Татьяна Корсакова - Хозяйка колодца

– Они самые, – Сотник, подивившись информированности литератора, протянул ему руку. – Алексей.

– Ах, простите! – Борейша сдернул с руки перчатку, ответил на рукопожатие.

– А я Станислав, – представился Морган. – Красиво тут.

– Это еще что! – писатель водрузил панаму обратно на лысеющую макушку. – Здесь красота рафинированная, выхолощенная. Вам бы побывать на Правом берегу. Вот там сила! Вот там настоящая мощь!

– А мы как раз с Правого берега. – Морган вежливо кивал в такт каждому сказанному писателем слову. – Провели разведку местности, прокатились через деревню, взглянули на старый сад.

– Деревня ничем особенным не выделяется, – Борейша пожал плечами, – а вот сад – весьма занимательное место. Вы уже видели колодец?

– Имели счастье. – Морган украдкой глянул на свою забинтованную руку.

– Да что же я вас держу на этаком солнцепеке! – всполошился вдруг Борейша. – Влас Палыч отлучился по делам в город, просил принять вас как родных, разместить, покормить.

Покормить! Сотник подмигнул Моргану. Значит, голодными им до вечера не ходить. Это уже хорошо. Покушать Сотник любил еще с малолетства. Оттого и наел сто двадцать кило живого веса. Но не жира – боже упаси! – а чистейших, закаленных в качалке мышц.

Вслед за без умолку болтающим литератором они вошли в дом, пересекли просторный холл, поднялись на второй этаж в комнату для гостей. Комната была большая, с отдельным санузлом и выходом на широкий балкон, по периметру опоясывающий весь дом.

– Ну, приводите себя в порядок, – Борейша посмотрел сначала на заклеенный лоб Сотника, потом на забинтованную руку Моргана, – а минут через двадцать спускайтесь вниз. Я отведу вас на кухню. Кстати, в ванной имеется аптечка со всем необходимым, – добавил он с многозначительной улыбкой.

– Это мы попали в небольшую аварию, – счел нужным объяснить Сотник. – Ничего серьезного – легкие царапины.

– Эх, молодость! – сказал Борейша то ли с упреком, то ли с завистью. – Все-то вы спешите! Все-то торопитесь жить! Ну да ладно, не буду читать вам нотаций, не мое это дело. Жду вас в холле. – Он махнул рукой и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

На то, чтобы умыться, обработать перекисью и забинтовать руку Моргана, у них ушло не больше десяти минут. А еще через десять они уже были в холле. За это время Борейша успел переодеться в рубашку с короткими рукавами, льняные брюки и легкие сандалии. Выглядел он теперь вполне презентабельно, если не сказать импозантно.

– Ну, идемте же! – Он в нетерпении потер руки. – Познакомлю вас с Валентиной, кудесницей, каких поискать. Куличи печет – пальчики оближешь. А холодец!.. – В гастрономическом экстазе он закатил глаза. – Вы непременно должны попробовать Валечкин холодец. С домашним хреном, скажу я вам, это песня!

Он толкнул тяжелую дверь, посторонился, пропуская их с Морганом в просторную, залитую солнечным светом кухню.

– Слышала я ваши дифирамбы, Вениамин Петрович, – стоявшая у плиты худенькая женщина лет пятидесяти весело улыбнулась. – Щедры вы на похвалы.

– А как же вас не хвалить, Валечка! – Борейша прижал руку к сердцу, изобразил на лице почти любовное томление. – Как же не хвалить, если вы богиня! Кулинарная муза! Вот привел к вам неофитов, – он кивнул на них с Морганом. – Уверен, отведав вашей стряпни, они тут же примкнут к когорте ваших поклонников.

– Мы уже примкнули. – Сотник вдохнул аромат жареного мяса, и в желудке его громко заурчало.

– Добрый день, ребята! – Валентина улыбнулась по-домашнему, светло и уютно. – Не стойте на пороге. Прошу к столу!

Борейша не соврал, когда нахваливал стряпню Валентины. Наелись они с Сотником так, что едва выползли из-за стола. В холостяцкой их жизни домашние обеды случались крайне редко, разве только во время нечастых визитов к родителям.

За обедом они узнали от Валентины, что на ужин приглашены еще пять гостей, все до единого милейшие и приятнейшие люди. Что накрыть стол хозяин распорядился во дворе, на лоне природы. Что будет все по-простому, по-домашнему, потому что ожидаются только свои. Это «только свои» Моргана особенно обнадежило. Было бы неплохо, чтобы и их Яриго записал в число «своих». Настораживало лишь одно: сам хозяин обещал быть только лишь к ужину, неотложные дела не отпускали его из города раньше. Когда же в таком случае им удастся поговорить с Яриго о животрепещущем, о предстоящем сотрудничестве?

– Не переживай, Морган, такие люди, как Яриго, в первую очередь думают именно о деле и только потом о потехе. – Сотник растянулся на широкой кровати, зевнул. – Раз позвал нас, значит, все будет. Ты, главное, не форсируй события, расслабься, дорогой мой человек.

И они расслабились. После сытного обеда в кондиционированной прохладе гостевой комнаты захотелось отдаться в объятья Морфея. Сотник уснул первым, сунул сложенные лодочкой ладони под щеку и почти мгновенно отключился. Морган, прежде чем заснуть, немного повозился, устраиваясь поудобнее, но тоже незаметно соскользнул в сон.

…Скольжение это не было плавным, вниз, в непроглядную глубину, он спускался рывками, обвязанный грубой веревкой, напуганный до полусмерти. Раскинутые в стороны руки касались в темноте скользких и холодных стен, а ноги не касались ничего. Ноги беспомощно болтались в воздухе. И оттого, что тело не чувствовало опоры, становилось все страшнее. Наверное, поэтому он с таким отчаянием хватался за невидимые стены, обламывая ногти, в кровь сдирая кожу с ладоней, почти не чувствуя боли, мечтая лишь об одном – чтобы прекратилось наконец это скольжение в никуда. Он пытался кричать, но крик застревал в горле, превращаясь в придушенный хрип, а потом босых ступней коснулся обжигающий холод, и он закричал во весь голос…

– …Морган! Морган, да проснись ты!

Кто-то тряс его за плечи, вышибая остатки пахнущего гнилью и сыростью кошмара. Он еще не проснулся окончательно, но уже был благодарен этому милосердному «кому-то», выдергивающему его из кромешной тьмы обратно к свету.

– Морган!

Увесистая затрещина окончательно привела его в чувство. Он рывком сел, замотал головой.

– Ты чего это орал как резаный? – рядом тяжело опустился Сотник. – Я спросонья чуть не помер от страха. Приснилось что?

– Приснилось, – Морган кивнул. – Ерунда какая-то. Даже не помню, что именно. – Он провел ладонью по влажному от пота лицу, растерянно посмотрел на пропитавшуюся кровью повязку. Наверное, рана открылась и закровила.