Терра - Во власти ночи

Я безуспешно попыталась схватиться за какое-то чахлое деревце, чтобы удержаться на ногах и даже смогла продержаться пару минут, пока не почувствовала, что сейчас захлебнусь жидкой грязью. Выпустив ствол, тут же понеслась вниз по склону. До этого мне казалось что местность, на которой мы решили сделать привал была довольно ровной, окруженной кустарником и камнями. Теперь я буквально на собственной шкуре чувствовала каждую кочку, каждый камешек, а поток, увлекающий меня за собой не останавливаясь, тащил вниз.

Я умру! Он привел меня сюда, на этот остров, чтобы убить. Разве это не участь всех, кто когда-либо держал его в руках? Странник… все было обманом, а я поверила…

Чья-то рука, показавшаяся в тот момент мне единственным спасением крепко ухватилась за воротник, удерживая мою голову над потоком. Было трудно различить сквозь залепившую глаза грязь кто же пришел мне на помощь, и я скорее почувствовала, что меня прижимает к себе Алекс, обтирает мне лицо, заставляет дышать, когда страшно даже подумать снова это сделать.

— Лена! Ты меня слышишь? Очнись! Ты должна дышать!

Я сделала несколько коротких судорожных вдохов и сфокусировала взгляд на Алексе. Он выглядел помятым и грязным, куртка порвана в нескольких местах, волосы мокрые от грязи, на лбу большая ссадина.

Он смотрел на меня, а я на него и думала, что рядом с этим человеком мне не страшно умирать. Почему-то в тот момент сама мысль о долгой совместной жизни казалась фантастической. Алекс склонился к моим губам и я ощутила короткий но нежный поцелуй.

— Отойди от нее! Не смей к ней приближаться! — злой голос моего отца я смогла расслышать даже сквозь новый приступ кашля. Я лежала на сырой земле, вокруг нас все дрожало и сотрясалось или, по крайней мере, мне так в тот момент казалось, и то, что происходило кроме этого казалось диким невообразимым сном.

— Папа! — я смогла вдохнуть и приподняла голову, чтобы увидеть нацеленный на Алекса пистолет. Пистолет в руках моего отца!

Алекс молчал. Он не выглядел удивленным, скорее раздосадованным, что не смог предугадать того что происходит раньше.

— Папа! Тебе не нужно его опасаться. Он хороший человек и не выдаст тебя Конторе.

— Меня не пугает Контора. Больше нет, — папа усмехнулся и отвел дуло в сторону, словно указывая Алексу направление, в котором ему стоит удалиться, — я не стану тебя убивать, ты спас мою дочь. Поэтому убирайся отсюда. Иначе я выстрелю.

— Я не оставлю ее с тобой, — мне был понятен смысл его слов и сама ситуация казалась дикой, — ты псих. У Алекса было оружие, я это знала и боялась что он станет возражать папе, достанет пистолет, и кто-то из них или они оба выстрелят. Но это же глупо! Простое недоразумение. И Алекс и отец должны понять что не враги друг другу!

— Тогда мне придется сделать вот так, — его слова слились со звуком выстрела и на груди Алекса расползлось темное пятно. Мой крик уже не мог ничего исправить, я бессильно смотрела как мужчина рухнул на землю.

— Если не будет шевелиться протянешь дольше, — равнодушно произнес отец, и снова обернулся ко мне. — А теперь пойдем со мной. Закончим то, ради чего мы оба здесь оказались.

— Ты убил его! — мой голос сорвался на визг.

— Пока что он жив. Еще минут десять…

— Как ты мог? — мне казалось, что я все еще вижу кошмарный сон и никак не могу проснуться.

Он схватил меня за руку, и рывком поднял с земли не давая мне ни малейшего шанса вырваться и убежать. Не ожидала от отца такой нечеловеческой силы. Даже не думала, что в его возрасте с такими травмами это возможно. Потащил за собой, и я вынуждена была пойти, сопротивляясь, спотыкаясь на камнях, путаясь в траве, поскальзываясь в грязи. Попытавшись нащупать в кармане пистолет, который дал мне Алекс ночью, с ужасом поняла, что потеряла его. К тому же… Я знала, что никогда бы не смогла выстрелить в человека. Буквально оглушенная всем, что здесь произошло, не переставая оглядываться на Алекса, стараясь уловить хотя бы слабое дыхание, или движение, говорящее о том, что он жив, я услышала голос отца:

— Поначалу было тяжело. С первым… вторым. Но со временем к этому привыкаешь. Возможно, привыкнешь и ты. Главное — цель. Все остальное… остальные лишь досадные помехи. Искатель должен уметь расставлять приоритеты и добиваться цели. Главное это твоя сила. Только тогда ты чего-то стоишь в этом мире.

— Папа… — я была растеряна, да просто убита его словами.

— Ты живешь в мире иллюзий, доченька, — этот ласковый тон отца меня покоробил. Все, во что я позволила себе поверить в последние недели, обернулось ложью и крахом. Вся моя жизнь ничего не стоила, важна была лишь способность, которую так ценил мой отец.

— Я нашел тебя, когда понял, что только ты сможешь завершить дело моей жизни. Долго следил, пытаясь понять — способна ли ты справиться, а когда понял, что мы одинаковые… Не представляешь какое это счастье, когда есть кто-то похожий на тебя, кто-то кто способен тебя понять. Ты не представляешь, как глубоко вошла в мое сознание, мой разум эта страсть. Страсть обладать чем-то уникальным, совершенным! Быть единственным, кому это дано! Она бурлила в моей крови. Тот, кто хоть раз чувствовал себя всесильным, всемогущим, не сможет просто перестать хотеть чего-то большего. А они преследовали меня, еще немного, и меня бы раскрыли. Пришлось бежать. Но я знал, что рано или поздно я вернусь, с новыми силами и возможностями. Странник должен был помочь мне получить то, чего я заслуживал, но я перестал его чувствовать! Это была катастрофа.

— И ты решил использовать меня? Мои ночные хождения… Это ты приказал Марку обвинить меня в убийствах? Он тогда работал на тебя. Ты хотел свести меня с ума? Иногда я думала, что стала убийцей! Все те люди, в смерти которых я себя винила. За что?

— Мне хотелось, чтобы ты была мне послушна, и Марк мне в этом помог, вот и все, — это не звучало как оправдание или сожаление. Он просто пояснял свои действия, трезво, расчетливо. — Но он тебя узнал… Кто мог предположить, что даже у него есть свои слабости. Жаль, что он не оправдал моего доверия и пошел против меня, заставил уехать, оставив тебя с ним. Но тогда я не мог ему перечить. Пришлось отступить и играть по его правилам. Теперь все иначе.

— И что дальше? Что бы ты сделал потом, когда я стала твоей марионеткой?

— Не марионеткой, нет! Ты же моя дочь, мое подобие! Мы бы были вместе, навсегда! Подумай: отец и дочь, и весь мир у наших ног. С теми возможностями, что дал бы нам Странник, с богатством, которое он позволил нам найти, все остальное казалось незначительным и зыбким.

— А как же Тимур? Ты поставил его жизнь под угрозу!

— Это была бы… — отец нахмурился, его ладонь с пистолетом поднялась к виску, словно отгоняя навязчивые мысли, — допустимая жертва. Я знаю, ты успела привязаться к Тимуру, но он не наш, и никогда не был одним из нас.

— Он твой сын!

— Это не совсем так. Да, я был женат на его матери, и воспитал его как собственного ребенка, но в нем нет ни моей крови, ни наших с тобой способностей. Он, как и его мать были для меня просто ширмой, удобным способом затеряться, отвести от себя подозрения. Одинокий отшельник, скрывающийся от всех привлек бы куда больше внимания, чем верный семьянин, заботящийся о сыне после смерти жены.

— Как это… предусмотрительно с твоей стороны.

— Я рад, что ты оценила мои усилия, — он даже не понял иронии моих слов, он не расслышал презрения, захлестнувшего меня с головой.

— Но что же Михей? Вы действовали вместе? И почему…

Мой вопрос прервал отрывистый смех отца. Он снисходительно посмотрел на меня, словно удивляясь, как у него могла родиться такая недалекая, неумная дочь. И я все поняла, точнее, понимание приходило постепенно, вместе с подозрением и недоверием, но теперь оно сформировалось в осознание того, что произошло двадцать лет назад:

— Это ведь ты убил тех людей? Не Михей, которого во всем обвинили, а ты… Но как тебе удалось это скрыть? Как получилось, что Пахомов ни о чем не догадался?

— Пришлось немного поработать с Михеем. Он был профессионалом своего дела и легко убивал, поэтому как никто подходил на роль опасного сумасшедшего. Нужно было лишь подкинуть немного улик против него. Он всегда недооценивал меня, считал бесхребетным фантазером. Но даже он не смог вынести того, чему стал свидетелем в доме Анжелу Доминго. Странно, что у такого человека оказалась настолько слабая психика. Знаешь, когда убиваешь человека, глядя ему в глаза, когда его кровь согревает твою кожу, когда ты ощущаешь его ужас и осознание скорой смерти… Разве может это понять и выдержать тот, кто привык находиться от жертвы на расстоянии выстрела? Мне не слишком запомнились все детали происходившего там, но, видимо я произвел на нашего киллера неизгладимое впечатление. Понимаешь… когда этот голос заглушает твои собственные мысли и ты уже не владеешь собой… Поначалу это пугает. Но потом, как будто все становится на свои места. Ты чувствуешь себя полным сил, непобедимым, бессмертным. Почти Богом! В твоей власти карать или миловать, но ты понимаешь, что твои враги заслуживают только смерти, и ты даришь ее им, даришь щедро. Обычный человек не способен на такое, только тот, в ком говорит непреодолимая страсть… жажда.