Воины Пернатого Змея (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна

– Проклятье Миктлантекутли[15] на ваши головы! – разозлился Кокотона. По закону он должен был сразу убить почтека. Нарушил? Нарушил, теперь расхлебывай!

Кокотона решил ничего не обещать, а потому развернулся и ушел с переговоров первым. Его расчет был здравым – подойдут войска, пусть и разбираются те, кто старше в звании, возможно народ успокоится и вернется на пепелища. А нет, так не самоубийцы же эти гражданские лезть под пули орлов. Если те начнут наступление…

Прекращение переговоров и уход касика успокоили оба лагеря. Беженцы решили, что будут штурмовать переправу, когда ее отстроят, а амини Кокотоны просто выполняли приказы своего командира. Наступала ночь, все занялись своими делами – нужно было восстановить ограждения – лес не любит беззаботных, кайманы рядом, да и для аулей самое время начать охоту.

Люди Кокотоны рубили лес для строительства, пока на черном небе не появился Мецтли[16], ярко осветив высокие деревья, смягчив очертания сожженного поста, охранявшего важный объект. Выставив караул, приказав жечь костры строго в укрытии, чтобы не показывать место противнику, Кокотона завалился спать. Он повесил походный гамак между двух тонких, но прочных стволов, подальше от реки. Но грызня голодных кайманов доносилась до него и мешала спасть. Прокрутившись несколько часов в тщетной попытке уснуть, касик поднялся, взглянул на Мецтли, проглядывающий среди листвы, подхватил гром, проверил заряд и пошел к реке.

С высоты обрыва Кокотона сделал несколько выстрелов наугад, животных скопилось великое множество, не промахнешься. Громкий рык, фонтаны брызг, шевеление массы страшных зверей, которые бросились рвать собратьев, вызвало у касика отвращение, но тишина, которая опустилась на реку, стала наградой и сулила спокойный сон до рассвета.

"Нужно будет завтра перестрелять всех!" – решил касик, громкий рев кайманов заставил его вздрогнуть, но он стряхнул с себя неприятные ощущения и, завалившись в уже остывшую постель, проспал до первых лучей Тонатиу.

Едва его разбудил амини, дежуривший эту часть ночи, касик вспомнил ночное решение перестрелять кайманов, и приказал будить, чтобы помочь выполнить намеченное. Предложение было воспринято с радостью. Свободных амини набралось человек тридцать. Вот только кайманов на песчаной отмели и в реке не оказалось…

– Умные твари! – усмехнулся Кокотона, поставил с обеих сторон от переправы наблюдателей и занялся восстановлением переправы.

– Конечно, пострелял в них, они ж не глупые, вот и убрались!

– Зато мешать не будут! – перебрасываясь фразами, в которых сквозило разочарование от неудавшейся охоты, амини отложили оружие и занялись строительством переправы.

Кокотона выставил пару стрелков, вооружив их луками вместо привычных громов. К стрелам прикрепили тонкие веревки. Издав густой свист, стрелы вонзились в основы разрушенной переправы на противоположном берегу. Вчерашний переговорщик-почтек и несколько мужчин из беженцев закрепили веревки. Стрелки выпустили еще по стреле. Теперь с каждой стороны висело по паре веревок. Достаточно прочных, чтобы выдержать вес взрослого амини. Двое добровольцев, соорудив из ремней подобие беседки, прикрепили себя к воздушному мосту, закинули ноги и, перебирая руками, начали путешествие на противоположный берег. Когда первопроходцы достигли обрыва, к веревкам прицепилась следующая пара. Всего переправить на тот берег касик планировал двадцать человек.

Оставив вместо себя руководить переброской воинов одного из колчанов, касик пошел в глубь леса, где заготовили срубленные деревья, которые еще ночью амини уложили, рассортировав по отдельным кучам: бревна потолще предназначались для настила и опор, тонкие для перил.

Используя шестикуалей, амини начали подтаскивать строительный материал для переправы. В отряде Кокотоны каждый амини знал основы строительства и возведения военных объектов. Еще в школе для мальчиков от двенадцати лет это был один из основных предметов. Поэтому работа велась слаженно. К вечеру легкий мост, способный выдержать одновременно двадцать взрослых воинов в полном вооружении, должен был быть готов.

Кокотона направился к поварам, проверить хватит ли приготовленной еды, да и запасы проверить не мешало. Провиант был на исходе. Касик решил, что нужно пополнить запасы, приказав десятку амини следовать за собой, направился к реке. Он хотел поискать кайманов, желательно пару, или одного достаточно крупного. Но не успел отойти вниз по реке, как со стороны стройки донеслись крики и беспорядочные выстрелы. Бегом, перепрыгивая через поваленные деревья, охотники бросились к переправе.

К этому времени из назначенных к переброске амини, у оборванных веревок, стояло около сотни воинов. Опоры вырваны с мясом.

– Что произошло?!

– Последние амини перебирались. Когда они были на середине реки, выпрыгнул кайман. Он был такой огромный, что в его пасти поместились наши амини… Смотрите сами… – Кокотона глянул; ниже их, на отмель река прибила огромного каймана, животное лежало вверх раздутым брюхом, а в пасти судорожно дергалось тело.

Касик, не раздумывая, спрыгнул вниз и всадил в голову чудовища весь заряд грома. К нему на помощь поспешили несколько человек с палками. Борясь с ужасом, который вызывал размер животного, люди шаг за шагом приближались к нему – оставалась слабая надежда, что амини еще живы.

Вставив в челюсти колья, попробовали их разжать, амини слабо пошевелился и издал стон.

– Потерпи, брат! – обратился к нему касик. Другая группа воинов с трудом разрезая толстую кожу каймана, вспарывала брюхо животного. Морщась от запаха вывалившихся внутренностей, люди вытащили товарища. После некоторых манипуляций, воин задышал и открыл глаза. В них плескался ужас и изумление – человек не мог поверить в чудо. Его товарища по несчастью тоже освободили от клыков чудовища и, положив на носилки, собирались унести, когда послышались громкие крики сверху и с противоположного берега. Увлеченные спасением, амини не заметили, как к песчаному берегу подплыло несметное количество хозяев реки. На огромной скорости животные проплыли остаток водной глади, которую рассекали, словно нож масло и выскочили на берег. Кайманы уверенно и грозно двинулись на группу спасателей, что вода, что песок – они перемещались уверенно и не обращали внимания на дождь пуль, посылаемых людьми.

Получившие раны, извивались и в бешенстве, разинув пасть, бросались на своих собратьев, сомкнув в последний раз огромные челюсти.

– Отходите!.. – Кокотона и трое воинов, опустошив весь боевой запас громов, схватили куски деревьев, валявшиеся после разрушения переправы небесными птицами орлов, начали их метать и отбиваться от более мелких тварей. Досок было много и кайманово войско не убывало, казалось, река вздыбилась от наступавших животных. Кто-то погибал, не успев коснуться берега, пронзенный копьями, летевшими с обоих берегов, или от пули попавшей в глаз или пробившей жизненно важный орган. Зеленые воды реки стали черными от крови, трупов и кишащих кайманов.

Рядом с касиком, проскочив между ног огромного монстра, выпрыгнул мелкий. Уж как он извернулся, а может быть, Кокотона не заметил, потому что увлеченно колотил по морде наползающую громадину, метясь попасть ей в глаз, но кайман-малыш клацнул и сомкнул пасть на правой ноге касика.

– Задница шестикуаля! – заорал Кокотона скорее от гнева и злости на свою нерасторопность, чем от боли. Ее он почувствовал секундой позже. Древко в правой руке застряло где-то в пасти монстра, в левой касик держал гром. Боль уже проникла в мозг, и тут кайман-малыш разжал на мгновение клыки, чтобы перехватить добычу поудобнее, этим и воспользовался Кокотона. Он резко двинул со всей силы прикладом грома в самые ноздри противника и дернул ногу. Потеряв равновесие, он упал и стал отползать, волоча разодранную в клочья ногу. Его единственный, но мощный удар сломал кайману челюсть. А пуля амини, посланная сверху, раздробила животному череп.