Михаил Лившиц - Большая шляпа средних размеров

— Вот столечко! — и наклонившись к их креслам, чтобы не было видно остальным, махнула стопочку, забросила в рот лимончик.

Вконец повеселевший отец, справившись с нехитрой закуской, стоящей на подносике, продолжал:

— Так вот, топаем мы по базару с этими проклятыми однотрубками, и, наконец, в одном из закутков хозяин проявляет интерес к нашему товару и начинается торговля. Он называет мизерную цену, мы возмущаемся и уходим, у двери лавчонки он хватает нас за рукава, набавляет какие-то копейки, и все продолжается. Мой очумевший тренер уже по-русски пытается втолковать торговцу, что он мерзавец, тот кивает головой, выдает очередной запас русских слов — спасибо, Горбачев, «Спартак» — и мы все-таки уходим. Неожиданно у дверей лавчонки нас перехватывает маленький турчонок, показывает рукой на наш сверток с шинами…

— Ты до посадки успеешь рассказать финал этой душераздирающей истории? — поинтересовался сын.

— А куда мы торопимся? — Отец поднял фляжку с коньяком, опустошенную уже на две трети, и помахал ею перед сыном — да тут еще на «два круиза» осталось. — Короче, отводит нас этот турчонок в какую-то другую лавочку, и мы благополучно толкаем лучшие в мире советские однотрубки. В отличном настроении шлепаем по базару, делаем свои покупки и уже возвращаемся к месту сбора группы, как вдруг выскакивает из той первой лавки несостоявшийся покупатель и жестами и тем же самым набором «русских» слов дает понять, что он готов дать настоящую цену.

— А, расчухался, чурка в феске, — злорадно приветствовал его «велосипедист», — раньше надо было думать своей дурацкой башкой, а теперь иди знаешь куда…

И «велосипедист» громогласно отправил его по известному русскому маршруту на три буквы. Тут-то и выяснилось, что русские туристы уже успели достаточно просветить темных турок, предложенный маршрут был им хорошо известен и квалифицировался как страшная обида. Турок заверещал как ненормальный, вцепился в рукав моего тренера-«велосипедиста», и тут же как из-под земли откуда ни возьмись вырос полицейский. И мы в один момент оказались в полицейском участке! Не буду рассказывать, как руководитель группы вместе с переводчиком выцарапали нас на свободу — и уже на корабле «начальство» вдоволь напилось нашей крови: сначала нам была обещана такая характеристика, с которой дальше Малаховки мы больше никуда не поедем, а когда мы «упали ниц», то за бутылку вискаря — с каждого — вопрос закрыли…

Загорелось табло «Пристегните ремни», «концессионеры» быстренько допили коньяк, и самолет пошел на посадку.

Клуб «Нью-Отдых», 2000

Рано утром двинулись — Олег с женой и двумя детьми. Жена, конечно, ничего не знала о том, что произошло здесь полгода назад, когда Олег выиграл свою первую и, по-видимому, последнюю «панамку». Когда выехали на проселочную дорогу, ведущую к клубу, Олег остановил машину:

— Садись за руль, — сказал он жене, — а ты, Кирилл, перебирайся на переднее сиденье.

— В чем дело? — удивилась жена, но охотно перебралась за руль — как и всякая женщина, недавно начавшая водить машину, она любила ездить.

— Хочу, чтобы все видели, какая интересная женщина привезла меня в клуб!

Олег пересел на заднее сиденье, сразу же с удовольствием поцеловал дочку, прижавшуюся к нему, и надел темные очки. На самом деле он не хотел, чтобы «золотозубый» охранник узнал его. Наивный, он и не предполагал, что еще как только его секретарь заказала избушку, Цветков сразу же был оповещен о его приезде.

Подъехали, выгрузились. Жена была приятно удивлена внутренним шикарным интерьером «избушки», не вязавшимся с ее простецким видом снаружи. Дети мгновенно передрались из-за спальных мест; Олега поразила большая корзина с фруктами на столе и ведерко с шампанским — это выходило за рамки «обязательной программы». Он подошел поближе к столу и увидел красочно оформленную открытку, на которой было напечатано:

Постоянному участнику, победителю последнего

традиционного турнира «Большая шляпа»,

нашему почетному спонсору!

Добро пожаловать, дорогой Олег Михайлович!

Ггнеральный директор клуба А. М. Цветков

«Вот уж воистину, плюнь в глаза, скажет: божья роса, — подумал Олег, — интересно, как он посмотрит мне в глаза».

Тем временем вещи были распакованы, дети уже впились в телевизор.

— Командуй, как будем развлекаться, ты, оказывается, здесь весьма заметная личность! — жена тоже успела пробежать глазами открытку.

— Страна должна знать своих героев, — отшутился Олег. — Выключаем телевизор, все на озеро, а вечером в центральное здание — там по вечерам всегда есть какое-либо праздничное мероприятие.

Действительно, в этот субботний вечер планировался, как было объявлено в афише, «Концерт-кабаре», что в переводе на нормальный язык означало: в ресторане будет эстрадная программа. Когда после гуляния на озере семья вернулась в домик, на столике — свежий букет и очередная открытка:

«Уважаемый Олег Михайлович! Приглашаем Вашу семью принять участие в сегодняшнем «Концерте-кабаре»! Ваш столик — № 13. Как почетному спонсору нашего клуба Вам предоставлена скидка 30 %! Ждем Вас!

Генеральный директор А. М. Цветков»

— Пап, а что такое «Концерт-кабаре»? — поинтересовалась дочка.

— А это означает, что каждый желающий может выступить со своим номером.

— А можно я сыграю и спою что-нибудь?

— Сначала научись нормально петь и играть, — как всегда недружелюбно встрял Кирилл, но под тяжелым взглядом отца осекся.

— Обязательно, Анюта, тренируйся, и я договорюсь, — подбодрил ее отец.

Вечером празднично одетая семья уже входила в хорошо знакомый Олегу банкетный зал. Кирилл бросился разыскивать столик № 13, первый уселся, подошли остальные. Столик был уже сервирован обязательным набором закусок. Олег жестом подозвал официанта, сделали дополнительный заказ. Грянула музыка, и на сцене появился Цветков. Переждав жидкие аплодисменты, Цветков дежурными фразами открыл вечер. В конце своего краткого спича Цветков после «мхатовской» паузы вдруг заявил:

— Милые дамы и уважаемые господа! Я рад представить вам одного из постоянных членов клуба, победителя теннисного турнира «Большая шляпа», нашего уважаемого спонсора Гуревича Олега Михайловича! Олег Михайлович, попрошу вас пройти на сцену!

Удивленный Олег поднялся со своего места, поклонился гостям и хотел снова сесть на свое место, но Цветков жестом указал ему:

— Нет, нет, Олег Михайлович, на сцену!

Олег вынужден был пройти на сцену, они обменялись с Цветковым церемонным рукопожатием, Цветков снова взял микрофон, сделал знак кому-то за сценой. Появилась молодая девушка с букетом цветов и какими-то свертками.

— Олег Михайлович, — сказал Цветков, — этот букет — вашей очаровательной супруге, это, — в руках у него оказалась большая кукла, — дочке, а это, — небольшая радиоуправляемая машинка, — сыну!

Олег уже собирался сходить со сцены, когда Цветков, незаметно придержав его за рукав, шепнул:

— Олежек, выбери минутку, подойди к моему столику, мне нужно с тобой переговорить!

Олег вернулся к своему столику, где уже ликовали дети — каждый схватил свою игрушку, букет официант красиво пристроил в вазочку. У жены глаза лезли на лоб:

— Кто вы, доктор Зорге? — только и вымолвила она.

— Вот так вот! Между прочим, меня все уважают, кроме тебя!

Вечер потек своим чередом, Олег изредка посматривал в угол, где за небольшим столиком на двоих сидел Цветков. Минут через сорок Олег поднялся из-за стола, бросив жене:

— Мне надо переброситься парой слов с директором.

Цветков предупредительно отодвинул стул, Олег сел, достал из кармана замшевой куртки бумажник:

— Итак, сколько я должен за подарки?

— Брось, — Цветков жестом остановил руку Олега с бумажником, — я давно искал возможность с тобой переговорить.

— А что, мои телефоны ты, конечно, потерял и, как их восстановить, бедняга, не знаешь!

— По телефону об этом не поговоришь, да я не уверен, что ты взял бы трубку!

— Это точно!

— Выслушай меня, я уверен, что ты многого не знаешь!

— Давай, просвети деревенского! — продолжал кривляться Олег.

— С чего начать, — поморщился Цветков, — ну, ладно! Знаешь ли ты, что Никита давно и безуспешно волочился за твоей Катькой?

Олег удивленно вскинул брови.

— Да, да, сказать, что он был влюблен в нее — ничего не сказать. Более того, он ушел от жены и сделал Катьке официальное предложение! И что же?! Представь себе, он — свободный банкир, человек совсем не бедный, и она — разведена, одна воспитывает ребенка, живет от получки до получки. И — отказ! Категорически! Что называется, на дух его не приемлет.