Виктория Борисова - Ожидайте перемен к лучшему

А он продолжал, словно уловив ее мысли:

– Да, да, не удивляйтесь. Я действительно многое знаю о вас, Кира. И понимаю, как трудно пережить, что вашу дочь нашли в какой-то грязной канаве! Вы любили ее, вы много сил положили на то, чтобы у нее было все самое лучшее… Но тот, кто убил ее, не тронул ни вещей, ни денег. Он забрал лишь самое дорогое.

Ну, это уж слишком! Мысль о том, что убийца Насти до сих пор ходит где-то по земле, неузнанный, не наказанный за свое преступление, полоснула по сердцу, словно острое лезвие. Сколько раз она пыталась представить себе его, вглядывалась в лица прохожих на улице… Да, кажется, попадись – сама бы убила его, изверга, своими руками!

– Вы его знаете? Кто он? Да говорите же, наконец! – крикнула она.

На этот раз человек, называющий себя Тринадцатым, отозвался не сразу, словно обдумывая ответ:

– Нам доводилось встречаться… Очень давно. И эта встреча не доставила удовольствия нам обоим.

Он говорил теперь спокойно, даже суховато, но задушевные интонации вдруг пропали. Кире даже показалось, что его голос на мгновение дрогнул. Словно воспоминания мучают и его…

Но важнее сейчас было другое – этот человек что-то знает! Кира хотела было расспросить его поподробнее, но не успела она открыть рот, как Тринадцатый оборвал ее – вполне вежливо, но твердо:

– Я знаю, что вы и ваш муж очень хотели бы его разыскать, но уверяю вас – не стоит об этом беспокоиться. Тем более что это все равно невозможно.

Кира прикусила губу. Да, конечно, она и раньше знала, что перед законом все равны, но некоторые равнее, и есть люди, которые всегда могут уйти от ответственности… Но в конце концов, если на милицию и суд рассчитывать не приходится, есть и другие способы поквитаться с изувером! У Игоря за долгие годы сложился весьма широкий круг добрых знакомых, в том числе и с криминальной биографией.

Почему-то вдруг вспомнился Иван Федорович – милейший дядька с круглой добродушной физиономией, балагур и весельчак… Они с Игорем знакомы сто лет, но какие именно дела их связывают, Кира не знала, благоразумно стараясь не вникать в подробности. Как говорится, «меньше знаешь – крепче спишь». Иван Федорович желанный гость на любом шумном собироне – из тех, разумеется, куда приглашают «нужных» людей. Каждый раз он является в сопровождении двух шкафоподобных молодцов, чинно целует ей ручки, и лишь иногда в его маленьких, прищуренных глазах мелькает нечто такое, что становится страшно. И тому, кто убил Настю, точно несдобровать, попадись он ему в руки…

– Скажите, кто он такой! – взмолилась она. – Просто скажите, ну пожалуйста, что вам стоит? У моего мужа большие связи, он заплатит вам…

Она почти рыдала, но Тринадцатый лишь чуть усмехнулся:

– Вы не совсем правильно меня поняли. Тот, кого вы так стремитесь покарать, в настоящий момент совершенно недоступен для общения с кем бы то ни было. Если бы вы могли его видеть, то, поверьте, испытали бы сочувствие, несмотря на все ваше горе.

Ага. Прямо Исусик какой-то. «Если тебя ударили по левой щеке, подставь правую…» Кира чувствовала, что странный незнакомец играет с ней, как кошка с мышкой. Этот дурацкий разговор надо было прекратить с самого начала!

– Так что вам от меня надо? – сухо спросила она. – Чего вы хотите? Говорите быстрее и оставьте меня в покое, наконец!

Тринадцатый ответил охотно, словно только этого и ждал:

– Сегодня – особенный день для вас, Кира. Ваша судьба находится в точке перелома. Если вам удастся пережить его – в самое ближайшее время ожидайте перемен к лучшему. – Потом помолчал и добавил непонятно: – Чтобы жить заново, нужно умереть и воскреснуть.

В первый момент Кира аж задохнулась от возмущения. Вот еще утешитель нашелся! Мало ей красногубой тетки-психолога из больницы… Она уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы высказать непрошеному собеседнику все, что думает о нем, но вместо этого тихо спросила:

– А что, если я не хочу? Теперь… мне больше ничего не надо, – зачем-то призналась она.

Но Тринадцатый больше не собирался жалеть и утешать ее. Теперь он говорил как строгий учитель с первоклашкой:

– Простите, но это не вам решать. Ваша жизнь еще нужна, и не только вам самой. Прощайте и берегите себя.

В трубке запищали короткие гудки. Кира со злостью отшвырнула прочь ни в чем не повинный телефон. Все в душе просто кипело от возмущения – и в то же время чуть не плакала. Больше всего ее пугала именно абсурдность, необъяснимость происходящего. Ну, в самом деле, кому понадобилось тревожить ее? И зачем? Она с силой сжала виски ладонями. Мысли путались, и она никак не могла сосредоточиться.

Нет, просто так этого нельзя оставлять! Она должна что-то сделать – немедленно, прямо сейчас…

Кира встала с постели, накинула халат и прошла в кабинет мужа. Там стоит другой телефон – с автоответчиком и определителем номера последней модели. Потыкав в кнопки, женщина попыталась извлечь нужную комбинацию цифр, но на дисплее высветился странный номер, сплошь состоящий из одних нулей и семерок. «Наверное, анти-АОН стоит», – подумала Кира, но все же зачем-то принялась набирать номер.

Ноль… Еще ноль… Семь… Пальцы дрожали, но Кира упорно нажимала на кнопки. Неизвестно на что надеясь, она приложила трубку к уху.

Но ничего не вышло. Кира услышала только монотонный механический голос:

– Набранный вами номер не существует.

Послышались какое-то шипение и треск, и Кира уже хотела было положить трубку, когда вновь услышала голос давешнего собеседника, пробивающийся сквозь механический шум:

– Вам не стоит сюда больше звонить.

Дальше произошло нечто совсем уж непонятное: в розетке заискрило, телефон замигал разноцветными лампочками и вырубился. Дисплей погас, и в трубке стояла мертвая тишина. Кира даже испугалась и поспешила выдернуть штепсель. Вот еще только пожара не хватает!

Ну что же, значит, не судьба. Почему-то теперь у нее напрочь пропало желание разыскивать своего непрошеного собеседника. Утро еще только началось, а она уже чувствовала себя такой усталой…

Кира вышла в гостиную. Прямоугольник, где раньше было зеркало, выделялся на фоне стены, и пустая рама, казалось, взирала на нее с немым укором. Раньше она бы такого ни за что не допустила! Давно стоило бы позвать рабочих, чтобы привести комнату в божеский вид, но как-то все руки не доходят. Да и к чему это? Вряд ли у нее когда-нибудь появится желание любоваться собственным отражением…

Теперь ей было совершенно наплевать и на комнату, и на зеркало, и на все остальное. В ту ночь, когда Игорь запустил в него вазой, грохот разбудил ее. Она вскочила с постели и выскочила из спальни, на ходу запахивая халат.