Эдуард Веркин - Большая книга ужасов 2012

Я рывком выдернул этот ящик. В нем тоже было все переворошено, но коробочка со всеми деньгами оказалась в наличии, хоть и без крышки. Я два раза пересчитал деньги – не пропало ничего. Странно…

Проверка тетиной спальни тоже дала загадочный результат. Вещи в ее шкафу и столе были явно кем-то перерыты, но не пропали ни деньги, ни золотые украшения, лежащие в шкатулке.

Я аккуратно сложил тетины вещи, чтобы вечером избежать неприятных вопросов, и вернулся в свою комнату. Странные воры, что им было надо?.. Впрочем, зачем себя обманывать, я прекрасно знаю, что они искали, и приблизительно знаю, кто это был. А все из-за открытого окна. Дело в том, что запертое пластиковое окно снаружи открыть, ничего не ломая и не разбивая, невозможно. Но именно эта створка данного окна – а в моей комнате их два, и в каждом по две открывающихся створки – так вот, эта створка имеет дефект. Несколько лет назад я решил изучить, как окно устроено, кое-что там разобрал, потом собрал… В общем, сейчас окно закрывается плотно, но стоит его с той стороны толкнуть как следует, и оно откроется. Тете я об этом не сказал, она до сих пор ничего не знает.

А знают об этом, кроме меня, два человека. Боря и Костя, мои лучшие друзья. И больше никто.

Конечно, они денег не тронули, с горечью подумал я. Они ведь мои друзья и не станут меня грабить. Они искали вещь, которую им велела принести Машка… Ржавую железную коробочку, которая до сих пор лежит у меня в кармане куртки, со вчерашнего вечера, когда я хотел поговорить с ними напрямоту и показать эту коробочку. И она была у меня в кармане в тот момент, когда я беседовал с Анной Ивановной, а мои друзья копались в моих вещах…

Интересно, Боря или Костя? Или оба?

Или, может быть, втроем?

Я представил, как Боря и Костя влезают в окно, а Машка – или теперь ее правильнее называть Амалией? – стоит у забора и смотрит им вслед своим страшным взглядом…

У меня мурашки поползли по коже. Я покосился на окно и увидел, что начинается снегопад. Снег валил такой густой, что не было видно даже деревьев в саду. И в этой непроницаемой пелене снегопада мне почудился приближающийся к окну знакомый силуэт…

Может быть, это просто показалось, а может, и нет. Но я выскочил в коридор, приволок тяжеленный ящик с инструментами и поставил на подоконник, забаррикадировав ненадежное окно. После чего спешно задернул плотные шторы на обоих окнах и, не зажигая света, сел на диван. Сердце бешено колотилось. Я сидел неподвижно и глядел в окно, ожидая увидеть на фоне шторы силуэт или услышать какой-нибудь звук.

Ничего этого не происходило. То ли мне действительно померещилось, то ли у ведьмы оказались другие планы, но больше никто и ничто на мой дом не посягало. А я просидел так не знаю сколько времени, и меня сморила тяжелая, вызванная измученными нервами дремота…

Я шел среди высоких колышущихся трав, и у меня в руке был зажат тоненький букетик синих цветочков. Тех самых, что я совсем недавно нарвал у каменной плиты, разговаривая с сероглазой девчонкой. Да вот, кстати, и она, идет со мной рядом в длинном синем платье старинного покроя, задумалась, молчит. Вокруг царит полумрак – не утро и не вечер, а какое-то необычное освещение, словно в комнате с неярким ночником.

Я откуда-то знаю, что времени в моем распоряжении мало, но девчонка молчит, задумавшись, говорить не торопится. Я решительно останавливаюсь, преграждая ей путь.

– Чего нужно ведьме? Какая нам грозит опасность? Не проще ли отдать ей эту штуку, и пусть катит отсюда подобру-поздорову? – задаю вопрос.

– Проще, – отвечает она очень тихо, поднимая на меня глаза. – Сдаться всегда проще. Только не одна она теперь. Знал бы ты, с какими силами она связалась. С теми, кто жаждет власти над миром. С теми, кто оценит ее дар и использует в своих целях.

– И что тогда будет? – допытывался я.

– Войны… Горе… Кровь… Кровь, много крови, здесь, на этой земле! – закричала моя сероглазая спутница, и я увидел, что на ней вместо синего платья вновь какая-то грязная рвань, а лицо побледнело, заострилось, на нем я увидел царапины, грязь и кровь. Огромные серые глаза были полны отчаяния.

– Не дай, не допусти, – зашептала она. – Ты не знаешь всего, всех возможностей… А она – она знает!

Перед глазами поплыл туман, все вокруг потемнело, меня понесло куда-то, а вслед донесся тихий голос девчонки:

– Держи крепко, не потеряй!

Ах да, у меня же в руках цветы.

И вот я снова в своей комнате. Ну конечно, в своей – стол, шкаф, кресла, окна зашторенные, а я на диване лежу, отдыхаю. Я, наверное, крепко сплю или сильно устал, потому что не могу пошевелить даже пальцем. Значит, буду отдыхать, тем более что я дома один, и мне никто не помешает. Один, конечно, один. Потому что во всем доме мертвая тишина, не слышно ни звука. Даже часов не слышно, сломались, наверное.

Только почему все стены белые? Я же дома, дома…

Я услышал, как в замке стал медленно и громко поворачиваться ключ. Громко заскрипела дверь, хлопнула.

Страх холодными щупальцами опутал тело. Я хотел вскочить, но по-прежнему не смог даже моргнуть. Этот миг, миг страшного ожидания, растянулся до вечности.

А потом я услышал шаги. Неторопливое – куда торопиться? – властное цоканье каблучков по кафелю. Откуда кафель, у нас ведь на полу линолеум…

Шаги остановились за моей дверью, словно в раздумье. А несколько секунд спустя дверь начала медленно открываться. Я увидел руку – ухоженную женскую руку с длинными алыми ногтями.

Я хотел отвернуться, закрыть глаза, хотя бы отвести взгляд – и не мог. Она вошла – элегантная женщина лет тридцати в темном бордовом костюме, с пренебрежительным выражением на холеном кукольном лице, обрамленном белокурыми локонами. Я почувствовал легкий запах дорогих духов…

Стоны, крики, плач донеслись сквозь стены. На миг мне показалось, что я здесь не один, вокруг полно других мальчишек и девчонок, и они, так же как и я, дрожат от ужаса при виде этой особы.

– Вот мы и встретились снова, красавчик, – услышал я грубоватый, низкий голос словно откуда-то из глубины. – Не ожидал меня увидеть, нет? А зря. Ты уже, мой любопытный, знаешь, что я сюда не на курорт приехала, а всего-навсего забрать одну свою вещицу. Я проверила все места, где она может быть, и – надо же! – обнаружила, что ее кто-то нашел прежде меня. Прямо из-под носа утащил, вот ведь досада! И знаешь, – улыбнулась она вкрадчиво, не сводя с меня глаз, – я думаю, эту вещь взял именно ты!

Длинный палец с острым кроваво-красным ногтем ткнулся мне едва ли не в самое лицо.

– Фи, нехорошо брать чужое! А мне ведь и в голову не пришло, что случайно встреченный мальчишка уносит в кармане украденную у меня вещь! Ну, да маленький воришка, конечно же, вернет то, что взял без спросу. Сегодня или завтра вернет обязательно. Он же не хочет, чтобы ему было больно, правда?