Диана Бойко - Спящая кровь

Он отверг Алишу – связать ее с собой было бы, как обмануть самого себя, соврать своим чувствам. Он не смог подавить в себе те эмоции, которые когда-то разбудила в нем Леа, не смог забыть ее, она оставила слишком большой след в его сердце. Он все рассказал отцу, в момент связывания он открыл при всех, чем занималась Алиша и ее брат, признался в том, что безумно любит человека и не сможет жить с убийцей людей. Он знал, чем грозит отказ от слияния в паре, но он готов был отказаться от семьи и жить одиночкой, лишь бы никогда не забыть ее образ, ее запах и ту, новую жизнь, которую она дала ему.

Конечно, Картер не прогнал его, он ушел сам – все это стало для него тягостным. Впервые в жизни ему самому захотелось одиночества. Он ушел и в течение месяца блуждал по ближайшим лесам в поисках утешения. Алишу же изгнали, отец даже проклял ее за все убийства, которые она совершала. Дабы предотвратить последующие, ее следовало убить, но он не стал – ей придется в одиночку справляться с собой. Быть может, она поймет сама, что нельзя трогать тех, кто живет с ними так близко.

Улыбнувшись, парень принял обращение, которое никогда не доставляло для него такое удовольствие, как сейчас. Большой красивый зверь бросился к холму, туда, где ждала его Леа, втягивая в себя холодящий октябрьский ветерок.

Все тело дрожало от нервного напряжения, от сильного волнения пульсировали виски. Не в силах выносить ругань матери, она заперлась у себя в комнате и просидела там весь день. На часах пробило девять, когда девушка подошла к телефону и, подняв трубку, стала набирать знакомый номер. Послышались гудки, которые быстро сменились автоответчиком.

– Привет, Леа, – начала она, – тебя что-то давно не видно, и ты не отвечаешь на мои звонки. Я просто хочу сказать, что уезжаю к отцу. Позвони мне, когда сможешь! – договорив, Виржиния положила трубку и, медленно оглядев свою комнату, подошла к окну. Подняв оконную раму, она только начала выползать на крышу, как услышала шорох за дверью, после чего послышался стук и тихий голос матери.

– Виржи, открой. Хоть бы спустилась, поела что ли… Ты прости меня!

Девушка на секунду остановилась, сильнее прижав к себе рюкзак с собранными вещами. Эти просьбы о прощении она слышала уже много раз, после чего все начиналось сначала. Все было просто словами, она каждый день срывалась на дочери, словно это дочь была виновата, в том, что муж бросил ее и ушел к другой.

– Открой, я тебе сказала, – снова услышала она озлобленные нотки в голосе матери.

Виржи слегка усмехнулась, после чего аккуратно вылезла на крышу и тихо задвинула окно, затем продвинулась по черепице.

Она давно мечтала покинуть Канзас и отправиться к отцу, он даже пару раз сам звал ее к себе. Но с тех пор, как он купил ей машину, ни разу больше не звонил. Скорей всего, он просто хотел навсегда отвязаться от нее… может, поэтому.

На улице быстро стемнело, а небо затянуло облаками, стало холодать. Ей было все равно, ждет ли ее отец, и что она будет делать в Бостоне, ей просто хотелось убежать отсюда, и подальше. Не торопясь, она вот уже час шла по шоссе, и временами оборачивалась в поисках попутки.

– Нужно было взять машину, – произнесла она и тут же услышала позади звук колес.

Автомобиль, подъехавший к ней, медленно затормозил, опустилось стекло, и послышался голос водителя. Виржиния, улыбнувшись, сняла с плеч рюкзак и, взяв его в руки, села в салон. Машина, взвыв, медленно набрала скорость, после чего скрылась из вида в вихре поднявшейся пыли.