьями в поход с ночевкой? — не поняла его бабушка.

— Ну да… в поход… но не с друзьями. Я был там один… в лесу.

— Зачем?

— Хотел понять, что за сны мне снились последние три месяца. Я просто не выдержал и пошел туда, где всегда находил ответы.

— И? — похолодела от ужаса старуха. Она уже начинала подозревать о сути проблемы. Пусть, она и отказалась от своей силы, когда ее дочь свела счеты с жизнью, но знания от этого не забылись. Такое никогда не забывается.

— Я пришел туда и услышал шум.

— Шум?

— Верно. Шум, что создают демоны, окружающие свою жертву. Я видел их… они спускались со всех сторон к одному лишь месту. И там, я обнаружил девушку, что лежала, распластавшись, на земле. К ней уже подбирались приспешники ада. Кровь жертвы манила их.

— И? — едва смогла произнести старушка.

— А что, я отогнал их, заставив вернуться туда, откуда они появились. Но не знал, что за нее взялись основательно и оставили метку, чтобы сам Хозяин отыскал ее и привел к переходу.

— Она перешла его?!

— Нет, я помешал ей. Едва успел. Я слышал зов ее души, она разбудила меня ночью и заставила прийти на помощь. Я не мог отказаться. Бабушка накапала себе пару капель успокоительного и залпом выпила. А Дан все говорил и говорил, не замечая этого:

— На ней метка. Они знают о чистоте ее души. Они вновь придут за ней и я не уверен, что смогу им помешать забрать ее. Парень замолчал. Он выдохся, рассказывая и теперь жадно глотал воздух, втягивая шумно носом. Бабушка пролистала фолиант и указала на мелкую подпись на последней странице:

— Прочитай! — велела она внуку. Дан наклонился над страницей и прочитал вслух:

— Если душу невозможно уберечь, то необходимо дать ей выбор: тьма или свет. Нужно, чтобы душа сама выбрала свой путь… — гласила надпись. Дан удивленно посмотрел на свою бабушку.

— Что ты этим хочешь сказать?

— А только то, что если хочешь спасти эту девушку, то будь с ней рядом. Открой ей то, что нужно знать для ее защиты и то, что знаешь ты. Помоги ей справиться с тем, что ее ожидает. Это все, чем ты можешь ей помочь.

— Получается, что я должен быть с ней всегда рядом?

— Не всегда. Пока, она не сделает свой выбор.

— И каков он будет? — не знал, что ему делать Дан.

— Этого не знаю ни я, ни ты. Дан застонал и закрылся книгой. Бабушке было жаль внука, но ничем помочь она ему не могла. Он вступил в битву, которой не было окончание. Ему предстояло выдержать это испытание и защитить чистую душу.

Света сидела уже второй день дома. Ее выписали из больницы, но прописали постельный режим еще в течении недели. Отец, брат и даже Марина выполняли его безукоризненно, заставляя девушку оставаться в постели и не делать лишних движений. О Дане, Матвей молчал или просто отговаривался, переводя разговор на другие темы. Голову все еще саднило. Ссадина была огромной и вокруг нее образовалась гематома. Встав с кровати, Света подошла к зеркалу. Изловчившись, девушка смогла с помощью двух зеркал рассмотреть то, что у нее красовалась сзади.

Идеальная пентаграмма была чуть ниже темечка и въелась, словно татуировка под кожей.

— Что же это? Что со мной происходит? «Ты знаешь… чувствуешь, а отвергаешь истину своей сущности…». Это голос, знакомый и такой пугающий. Света зажала ладонями уши и присела на корточки.

— Нет! Нет, это лишь мои фантазии! Всего лишь, бред!!! — пыталась уверить она себя. «И это тоже?». Руки Светы были в крови. Она стекала тягучими красными каплями с пальцем, падая на пол.

Девушка завизжала. От страха, она упала и спина почувствовала холодную стену.

В комнату ворвались отец с братом.

— Света, что с тобой?!

— Дочка! — увидел дочь на полу в полуобморочном состоянии.

— Папа! Брат! Уберите это от меня, уберите!!! — не могла успокоиться Света, видя то, чего не видят другие. По ее ногам уже ползли жуткие гады.

— Сестренка! Опомнись, что ты говоришь! Светлана! — тормошил ее Матвей, пытаясь привести в чувство. Отец осел, сползая по стенке. Он схватился за голову: он боялся, что его любимая девочка помутилась рассудком. Света зажмурилась и вновь открыла глаза. Ничего не было: ни крови, ни гадов — ничего.

— Матвей! — кинулась она в объятия родного и любимого человека. Парень с силой прижал ее к себе, убаюкивая. — Матвей, я видела такое… такое на своих руках… мои руки, они были…

— Все, успокойся. Все, все прошло. Хватит, — убаюкивал ее брат. Отец не мог поверить в увиденное. Постепенно Света успокоилась. Отец поспешил за валерьянкой, а Матвей пытался понять то, что видел.

— Свет, скажи мне, что ты видела на своих руках?

— Кровь. Кровь… ее было очень много. Я словно купала руки в ней, — призналась ему сестра. — Ты же мне поможешь?! Я боюсь сойти с ума!

— Что случилось? — брат хотел защитить сестру. Он словно помешался на этом, виня себя за случай в лесу.

— Мне снятся кошмары, я слышу голоса… и теперь, это! Я боюсь! Я очень боюсь… себя!

— Чем я могу тебе помочь? Скажи мне!

— Найди Дана, умоляю тебя! — простерла к нему руки сестра. Матвей передернулся. Он уже давно разузнал о этом малоразговорчивым и нелюдимом парне. Дан или Даниил Мелехов — двадцатитрехлетний парень, недавно закончивший театральный ВУЗ города. Нигде не работал, общался со странными подростками, которые возомнили себя знающими о потустороннем мире. Одевался как гот и не раз попадал под поле зрения правоохранительных органов за гуляние в ночное время на кладбищах. Малоприятный тип. Матвей ни каким образом не желал, чтобы этот тип еще раз возник в жизни его сестры. Он мог причинить ей боль. Но Света знала лишь одно: то, что с ней происходило — было страшной реальностью, а единственный ее знакомый, кто знал что-то об этом и мог помочь был Дан.

— Матвей, я тебя умоляю, найди его! Обещай!

— Хорошо, я приведу его к тебе. Ты только не расстраивайся, все будет хорошо, — не выпускал из своих рук Свету, Матвей, укачивая ее. Они так и сидели еще какое-то время на полу. Девушка уснула. Ее просто вырубило как перегоревшую лампочку. Матвей осторожно поднял сестру на руки и уложил на кровать, укрыв пледом. Выйдя в коридор, он наткнулся на отца. Тот ждал сына.

— Как она?

— Нормально. Спит. А ты чего?

— Что с ней? Я боюсь за Свету, она очень сильно изменилась после… — мужчина замолчал. Ему не хотелось упоминать то, в чем был замешан Матвей.