Таня Хафф - Дым и зеркала

— Эй! — Уточнение привлекло внимание актера. — Что значит «даже»?

— Это значит, что так-то ты слишком умен, чтобы оказаться замешанным во весь этот сверхъестественный бред, — ловко вмешался Питер.

Аа.

Эми протянула руку и потыкала его в ногу.

— Ближе к делу, Тони.

— Ричард Каулфилд — ключ к этому.

Задумчивая тишина.

А потом Адам задал вопрос, который всем пришел в голову:

— Ключ к чему?

— К освобождению призраков, к истощению существа и к нашему выходу из этой мышеловки.

Питер взял у Эми фотографию. Он так смотрел на нее, что Тони невольно подумалось, что у режиссера, скорее всего, тоже есть дети. Какое-то время в кладовке были слышны только отдаленные всхлипы мертвого ребенка. Наконец Питер сунул снимок обратно Тони и кивком указал на дверь.

— Ну, чего ждешь? Иди и поверни свой ключ.

Точно. Потому что быть героем — это его призвание. Это они уже определили. От его левой кисти и всему, к ней присоединенному, было немного прока. Он едва мог шевелить пальцами, и казалось, что с руки сняли кожу и, как следует, обсыпали мясо измельченным красным перцем. Волшебник или нет, его должность в самом низу тотемного столба гарантировала самые противные задания. Стоять было больно. Дышать — тоже. Тони уже собрался как следует себя пожалеть, когда пронзительный голос сбил его с нужного настроя:

— Я пойду с тобой.

— Бри…

Она посмотрела на него и очень медленно и выразительно сказала:

— Он меня не боится.

Но он боялся своего отца, а Тони был мужчиной. Моложе, стройнее, да и сережек у него было побольше, но все же…

— Ладно. Как скажешь. — Тони думал, что Тина будет против, но она все еще кудахтала над Ли и даже не заметила. — Сможешь понести лампу?

— Сможет, но, пожалуй, ей не стоит этого делать. — Зев успел перехватить лампу со стойки за секунду до Брианны. — Я тоже пойду.

— И я.

— Нет. — Питер преградил путь Эми. — Каулфилд, может, и погиб, но этот дом все еще опасен. Чем меньше человек будет по нему ходить, тем лучше.

Эми ткнула пальцем в сторону Брианны.

— Так нечестно! Дочь босса вы отпускаете! — Внезапно она со щелчком захлопнула рот. — Я веду себя как шестилетняя девчонка, да?

Тони и Зев дружно кивнули.

— Брианна идет, потому что мальчик ее не боится. Тони идет, потому что это его шоу…

А. Ну, это звучало гораздо приятней, чем «Тони идет, потому что мы не собираемся подвергать опасности более значимых людей».

«Хватит ныть», — велел он себе.

«Но у меня рука болит».

«Потерпишь. Ты единственный, кто может это сделать».

— …Зев идет, потому что Тони паршиво выглядит, и я не уверен, что он сможет сам подняться по лестнице, — продолжил Питер. — А ты, — ткнул он пальцем в Эми, — не идешь. Мы все будем сидеть здесь и не мешать Тони. Ему только не хватало снова нестись на чье-нибудь спасение.

Опустив плечи, Эми сунула руки в карманы штанов.

— Ладно, ладно.

— Так что идите. — Питер махнул в сторону двери, и пораженно смотрящий на него Тони зашаркал к выходу. Было приятно чувствовать, что его ценят. «Приятно» оставалось относительным понятием. Впрочем, нет ничего такого, чему не могут помочь двенадцать часов сна и килограмм болеутоляющего средства.

Кэсси и Стивен ждали в столовой. В кладовку их не пускала линия символов, нарисованных помадой на полу. Когда Зев прикрыл дверь, они ринулись вперед, выглядя… Выглядя самыми счастливыми мертвецами из всех, которых когда-либо видел Тони. За исключением Генри, который в принципе мертвецом не был.

— Сработало! — Стивен сделал вокруг них круг быстрее, чем было возможно для смертного. — Я нарисовал половинку, и Кэсси тоже. Прямо между лопатками! И сработало!

Тони сдержал улыбку. Стивен говорил так, будто сам придумал весь план.

«Подростки».

Он поблагодарил их, предварительно предупредив Зева и Брианну, что они здесь не одни. Никаких разговоров с пустым воздухом.

— Вы спасли Ли, это точно.

— Не за что. И существа больше нет. Теперь в доме все ощущается совсем по-другому. Даже не так, когда оно спало. Оно все еще… В смысле, здесь все равно что-то еще есть, но оно ничего не осознает. Мы ощущаем больше него. И мы остались собой. — Стивен схватил сестру за руки и крутанул ее. Остановился, поправил голову и улыбнулся. Ей. Как будто она была единственным человеком в его мире. Тони решил, что, технически говоря, так оно и было. — Мы по-прежнему здесь. Вместе. Изменилось только плохое. И ты ужасно выглядишь.

— Ага. Вы еще с другой стороны не видели.

Кэсси казалась счастливой; она смеялась с братом, позволяя кружить ее. Но впервые она казалась более отстраненной, чем Стивен.

— Но проигрыши остались, — напомнил ему Тони, выходя из столовой.

— Это да. Но мы привыкли. — Стивен отмахнулся от своей повторяющей смерти, шлепнув сестру по заду. Она бросила на него взгляд, который Тони не смог понять. — Когда вы уйдете, и в доме больше не останется людей, то оно будет происходить все реже и реже. И тогда остатки этого существа, наверно, снова заснут, и мы останемся вдвоем. Ну, не совсем вдвоем, потому Грэхем тоже будет здесь. Но нас больше никто не будет тревожить.

— Ты не прочь быть мертвым?

— Да к этому я тоже, пожалуй, привык.

— А куда вы идете? — спросила Кэсси, когда они добрались до лестницы. И то, как она это спросила, объяснило Тони, почему она не ликует так же, как ее брат. Она знала, что еще не все кончено.

— Поговорить с сыном Крейтона Каулфилда. Кэсси хочет знать, куда мы идем, — объяснил он Зеву, ухватывая здоровой рукой Брианну за фартук. — Не расходимся, — сказал он в ответ на ее возмущенный взгляд. — Это значит, не смей убегать.

— Иди быстрей!

Призраки парили перед ними, спиной вперед.

Стивен фыркнул.

— Зачем вам разговаривать с Ричардом? Он не особо бодрый собеседник.

— Крейтон Каулфилд был часть существа из подвала. — Боль из руки Тони разошлась до самых ног. Обеих ног. И ступней. И всех десяти пальцев. — Каулфилд мертв.

— Да, мы знаем. Забыл, что мы помогали? И что, вы собираетесь выразить Ричарду свои соболезнования?

Ступеньки его убивали.

— Нет.

— Тогда зачем? — нетерпеливо спросил Стивен, недовольный, что что-то мешало его хорошему настроению.

Кэсси разгладила юбку, осторожно расправляя каждую складку.

— Мы здесь из-за него. — Она как будто подтверждала то, что знала уже давно, но только что поняла.

Придерживая одной рукой голову, Стивен резко развернулся к ней.

— О чем ты говоришь?

— Сын Крейтона Каулфилда, Ричард, удерживает нас здесь. Они, — подул холодный ветерок, когда Кэсси махнула рукой, — собираются поговорить с ним, чтобы мы — все мы — смогли двигаться дальше.