Когда тело говорит НЕТ - Габор Матэ

Жизнь в Арктике оказалась очень сложной для Лоис. «Для обеспеченной девушки с Западного побережья это было все равно что переехать в Африку. Несколькими годами позже я разговаривала с психологом, и он сказал: „Вам повезло, что вы выбрались оттуда живой“. Там процветали алкоголизм и преступность. Я боялась моего партнера, его осуждения и его злости. Это был летний роман, который должен был продлиться несколько месяцев, но вместо этого растянулся на пару лет. Я старалась держаться изо всех сил, но все равно в конце концов он выставил меня за дверь».

Условия жизни были тяжелыми. «Туалет находился во дворе, и в сорока- или пятидесятиградусный мороз это было ужасно. Потом он сделал мне уступку и поставил в комнате туалетное ведро, чтобы я могла пописать ночью, ведь женщины писают чаще мужчин, верно?»

«И это была уступка?» — спросил я.

«Да уж. Его нужно было относить подальше, чтобы опорожнить, а он не хотел этого делать. Однажды ночью он опрокинул его в снег и велел мне пользоваться туалетом во дворе. Моей обязанностью было носить воду: у нас не было водопровода. У меня не было выбора. Если я хотела оставаться с ним, то должна была с этим мириться».

«Помню, я говорила, что больше всего мне хотелось, чтобы он меня уважал. Не знаю, почему, но для меня это было очень важно. Я так хотела заслужить его уважение, что готова была мириться со многим».

Лоис говорит, что желание одобрения со стороны окружающих было свойственно ей в детстве, особенно сильно оно проявлялось в отношениях с матерью. «Я передала ему тот контроль над моей жизнью, который всегда имела мать… она говорила мне, что надеть, что делать, сама украшала мою комнату. Я была невероятно хорошей маленькой девочкой. Я жертвовала собственными желаниями и потребностями, чтобы получить одобрение. Я всегда старалась быть той, кем меня хотели видеть мои родители».

У Барбары, ведущей успешную психотерапевтическую практику, много пациентов с хроническими заболеваниями. У нее самой — рассеянный склероз. Она категорически отрицает, что подавление эмоций, уходящее корнями в ее детство, имеет какое-либо отношение к возникновению у нее участков воспаления и рубцевания, вызывающих симптоматику PC.

Барбара заболела рассеянным склерозом восемнадцать лет назад. Первые симптомы возникли после того, как она на две недели пригласила в свой дом мужчину-социопата, с которым она работала в исправительном учреждении. «Он прошел длительный курс терапии, — говорит она, — и моя идея была в том, чтобы дать ему шанс». Вместо этого клиент спровоцировал хаос в ее доме и разлад в отношениях с мужем. Я спросил Барбару, не кажется ли ей, что приглашение в дом чрезвычайно неуравновешенного человека свидетельствует о серьезной проблеме с выстраиванием личных границ у нее самой.

«И да, и нет. Я думала, все будет хорошо, потому что это должно было продолжаться всего две недели. Но, конечно, я ни за что не повторила бы такое. Теперь я настолько хорошо владею своими границами, что одна клиентка зовет меня королевой границ; она тоже психотерапевт, так что мы шутим с ней на эту тему. К сожалению, мне пришлось учиться на своем горьком опыте. Иногда я думаю, что мой рассеянный склероз стал наказанием за мою глупость».

Восприятие болезни как наказания отсылает к важной проблеме: люди с хроническими заболеваниями часто слышат обвинения в том, что они чем-то заслужили свое несчастье, что им следует винить самих себя. Если бы концепция стресса и подавления эмоций действительно предполагала, что болезнь — это наказание, я согласился бы с отказом Барбары принимать такой подход. Однако поиск научного понимания несовместим с морализаторством и осуждением. Сказать, что необдуманное решение пригласить к себе в дом потенциально опасного человека было источником стресса и сыграло роль в возникновении болезни, — значит всего лишь указать на взаимосвязь стресса и болезни. Это приглашение можно рассматривать в качестве причины, вызвавшей негативные последствия, — не в виде наказания, но как физиологическую данность.

Барбара утверждает, что у нее были здоровые, наполненные взаимной любовью отношения с родителями. «Мы с мамой отлично ладили. Мы всегда были очень близки».

«Мы учимся выстраивать личные границы в годы формирования нашей личности, — говорю я. — Тогда почему же вам пришлось учиться этому позже, на горьком опыте?»

«Я видела границы, но моя мать — нет. Главной причиной наших ссор была ее неспособность понимать, где заканчивается она и начинаюсь я».

То, что Барбара пригласила к себе в дом нестабильного и опасного человека, в исследованиях было бы обозначено как сильный стрессор, но предшествовавший ему хронический стресс из-за слабости личных границ не так легко выявить. Размытие психологических границ в детстве становится источником значительного физиологического стресса во взрослом возрасте. Гормональная и нервная системы людей с нечеткими личными границами испытывают непрерывное негативное воздействие, поскольку эти люди живут в постоянном стрессе, чужие вторжения — неотъемлемая часть их повседневного опыта. Однако они «научились» не осознавать эту реальность.

«Причина или причины рассеянного склероза остаются неизвестными», — сказано в авторитетном пособии по лечению внутренних болезней⁷. Инфекционное происхождение в большинстве исследований опровергается, хотя возможность вирусной природы заболевания не исключена. Вероятно, имеет место генетическая предрасположенность, поскольку представители нескольких расовых групп, судя по всему, не болеют PC: например, эскимосы в Северной Америке и банту в Южной Африке. Но гены не объясняют, у кого и почему возникает заболевание. «Можно унаследовать генетическую предрасположенность к PC, но саму болезнь унаследовать нельзя, — пишет невролог Луис Дж. Роснер, бывший глава Клиники рассеянного склероза при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. — И даже люди со всеми характерными для PC генами не обязательно им заболеют. Болезнь, по мнению экспертов, скорее всего, провоцируют внешние факторы»⁸.

Еще больше усложняют картину МРТ-исследования и вскрытия, обнаруживающие характерные признаки демиелинизации в центральной нервной системе людей, у которых никогда не наблюдалось выраженных симптомов заболевания. Почему же некоторые люди с невропатологическими изменениями избегают явного развития болезни, а другие — нет?

Какие «внешние факторы» имеет в виду доктор Роснер?

Превосходный во всех других отношениях учебник доктора Роснера по рассеянному склерозу имеет один недостаток: автор, ничем не обосновывая свою точку зрения, отказывается исследовать роль эмоционального стресса в развитии заболевания. Вместо этого он делает вывод: наиболее вероятно, что природа заболевания аутоиммунная. «У человека развивается аллергия к своим собственным тканям, — объясняет он, — у него вырабатываются антитела, атакующие здоровые клетки». Он игнорирует многочисленную медицинскую литературу, показывающую связь аутоиммунных процессов со стрессом и личностными особенностями. Эту крайне важную связь мы рассмотрим более