Про волков, собак и кошек - Мычко Елена Николаевна

А вот над Лешкой, тоже работавшем в питомнике, Гишу подшутить не удалось. Хоть он вошел в помещение, как и Бэла, не окликнув собаку и дав ей повод себя как бы не узнать, но вот реакция у парня оказалась лучше. Сука уже была в прыжке, когда Алексей сказал совершенно спокойным тоном: «Сдурела, опять твои шутки боцманские?!» Как же ее сложило в полете, собака неуклюже упала перед ним, виляя виновато хвостом и отворачиваясь. В глазах ее было разочарование: ах, так вы этот анекдот знаете — а жаль, такой смешной!

Зато над маленьким Виталькой[15] подшутить удавалось классно! Мальчишке всего-то четыре года, и он Гишу откровенно побаивается. Но мама с тетей убирают собачий выгул, за решеткой одному торчать скучно, поэтому Виталик просится к нам. Ну заходи, только веди себя спокойно. Во дворе кроме Гишу гуляют молодняк и щенки, поэтому ребенок быстро забывает все страхи и принимается с веселым визгом возиться с ними, прыгать и скакать. Гишу смотрит на Виталика, на нас, опять на Виталика. Работа мысли как на ладони: заденешь мелкого — старшие суки (это мы с Ларисой) как пить дать врежут, но ведь какой объект для прикола, это ж будет над чем посмеяться. А, была не была! И Гишу приступает к делу. С видом, совершенно отрешенным от всего земного, она очень медленно и очень плавно движется в сторону Витальки. Она даже не идет — она плывет, а мальчик ничего не видит и не слышит. Он наконец-то сумел взобраться на пенек и скачет там, размахивая веником: видимо, так он представляет себе уборку. А вот и Гишу приплыла, мы на всякий случай готовимся блокировать ее, если она попытается вести себя грубо. Ага, как же, а то она нас не замечает!

Медленно, как в покадровой съемке, вытягивается шея, нос бережно приподнимает курточку сзади, деликатно приоткрывается пасть — есть! Гишу резцами щиплет ребенка за ягодицу, тут же отскакивает и падает, зажмурив глаза. Виталька вопит, явно не от боли, а от обиды: «Она щиплется»! Лариса сдергивает с наследника штаны — вообще никаких следов: «Сколько тебе говорить, что нельзя верещать и скакать при собаках, вот и допрыгался, не вздумай еще зареветь!» Разворачиваемся к Гишу — вообще за такое надо наказывать по всей строгости! А она к этому вполне готова: распласталась по земле, мол, бейте, чего уж там, виноватая я! Вот только виноватого вида не получается: как ни пытается она скорбно поджать губы, те все равно расползаются и вздрагивают в сдерживаемой усмешке, да и полуприкрытые глаза полны лукавства. Ну ведь он так смешно подпрыгнул и завопил, когда я его ущипнула, правда ведь хороша шутка?! Что тут скажешь, действительно смешно и нам, иди уж, юмористка, займись лучше своими детьми.

В течение многих лет мы с мужем и приятелями привезли из Средней Азии немало классных среднеазиатов. С огромным трудом отыскивали породных собак в Москве, возили своих сук на вязку к лучшим кобелям в другие города. Свое поголовье создавалось гораздо медленнее, чем распадались питомники: «Крутицкий», «Гард», сменивший трех хозяев, «Русская легенда». И вот мы снова в вольном плавании, из всей племенной группы у нас осталась только Лал-Гишу — вновь начинаем с нуля, уже в нашем собственном загородном доме[16].

Гишу, как всегда, на высоте: она родила прекрасных щенков — первенцев питомника «Стражи». Все хороши, но один на особицу. Крупный, мордатый, волчьей масти с темным ремнем по спине. Его еще суточным выбрали для себя Лариса и Олег и нарекли гордым именем Тун Хан — Князь Полуночи.

Ведет себя парень вполне по-княжески. Чуть только научился ходить, а уже верховодит братьями и сестрами. Дали еду — пока однопометники разбирались что к чему, Тун уже припал к тазику. Попробовал, оценил и плюхнулся в самую середину корытца. Дескать, вы, ребята, как хотите, а я тут хозяин, мне надо много есть, сил для будущих дел набираться.

Так и рос — во всем первый. Ну и мы его поддерживали. Ведь питомник будет разрастаться, появятся другие щенки, суки. Стае нужен сильный вожак, вот Туну и придется им стать. Мама Гишу как могла помогала нам в этом начинании: учила сына всему, что положено знать правильному кобелю-азиату. А тут мы еще взяли в питомник суку — ровесницу Тунца. Вот Гишу юному вожаку на примере Зорьки и показывала искусство управления стаей. Бывало, начнет Тунец возиться с Зорькой, пытается ее с ног сбить, рычит с досады, а та уперлась и ни в какую. Тун к маме — дескать, не выходит, не слушается она меня… Как не выходит? Что значит «не слушается»? Гишу не спеша подходит к Зорьке, неуловимое движение головой — и та уже лежит на спине в позе подчинения. Мать оглядывается на сына, мол, давай повторяй, как заставить подчиняться. И ведь выучила на свою же голову.

К году Тун уже вполне справлялся со своими обязанностями, во всяком случае, Гишу с Зорькой жили в мире, и это при том, что характеры у обеих были очень суровые. А тут только суки наладятся выяснить отношения, как Тун уже между ними. На одну посмотрел тяжелым взглядом, на другую, рыкнул для острастки — и обе красотки разошлись по своим делам: просто пай-девочки, а не суки-азиатки.

По молодости лет Тунцу очень нравилось следить за порядком. То, что драк он не допускал, это понятно, так и должно быть. Но он еще не терпел, когда нарушали установленные людьми правила. А главное из них — нельзя воровать; если хочешь чего-нибудь — попроси. И тут поле деятельности для нашего блюстителя законности оказалось бескрайним.

Для начала он ополчился на ризеницу Валькирию[17]. Та мимо еды никогда не могла пройти спокойно, потому недолго думая стащила у Тунца кость из-под самого носа, а потом на его глазах вообще на стол полезла. Тун провел такую воспитательную работу, что с того момента Валя при его виде просто в стенку впечатывалась — авось не заметит.

Когда же в доме появились кошки, хлопот у Тун Хана прибавилось. Для начала ему пришлось смириться с тем, что эти создания скачут по диванам, подоконникам и даже — о ужас, ужас! — запрыгивают на стол. И вот однажды Лариса поставила кошачью миску на подоконник и ушла, а Тунцу не объяснила, что это еда для кошки Каськи. Приходит и видит дивную сцену.

Каська с каким-то сиплым мяуканьем прыгает на подоконник, а Тун ловит ее всей пастью и осторожно ставит на пол. Каська вновь прыгает, и ее опять возвращают в исходное положение.

Заметив Ларису, пес было кинулся ее приветствовать, но кошка взлетела в воздух — и Тун с тяжелым вздохом перехватил ее на лету.

— Тун, что ты делаешь?! Это же Каськина рыба, пусть ест спокойно!

Во взгляде собаки явно читалась укоризна, мол, а сразу нельзя было сказать, я тут пашу как проклятый… И впрямь, судя по виду обоих зверей, «развлекались» они уже долго. Во всяком случае, кошка была обслюнявлена от ушей до кончика хвоста, да и Тун изрядно запыхался.

В другой раз, когда кошек было уже две, на полу кухни в тазу оставили размораживаться большую упаковку куриных ножек. Видимо, Туну пришлось совсем несладко — попробуй уследи сразу за двумя вороватыми бестиями. Тогда он решил, что надо спасать хоть что-то. Вытащил из таза самую здоровую ногу и лег на нее грудью. Увидев вернувшуюся Ларису, Тун радостно вскочил и вернул «спасенную» ножку Буша на место.

В своем стремлении все делать правильно Тунец не только терроризировал кошек. Когда у Каськи родился котенок, он очень внимательно изучил малыша, невзирая на шипение молодой мамаши. А уж когда Кася сама принесла сына в гостиную, Тун впал в воспитательный раж. Посмотрев, как кошка вылизывает котенка, он решительно отодвинул ее в сторону. Осторожно улегся, поместив хвостатый комочек между передними лапами, и принялся мыть его сам. Одного движения собачьего языка хватило, чтобы котенок промок насквозь и откатился на добрый метр вперед. Тун кинул гордый взгляд на кошку, мол, смотри, как надо детей мыть, и бережно подкатил котенка обратно. Пришлось прервать эти водные процедуры, пока Касю не хватил инфаркт.