Ричард Херринг - Говорящий член

Поначалу мне это кажется немного рискованным, но уже через несколько секунд я понимаю, что мне плевать. Что я сейчас же воспользуюсь своим новым мужским достоинством, чтобы заняться любовью с этой прекрасной женщиной и показать ей, что такое настоящий мужчина.

Но тут пронзительно заверещал будильник: время вставать и заканчивать распроклятую книгу о членах. Снова продираться сквозь весь этот глупейший и откровенно символический вздор, не имея возможности заняться потрясающим сексом даже во сне.

Даже не верится, что я и в самом деле видел этот сон, но, к сожалению, это правда. Вопреки всем моим заверениям, что настоящий мужчина — это доброе сердце и чувство собственного достоинства; вопреки всем моим призывам научиться любить свой пенис таким, какой он есть, — мой огромный новый член сделал меня (по крайней мере, подсознательно) лучше. Он сделал меня мужчиной.

Но что ещё хуже, больше всего в момент пробуждения меня расстроило вовсе не то, что я вот так вот, одним махом взял и предал всё, о чем писал долгие двенадцать месяцев (и не то, что лишний раз подтвердилась правда, которую вы и так уже знаете: я зациклен на мужских гениталиях). Нет, расстроился я вовсе не из-за этого. Больше всего меня огорчило то, что я так и не смог заняться сексом со своей девушкой. Вот вам и все разговоры, будто мужчина — это нечто большее, чем его член!

По-моему, совершенно необязательно обладать волшебным сонником, чтобы понять: моё ночное видение наглядно демонстрирует, насколько сильны наши предрассудки насчёт того, как должен выглядеть пенис и что он собой символизирует.

По всей видимости, мой сон — это знак, что пора брать отпуск: минимум на пару месяцев, в течение которых я ни разу — слышите, ни разу — не вспомнил бы о мужских гениталиях.

Сон также обнажил ту сумятицу, что творится в душе каждого мужчины: когда невозможно разобраться, что здесь от природы, а что от воспитания. И я далеко не единственный, кто запутался в этой неразберихе.

Я задал мужчинам вопрос:

КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО ТАКОЕ «МУЖЧИНА»?

Подавляющее большинство уверено, что определение сводится к обладанию членом:

• Мужчина — это человек с членом вместо вагины. А все эти разговоры о мужественности — полная фигня.

• Некто с пенисом. И неважно, что это за личность, с каким характером — речь идёт только о физической стороне дела.

Некоторые респонденты полагают, что все мы не более и не менее чем наш пенис:

• Большая ходячая эрекция.

• Машина для секса.

• Болван и бедолага, пожизненно приговорённый к поиску сексуальных наслаждений.

Довольно многие рассматривают мужчину исключительно с позиций генетики:

• Одна X-и одна Y-хромосома — всего и делов-то.

• Половина хитроумного плана выживания человеческой ДНК. Сделав мужчин и женщин как можно более разными, и в то же самое время дополняющими друг друга, человеческая ДНК добилась максимального потенциала выживания.

Кое-кто чувствует, что мы не так уж далеко ушли в своём эволюционном развитии:

• Говорящая обезьяна.

• Тот же шимпанзе, только шерсти поменьше.

• Пещерный человек. Троглодит. Охотник/собиратель.

Есть мужчины, которые видят в мужском поле черты доблести и благородства:

• Мужчина — это смелость, чувственность, заботливость, дерзость, юмор, остроумие и справедливость.

• Мужчина — это тот, кто находится в контакте с самим собой и с окружающим миром. Кто понимает самого себя. И не боится показать свои истинные чувства.

• Тот, кто способен отложить эмоции, когда это необходимо, и сделать то, что нужно в данный момент. Порядочный мужчина поступает так из моральных соображений. Сильный мужчина руководствуется служением общему благу, а не своим личным страстям. Мужчина не способен родить ребёнка в одиночку и потому посвящает свою жизнь другим людям.

• Человек, способный отвечать за свои поступки, принимать решения и заботиться о тех, кто от него зависит.

Многие оказались и вовсе раскрепощёнными:

• Идиот.

• На мой взгляд, мужчины, в основной своей массе, сплошь женоненавистники и самовлюблённые козлы, не способные отвечать за тот выбор, который они делают в своей жизни применительно к таким понятиям, как сексуальность, верность и преданность.

Немало респондентов с радостью подтвердили и даже усилили общепринятый стереотип:

• Тот, кто любит пиво, сиськи и футбол.

• Тот, кто не склонен пускать слезу по поводу и без повода и кто скептически относится к женщинам.

• В идеале — крутой чувак, вообще — добытчик /защитник.

Меньшинство настаивает на нашем превосходстве над женщиной:

• Высшее существо.

• Представитель доминантного рода. В каком смысле? Да ладно вам! Кто как не мужчина изобрёл компьютер, позволяющий нам заполнять эту анкету?!

Ещё кое-кто видит в нас исключительно неудачников:

• Прислуга женщины.

• Половик, о который женщины вытирают свои ноги.

• Самое жалкое существо на свете. Нам приходится быть покладистыми и нежными, грубыми и жёсткими, мыть посуду и менять спустившее колесо. Весь этот «новый курс» достал уже по самое не могу!

Многие мужчины отмечают двойственность, присущую каждому из нас:

• Лично для меня быть мужчиной значит быть уверенным в своих силах, сдержанным, надёжным, преданным, способным на настоящую любовь и в то же время — жёстким, когда это необходимо. Мужчины являются инициаторами и авторами практически всех открытий и достижений человечества, однако все эти благородные деяния перечёркиваются склонностью к разрушению, практически полностью отсутствующей в поведении женщины. Именно мужчины несут ответственность за все войны в истории человечества.

• Верный, остроумный, язвительный, отчасти идиот, легко внушаемый, опасный; по сравнению с женщинами менее склонный к соперничеству, чем кажется с виду; полный воль в «пиаре».

Некоторые отмечают, что лично они не подходят под общепринятые обобщения:

• Для меня как для гомосексуалиста данный вопрос имеет более глубокое значение. Понятие «мужчина» для парня с «нормальной» половой ориентацией, вероятно, означает не совсем то же самое, что для меня. Я считаю, что мужчина — это тот, кто обладает неким особенным видом силы: как физической, так и эмоциональной.

Как всегда, нашлись и такие, кто живёт в своём маленьком мирке:

• Тот, кто покупает конфеты «Поло», содержащие сахар, вместо того чтобы взять без сахара, — даже несмотря на то, что последние вкуснее.

На мой взгляд, самый удачный — или, по крайней мере, наиболее близкий к истине — ответ следующий:

• Амальгама плоти — а далее всё то, что он сам решит.

Как видно из ответов, мужчинам не так-то просто прийти к согласию в вопросе о том, что же нас определяет. Возможно, это связано с тем, что любая попытка дать определение группе людей, исходя из того, что находится у них между ног, столь же нелепа, сколь и попытка судить о людях по цвету кожи (или попытка по цвету кожи судить о том, что находится у них между ног).

В современном обществе не принято заниматься обобщениями по отношению к женщине, равно как и к любой человеческой расе, — и это абсолютно правильно. Но на мужчин, похоже, объявлен настоящий сезон охоты. К мужчинам относятся как к массе непонятных существ, слипшихся друг с другом своим тестостероном. Забавно, но такое отношение, скорее всего, возникло из-за того, что мы единственная из всех социальных групп, где нет ни сплочённости, ни общей цели. Потому-то мы и не предпринимаем никаких усилий, чтобы всё это прекратить. Хотя кто-то может возразить, что всё как раз наоборот и что именно вечное соперничество между мужчинами означает, что мы так никогда и не сможем объединиться.

Судя по всему, большинство респондентов единодушны во мнении: мужской пол переживает трудные времена. В последние 40 лет мы стали свидетелями чудовищного культурного сдвига: феминистическое движение бросило обществу вызов, заставив пересмотреть давно устоявшееся распределение гендерных ролей. Мужчины ответили на вызов, попрятав головы в песок и притворившись, будто ничего не происходит, либо, разбежавшись по своим виртуальным лесам: бить в тамтамы и искать внутри себя пещерного человека. Были и те немногие, кто провозгласил себя «Новым Мужчиной», искренне желая помочь женщинам в их борьбе, но большинство представителей мужского пола просто сидели сложа руки и жаловались, что чувствуют себя более угнетёнными, чем женщины.

Помимо этого, нам пришлось противостоять приобретавшему всё более значительные масштабы образу мужчины как потенциального насильника, применяющего к женщине грубую физическую силу. Одним из наиболее ярых сторонников такой идеи была радикал-феминистка Андреа Дворкин. «Именно пенис, — заявляла она (помимо много чего другого), — отличает мужчину-поработителя от порабощённой им женщины». И добавляла, что «использование пениса для порабощения — это его обычное использование. В мужской системе насилие есть лишь вопрос меры». Лёгкая борьба полов угрожала перерасти в настоящую войну, и не было мужской души, которую не затронули бы эти провокационные и весьма широко распространившиеся идеи. Создавалось впечатление, что женщины ненавидят нас всем своим существом: нам ясно давали понять, что каждый из нас виновен уже тем, что родился с уродством, болтающимся между ног.