Виктор Точинов - Корабль-призрак

В наушниках тут же зазвучала уставная формула:

— Господин обер-инквизитор, докладывает…

Он сделал короткий отметающий жест.

— Где Андрей?!

Диана медленно стянула шлем с головы. И показала рукой на широкий кровавый след, наискосок пересекавший палубу. У остатков леерного ограждения след обрывался, словно оставивший его человек свалился за борт. Или был сброшен.

Губы Юзефа шевелились, Диана торопливо натянула шлем, но в наушниках не раздавалось ни слова.

Обер-инквизитор застыл, опустив голову, глядя на залитую кровью палубу, словно надеялся увидеть там что-то, опровергающее слова Дианы, позволяющее обвинить ее во лжи…

Затем сказал лишь одно слово — голосом бесконечно старого, бесконечно усталого человека:

— Как?

Она ответила несколькими короткими фразами — никаких эмоций, никаких комментариев, лишь самая суть произошедшего. Говорила и ждала, когда же обер-инквизитор подаст знак полевым агентам, словно бы невзначай направившим стволы на Диану. Знала: два-три десятка пуль с миостагнатором, всаженных в упор, прикончат даже ее.

Юзеф не подавал знак.

И не произносил ни слова. Шлем повис в безвольно опущенной руке.

Пилот, показавшийся в распахнутой двери вертолета, отчаявшись докричаться до шефа, делал какие-то энергичные знаки. Юзеф не замечал.

Окутанный туманом древний-древний старик стоял на палубе эсминца «Тускарора», и не отрываясь смотрел на залившую ее кровь…

Взлетев по трапу, Андерсон оказался в маленьком помещении с массой распределительных щитов, болтающимися проводами, двумя выбитыми окнами и распахнутой дверью, ведущей наружу. Там, за краем узкой штормовой галереи, ограниченной леерными стойками, царила та же плотная белесая мгла. Несколько мгновений Андерсон стоял на месте и крутил головой, вновь пытаясь сориентироваться и понять, откуда доносится шум вертолета. Он явно завис над кормой корабля.

Неужели спасатели пытаются там кого-то подобрать?

Андерсон бросился в сторону кормы. По трапу вверх, обогнуть надстройку с антеннами-тарелками… Снова вниз и дальше по палубе.

Осталось совсем немного — вот кормовая ракетная установка, а за ней… Шум вертолета сделался совсем громким. Андерсон уже миновал установку, когда рев винта вдруг перешел в оглушительный грохот, а вслед за этим сквозь белую дымку мелькнула округлая темная тень, медленно набирающая высоту. Рокот стал постепенно удаляться и утихать, будто проваливаясь в туман.

И тогда шкипер Эйнар Андерсон закричал.

Вертолет улетел. Люди Юзефа не стали дотошно обыскивать корабль, хотя Лесник был готов и к такому повороту событий. Почему? — он не хотел ломать голову. Скорее всего, из-за недостатка горючего, оставшегося лишь на обратный путь. Наверняка обер-инквизитор вернется — уже по воде, во главе хорошо подготовленной и оснащенной экспедиции.

И опоздает.

…Разыгранный спектакль удался на славу. Кровь, столь обильно залившая палубу из ран Лесника, на самом деле была принесена из медблока. Причем, точности ради, он даже подобрал из хранившегося там запаса для переливаний два эластичных пластиковых контейнера, промаркированных его группой и резус-фактором, — любой экспресс-анализ лишь подтвердил бы рассказ Дианы.

Потом, в Трех Китах, в стационарных условиях, можно обнаружить в образцах консерванты и заподозрить неладное, затеять генетическую экспертизу… Но какого-либо значения это иметь уже не будет.

А метательный нож Дианы, угодивший в плечо, равно как и якобы поразивший бедренную артерию кортик, — в действительности не сумели пробить полосы оранжевой ткани, выкроенные из защитной накидки мертвого боевика… Изобразить же падение за борт, незаметно пристегнув карабин страховочного леера, — вообще легче легкого. Особенно если внизу имеется заранее отдраенный технический люк подходящего размера.

Спектакль удался на славу. И при этом закончился полным провалом — потому что Диана не солгала: таймеров-детонаторов в сумке не оказалось. Взорвать треть центнера пластита[8] нечем.

Пришлось импровизировать на ходу…

Получившееся устройство наверняка подверглось бы самой суровой критике любого взрывника-профессионала, но Лесник надеялся: сработает.

Должно сработать… Рядом, за бортом — море. Сверху — хроноустановка. Идеальное место для взрыва.

Дуло полученного от Старцева кольта глубоко ушло в пластит. Два оставшихся патрона Лесник постарался использовать с максимальной эффективностью: вынул из обоих пули, ссыпал весь порох в одну гильзу. Судя по всему, поначалу эта модель разрабатывалась под старый дымный порох — и места в гильзе вполне хватило для удвоенного заряда пороха нового, пироксилинового.

Пулю Лесник поставил на место, лишняя гильза отправилась в карман, пригодится на случай осечки… Вторую пулю заколотил в ствол со стороны дульного среза, предварительно вложив туда же скатанную из пластита колбаску. Должно сдетонировать…

Единственный минус конструкции — отсутствие какого-либо замедления. Нажавший на спуск человек в доли секунды превратится в огненное ничто…

Умирать не хотелось.

Он попробовал выкрутиться: связал из разнородных кусков длинную-длинную веревку, привязал к спусковому крючку, протянул через бесконечные трапы и коридоры на палубу, поднявшись туда в первый и последний раз за минувшие часы…

Не помогло. Кольт с вынутым патроном упорно не хотел срабатывать на расстоянии — слишком много углов, изгибов, слишком велико трение веревки. На последней попытке она попросту лопнула.

Попробовать соорудить электрозапал из подручных материалов? Идея неплоха, но времени на воплощение, на поиски и эксперименты, — все меньше… Юзеф вернется на следующем же цикле, сомнений нет. Да и визиты прочих охотников за машиной времени не исключены. По крайней мере есть очень нехорошие подозрения о причинах, заставлявших гитлеровский флот так стремиться к контролю именно за этим районом моря…

Он в последний раз попытался найти приемлемое решение задачи. Укоротил привязанную к спусковому крючку веревку, несколько раз захлестнул за изобиловавшие в тесном отсеке трубы — пусть трение поработает теперь во благо, компенсирует слишком мягкий спуск револьвера… На болтавшийся под последней трубой конец веревки Лесник привязал пластиковое ведро. Затем пробил трубу — холодную на ощупь, покрытую капельками конденсата — ломом, уже сослужившим сегодня службу. И — переборщил с размером отверстия. Вода хлынула холодной тугой струей, слишком быстро наполняя ведро. Ударник кольта щелкнул спустя двадцать две секунды.