Йон Линдквист - Впусти меня

Это мой единственный шанс

Высказать все, что я думаю.

Из радиопрограммы «Эхо», 16.45, понедельник, 9 ноября 1981 года.

В понедельник утром полицией был пойман так называемый «ритуальный убийца». В момент поимки разыскиваемый находился в подвале дома в районе Блакеберг западного округа Стокгольма. Бенгт Лэрн, уполномоченный представитель полицейского управления, ответил на вопросы:

— Да, полицией был произведен арест.

— Вы можете утверждать, что это именно тот человек, которого вы разыскиваете?

— С большой степенью вероятности. Однако ряд факторов усложняет окончательное опознание.

— Что это за факторы?

— К сожалению, в настоящее время я не могу обнародовать эту информацию.

После ареста подозреваемого поместили в больницу. Его состояние можно охарактеризовать как в высшей степени критическое.

Рядом с подозреваемым находился шестнадцатилетний подросток. Телесные повреждения при осмотре выявлены не были, но подросток пребывал в состоянии сильного шока, в связи с чем помещен в больницу для наблюдения.

В настоящее время полиция обследует указанный микрорайон, чтобы собрать максимально точные сведения о происшедшем.

Из диагностического заключения профессора хирургии Т. Хальберга, по поручению полиции.

Предварительное обследование затруднено… сокращение мышц спазматического характера… неустановленный возбудитель центральной нервной системы… деятельность сердца остановлена…

14.25 — мышечные спазмы прекращены. Вскрытие выявило неизвестные науке сильно деформированные внутренние органы.

…Подобно мертвому угрю, извивающемуся на сковородке… уникальный случай для человеческих тканей… Просьба оставить тело для дальнейших исследований. С уважением…

Из газеты «Веструрт», неделя 46.

КТО УБИЛ НАШИХ КОТОВ?

«От нее остался один ошейник». — Свеа Нурдстрем машет рукой в сторону заснеженного поля, где было найдено тело ее кошки вместе с еще девятью трупами питомцев жителей загородного поселка…

Из программы «Новости», понедельник, 9 ноября, 21.00.

Ранее сегодня вечером полиция проникла в квартиру, где, по некоторым сведениям, проживал так называемый «ритуальный убийца», пойманный сегодня утром.

Сведения поступили от жильцов, и благодаря им полиция смогла разыскать квартиру в Блакеберге, в пятидесяти метрах от места поимки преступника.

Наш репортер Фольке Альмарке передает с места происшествия:

— В эту минуту персонал «скорой помощи» выносит тело неизвестного мужчины, обнаруженное в квартире. Личность убитого пока не установлена. В остальном квартира оказалась пуста, хотя, судя по всему, в ней были найдены следы недавнего пребывания людей.

— Каковы действия полиции?

— Полиция весь день опрашивала жильцов дома, но принесло ли это какие-либо результаты, остается неизвестным.

— Спасибо, Фольке.

Сегодня его величество Карл Густав провел торжественное открытие моста Чернбрун, возведенного на шесть недель раньше назначенного срока.

Синие всполохи на потолке спальни.

Оскар лежит в своей постели, закинув руки за голову.

Под кроватью стоят две картонные коробки. В одной лежат деньги, куча денег, и две бутылки денатурата, в другой — головоломка.

Коробка с одеждой осталась в квартире.

Чтобы спрятать коробки, Оскар заслонил их настольным хоккеем. Завтра он отнесет их в подвал, если будут силы. Мама смотрит телевизор, кричит, что показывают их дом. Но ему достаточно выглянуть в окно, чтобы увидеть все то же самое, только с другой точки.

Коробки он еще засветло перебросил на свой балкон с балкона Эли, пока тот мылся. Когда он вышел из ванной, раны на спине зажили, а сам Эли был немного пьян от алкоголя в выпитой крови.

Они немного полежали, обнявшись. Оскар рассказал о том, что случилось в метро. Эли сказал:

— Прости. Это все из-за меня.

— Да нет. Уж лучше так.

Они замолчали. Надолго. Потом Эли осторожно спросил:

— А ты бы хотел… стать таким, как я?

— Нет. Быть с тобой — хочу, а так…

— Да, конечно. Я понимаю.

Когда сгустились сумерки, они наконец встали, оделись. Постояли, обнявшись, в гостиной, когда за дверью вдруг послышались звуки пилы. Кто-то спиливал замок.

Они выскочили на балкон, перепрыгнули через перила, довольно мягко приземлившись в кусты под окнами.

Из квартиры донеслось:

— Ах ты черт!

Они забились под балкон. Но рассиживаться не было времени.

Эли повернулся к Оскару, выговорил:

— Я…

Закрыл рот. Прижался губами к губам Оскара.

На какие-то несколько секунд мир представился Оскару глазами Эли. И он увидел… себя. Только гораздо лучше, красивее, сильнее, чем он сам о себе думал. Преображенного любовью.

На несколько секунд.

Голоса в соседней квартире.

Последнее, что Эли сделал, прежде чем они встали с кровати, — это снял со стены бумажку с азбукой Морзе. Теперь чужие сапоги громыхали в той комнате, где еще недавно Эли выстукивал ему послания.

Оскар приложил ладонь к стене:

— Эли…

Во вторник Оскар не пошел в школу. Лежа в своей постели, он прислушивался к звукам за стеной и раздумывал, не удастся ли им найти что-нибудь такое, что сможет навести полицию на его след. К вечеру звуки стихли, а к нему так никто и не постучал.

Тогда он встал, оделся и вошел в подъезд Эли. Дверь в квартиру была опечатана. Пока он стоял и смотрел на дверь, на лестнице появился полицейский. Но для него Оскар был всего лишь любопытным соседским мальчишкой.

Когда на улице стало темнеть, Оскар отнес коробки в подвал, накрыв их старым ковром, решив, что потом с ними разберется. Если к ним вдруг залезет вор, ему крупно повезет.

Оскар долго сидел в темноте подвала, думая об Эли, Томми, старике.

Эли все ему рассказал — он не хотел, чтобы так получилось.

Но Томми все-таки выжил. И скоро окончательно выздоровеет. Мать Томми сказала его маме, что завтра его выписывают.

Завтра.

Завтра Оскар опять пойдет в школу.

К Йонни, Томасу, ко всем остальным…

Придется опять его натаскивать.

Холодные жесткие пальцы Йонни, сжимающие его податливые щеки, насильно открывая рот.

А ну-ка повизжи!

Оскар сцепил ладони замком и положил на них подбородок, уставившись на небольшое возвышение под ковром. Затем встал, скинул ковер и открыл коробку с деньгами.

Тысячные бумажки, ворох мятых соток, несколько аккуратных стопок. Он покопался рукой в коробке, нащупал бутылку. Затем поднялся в квартиру и взял спички.

Одинокий прожектор отбрасывал холодный белый свет на школьный двор. Из сумрака за кругом света проступали контуры детской площадки. Столы для пинг-понга, настолько потрескавшиеся, что на них можно было играть только теннисными мячами, облепила слякоть.

Пара окон еще светилась. Вечерние курсы. Ради них боковые двери были открыты.

Он пробрался по темным коридорам в свой класс. Немного постоял, глядя на парты. Сейчас, вечером, помещение класса казалось каким-то неправдоподобным — будто призраки, беззвучно шепча, проводили здесь свои занятия.

Он подошел к парте Йонни, поднял крышку и облил содержимое спиртом. Потом проделал то же самое с партой Томаса. Немного постоял перед партой Микке. Решил, что не надо. Затем подошел к своей парте, сел, дожидаясь, пока спирт как следует впитается, как делают с углем.

Я призрак! Бу-у-у! Бу-у-у!

Он открыл крышку парты, вытащил номер «Воспламеняющей взглядом», улыбнулся названию и пихнул его в сумку. Тетрадка, в которой он написал понравившийся ему рассказ. Любимая ручка. Все в сумку. Потом встал, прошелся между рядов, наслаждаясь тем, что спокойно ходит по классу и никто его не трогает.

Когда он снова открыл крышку парты Йонни, в нос ударил химический запах. Он взял спички.

Нет, погоди!..

Он взял с полки в конце класса две грубые деревянные линейки, одной подпер крышку парты Йонни, другой — Томаса, чтобы иметь возможность в любой момент потушить огонь.

Два голодных ящера, разинувших пасти. Два дракона.

Он зажег спичку, прикрыл ладонью, дожидаясь, пока пламя станет ровным и ясным. Бросил ее.

Она упала — желтая точка, отделившаяся от его пальцев, и —

ПУФ-Ф!