Анжела Шафрина - Тринадцать

— Не нужно, — тихо сказал Рокшин и посмотрел прямо в глаза своему юному оппоненту.

— Что не нужно, — дерзко спросил Иван, — ведь вы же собираетесь её убить.

— Ни кто, ни кого не убьет, правда, профессор?

— Так, стоп, — вмешался Никита, — я что-то не въехал, вы вообще о чем?!

— Но это же смешно! Профессор, вы же цивилизованный человек! — Иван даже не обратил внимания на изумленного Никиту. — Я не позволю!

— Что не позволишь? Мне, наконец, объяснят, что тут происходит!!!

Кристина слышала каждое слово. Забившись в самый темный угол тренажерного зала, она с трудом натягивала на распухшие ноги узкое спортивное трико, первое, что попалось ей под руки.

Озираясь по сторонам, она не сразу поняла, что помещение погружено в темноту, её глаза почти не ощущали разницу. В помещение, где непосредственно находился сам бассейн, послышался какой-то шорох. Кристина насторожилась. Её ноздри стали судорожно раздуваться, улавливая малейшие колебания воздуха. Сквозь сильный аромат хлора, она почувствовала знакомый запах.

Виктор и сам удивился тому, что сделал в последующую секунду.

— Госпожа Королёва, я капитан Логинов, — набравши побольше воздуха в легкие сказал он, — я знаю, что вы здесь.

Его слова моментально разнеслись по всему помещению и вернулись к нему эхом.

Где-то в глубине он услышал какие-то звуки. Логинову было тяжело признаться в этом, но поджилки у него затряслись.

— Я же говорила! Звук идет снизу! — Эльвира подбежала к окну. — Там точно кто-то есть.

— Это в бассейне! — Вскрикнул Иван и тотчас кинулся к двери.

Все разом бросились за ним.

*********

Франция. Июль.1849 год.

Как только брат Амадис, покинул аббатство Фуа, он, поддавшись какому-то странному предчувствию, тут же вскрыл пакет.

Не веря своим глазам, Амадис прочел имя.

Графиня де Монтрэль!

Она обвинялась в сговоре с дьяволом, а также в убийстве своего мужа, его старшего сына и нескольких слуг. Это было изложено на гербовой бумаге с печатью Ватикана, а внизу было её имя.

Мари!

Брат Амадис никогда не верил доносам церкви, уж слишком много грехов прикрывалось именем Господа, но не подчинится, он не мог.

По дороге к замку де Карт, Амадис заезжая почти в каждый постоялый двор, расспрашивал хозяев о странных слухах.

И не напрасно.

Уже подъезжая к Безымянной горе, на которой находится замок, в местном трактире, Амадис услышал интересную историю.

— Говорю вам, — продолжал разгоряченный доброй порцией вина старый трактирщик, — наша графиня, эта святая женщина, просто стала жертвой сговора этой своры родственников её мужа. Трактирщик сделал ещё глоток, вытер грязным рукавом свой беззубый рот и, понизив голос, сказал:

— После смерти старого графа, они как свора голодных псов все слетелись и стали делить наследство! Камнем преткновения стало родовое гнездо. — Трактирщик наклонился к самому уху собеседника, и дыхнул на него мерзким запахом старого пропойцы. — У нас маленькая деревушка и почти половина жителей работала на старого графа. Мадам Мари всегда относилась к нам по-доброму, ни когда не капризничала, всегда вовремя платила за работу, помогала немощным, а после приезда старшего сына графа все изменилось. Моя средняя дочь, работала в замке на кухне и рассказывала, что этот проходимец, промотав отцовское пособие в борделях, стал домогаться молодой жены графа, и однажды ночью, старый граф своими глазами увидел как этот негодяй, выходил из комнаты его жены. После этого старый граф занемог и вскоре умер.

— А графиня?

— Вскоре после смерти графа приехали и остальные дети, начались перепалки, вот тут у меня в трактире я собственными глазами видел, как они буквально вцепившись, друг другу в глотки, затеяли драку, разнесли мне половину заведения, поломали три стола!

— Вы не ответили, что с графиней!?

— Затем всё затихло, но по прошествии двух недель при странных обстоятельствах погибает старший сын графа и двое его преданных людей. Госпожу Мари обвинили в их убийстве, а третьего дня, ночью, моя дочь прибежала вся в слезах и сообщила мне, что графиню связали и увезли в черной карете в неизвестном направлении.

— Я хочу с ней поговорить! — сказал Амадис тоном, не терпящим возражений.

— Хорошо, но мы люди бедные, если молодые графы узнают, что я вам всё рассказал…

Амадис достал кошелёк и вынул оттуда серебреный экю.

— Это вам за хлопоты.

В глазах трактирщика мелькнула жадность.

— У меня три дочери, сеньор.

— Не испытывай судьбу, трактирщик! Веди меня к своей дочери.

Когда Амадис прибыл в замок де Катрт, его встретила Элена — верная служанка Мари. Мари сразу узнал в чужаке с суровым лицом и беспристрастными глазами того самого юношу, который обещал вернуться за своей любимой.

— Анри! — Элена пала ему в ноги. — Молю спаси её!

Анри сверху вниз посмотрел на эту хрупкую женщину с торчащими из-под чепца волосами и почувствовал, как у него защемило сердце. Элена напомнила ему дом, его собственную мать, которая вот точно так же стояла перед ним на коленях и умоляла не отправляться в море.

Боже! Зачем он уехал! Зачем!

— Встань, женщина, — голос Анри чуть дрогнул.

Он припустился на одно колено и помог ей подняться.

— Скажи, где твои хозяева?

От Элены Анри узнал, что молодой граф и его младший брат ухали вслед за черной каретой, которая увезла Мари.

Значит, аббат Бестье послал ещё кого-то, подумал Амадис, но почему?! И почему он велел вскрыть пакет только в Иль де Франс? Неужели ему стало известно о прошлом Анри, а может, он знал это с самого начала, и в Иль де Франс его ждала ловушка? Что за игры ведет аббат?

До аббатства Фуа три дня пути. И если Мари приговорена, то спасти её он не успеет. Анри вспомнил последние слова Бестье: "она нужна мне живой". Живой! Господи, её будут пытать, а после придадут огню! Всё верно, она знатного рода и просто так её не убьют. Казнь будет публичной. Амадис понял — дело сфабриковано наследниками графа.

Значит, у него есть время.

Брезжил рассвет.

Дорога была затянута густым туманом.

Спешившись за полмили до аббатства, Анри проверил пистолеты и, вынув свой клеймор из кожаных ножен, свернул на узкую тропинку.

На этот раз его ни кто не встречал. Задняя калитка была открыта настежь. Первое, что он заметил это тишина.

Тишина была зловещей.

За свои годы Амадис повидал многое. Он видел смерть! Видел, как погибают в сражениях солдаты, видел казни и дуэли, но то, что он увидел…

Тела были повсюду!

Растерзанные, изуродованные лица с застывшей гримасой ужаса. Оторванные руки и ноги, вздымающиеся грудные клетки с оголенными ребрами и кровь.