Рональд Клац - Исследование Гормона Роста

Восполняя запасы гормона роста, вы можете вернуть себе энергию, здоровье, привлекательный внешний вид и сексуальность. Впервые в человеческой истории мы можем вмешаться в процесс старения, восстановить многие аспекты молодости, сопротивляться болезням, существенно повысить качество жизни, возможно, даже продлить свою жизнь. "Источник юности" кроется в клетках каждого из нас. Вам нужно лишь высвободить его.

Американцы любят все большое — большие машины, большие дома, крупных людей. Их идолы — атлеты огромных размеров, здоровенные футболисты, мускулистые гиганты-баскетболисты. В брачных объявлениях "высокий"- самый желательный физический атрибут для мужчины. Рост человека отождествляется с его лидерством, идет ли речь о главе корпорации или о президенте Соединенных Штатов. Песня "Маленьким людям нет смысла жить", отражающая наши скрытые предрассудки по поводу роста, стремительно взлетела на самый верх списков шлягеров.

Поэтому поначалу казалось, что гормон роста должен бы стать чудесным решением проблем детей, чьи организмы вырабатывают слишком мало этого гормона. Без лечения они были обречены стать людьми ниже нормального роста или даже карликами. Но история развития гормона роста как лекарства была далеко не простой. Она пережила триумфы и трагедии, величайшие взлеты и глубочайшие падения.

Хотя гормон роста был открыт в 20-х годах, только в 1958 году эндокринолог-пионер из Новоанглийского медицинского центра в Бостоне Морис Рабен впервые ввел его ребенку, который не рос из-за того, что его тело вообще не производило этого гормона. Это помогло. Ребенок начал расти. Вскоре этому примеру последовали другие врачи, и лечение страдающих недостаточностью гормона роста подростков стало реальностью.

Существовал только один-единственный источник получения гормона роста человека — мозг трупов. Для получения нескольких крошечных капель гормона, которые можно было бы инъецировать ребенку, требовались мозги тысяч мертвецов. Большей частью эти мозги поступали из Африки и сгружались на фабриках производителей лекарств, где гормон извлекался из гипофиза. Поскольку гормон разрушается при нагревании, на фармацевтических заводах его пастеризовали. Но к 80-м годам, когда уже тысячи детей получали лечение этим гормоном на протяжении нескольких лет, стало ясно, что препарат, который обещал им нормальную жизнь, на самом деле отнимает у них шанс прожить ее.

Болезнь Крейцфельдта-Джейкоба (БКД) — страшное заболевание, характеризуемое прогрессирующим слабоумием и потерей контроля над мышцами, которое обычно убивает свою жертву в течение пяти лет после первого проявления симптомов. (В Англии ее также называют болезнью бешеных коров, так как там она была связана с употреблением в пищу мяса инфицированного скота.) Когда эта редкая болезнь, которая поражает примерно одного человека на миллион, развилась сразу у троих детей, получавших гормон роста, — вывод был очевиден. Смертоносный вирус оказался в какой-то порции гормона. FDA распорядилось остановить распространение лекарства.

К 1991 году БКД развилась у семерых детей в группе из 5 тысяч реципиентов этого гормона, которые находились под наблюдением и США, а по всему миру насчитывалось пятьдесят случаев заболевания, связанных с инъекциями гормона, извлеченного из гипофиза трупов. Но исследователи предупреждают, что, поскольку эта болезнь, как и в случае со СПИДом, вызывается инфекционным агентом, который до появления симптомов может не давать о себе знать длительное время, до пятнадцати лет, еще слишком рано говорить о том, каково на самом деле число жертв. Этот срок вышел только для одной десятой части группы реципиентов.

Поскольку от мозга трупов как источника гормона пришлось отказаться, встал вопрос о получении синтетического гормона. Это была исключительно трудная задача.

Гормоны — это белки, а белки строятся из кирпичиков, известных как аминокислоты. Гормон роста — это крупнейший белок, производимый гипофизом и состоящий из 191 аминокислоты. Создать молекулу такого размера было такой же тонкой и трудной работой, как собрать люстру из 191 хрустальной цепочки, только надо еще узнать, что представляет собой каждая цепочка и куда ее подвесить.

Но, по счастью, 80-е годы оказались наиболее благоприятными для создания такого лекарства. Во-первых, в 1985 году Конгресс США принял Акт о мелкосерийных лекарствах, предполагавший финансовую поддержку для разработки лекарств для редких заболеваний, которые поражали менее 200 тысяч пациентов. В качестве компенсации за расходы на разработку этих лекарств заинтересованные фармацевтические компании получали семилетние эксклюзивные права на их продажу — никто другой не мог попасть на рынок. Во-вторых, на свет появилась новая технология генной инженерии. Сращивание генов позволило ученым клонировать белки, из которых слагалось человеческое тело. Это означало возможность точной идентификации последовательности ДНК для каждого конкретного белка. Когда белок склонирован, практически бесконечные запасы этого препарата можно получать через репродуктивный механизм бактерии Е. coli, весьма распространенной в кишечнике человека.

Именно гормон роста человека имел в виду Герберт Бойер, лауреат Нобелевской премии, способствовавший изобретению генной инженерии, когда в 1976 году стал соучредителем «Генентеха». Он поручил возглавить работу своему лучшему сотруднику Дэвиду Гедделю, застенчивому и немногословному ученому, который нанес себе на тенниску свое кредо; "Клонировать или умереть". Бойер знал, что вступил в состязание с фармацевтическими гигантами по принципу "победитель получает весь рынок". Годом позже Геддель и его команда собрались во дворе "Гепентеха' и, сложив ладони рупором, прокричали магическое слово «ДНК». Этим странным ритуалом они сигнализировали сотрудникам своей компании об успешном завершении клонирования. Так в 1985 году «Генентех» — та самая компания, которая ранее успешно склонировала человеческий ген на инсулин, — создала второе в истории лекарство на основе рекомбинанантной ДНК.

Но их триумф оказался недолгим. Биосинтетический гормон, который они назвали протропином, отличался от своего человеческого визави одной аминокислотой. Хотя это крошечное несоответствие никоим образом не отразилось на эффективности воздействия препарата на человеческий организм, оно открыло дверь для конкурентов. На следующий год базирующаяся в Индианаполисе фармацевтическая компания "Эли Лилли" сумела создать состоящий из 191 аминокислоты гормон роста, который был на 100 процентов идентичен — физически, химически и биологически — тому, который вырабатывается гипофизом человека. Они тоже обратились за юридической защитой нового лекарства, названного гуматотропом, в соответствии с Актом о мелкосерийных лекарствах. Последовала судебная баталия, в ходе которой адвокаты «Генентеха» утверждали, что их компания первой создала синтетический гормон роста и потому является явным победителем в рамках Акта о мелкосерийных лекарствах. «Генентех» мог быть первым по времени, отвечали адвокаты "Эли Лилли", но не первым по качеству. Такое первенство принадлежало «Лилли». В конце концов, обеим компаниям было разрешено производить и продавать этот препарат, а для всех остальных производителей рынок США оказался закрыт. При том что годовое потребление препарата обходится пациенту в сумму от 14 до 30 тысяч долларов, обе компании заработали на продаже гормона роста только для страдающих его дефицитом детей более 175 миллионов долларов. Неплохо для мелкосерийного лекарства. Но вскоре стало ясно, что настоящий потенциал возможностей препарата располагается на другом конце жизненного цикла.

В городе Мэдисон, штат Висконсин, некий эндокринолог по имени Дэниел Радмен наконец-то добился долгожданного прорыва. Радмен издавна был захвачен идеей, что спад гормональной активности может приводить к медленному угасанию организма, начиная примерно с тридцатипятилетнего возраста. Единственным способом проверить это было восполнять недостающие у пожилых людей гормоны и посмотреть, нельзя ли обратить вспять некоторые из изменений, связанных с возрастом. Он решил начать с гормона роста.

Свой выбор он обосновывал двумя мотивами. Во-первых, он знал, что снижение уровня ГР после тридцати пяти лет часто сопровождается изменениями в строении тела. По достижении этого возраста средний вес здоровых мужчин меняется незначительно, но само тело претерпевает изменения, сравнимые с превращением твердого зеленого яблочка в мягкое наливное. Масса жира в теле увеличивается на 50 процентов, в то время как не жировая масса, которая складывается из мышц, костей и всех жизненно важных органов, уменьшается на 30 процентов. Это означает, что структура тела ослабевает одновременно с упадком функциональных возможностей. Наше тело, подобно старому автомобилю, ржавеет и изнашивается.