Грязными руками - Сартр Жан-Поль Шарль Эмар

Жессика. О, со мной вы вполне бы могли остаться одиноким. Я бы не стеснила вас.

Хёдерер. С тобой?

Жессика. Я просто так сказала. (Пауза.) Вы были женаты?

Хёдерер. Да.

Жессика. Ваша жена была членом партии?

Хёдерер. Нет.

Жессика. А вы говорили, что нужно жениться только на членах партии.

Хёдерер. Правильно.

Жессика. Она была красивая?

Хёдерер. Как когда, и потом, кому что нравится.

Жессика. А я красивая, по-вашему?

Хёдерер. Издеваешься?

Жессика (смеясь). Да.

Хёдерер. Пять минут прошло. Говори или уходи.

Жессика. Вы не сделаете ему зла.

Хёдерер. Кому?

Жессика. Уго. Вы к нему хорошо относитесь, правда?

Хёдерер. Чувства тут ни при чем. Он ведь хочет меня убить, это и есть твоя история?

Жессика. Не делайте ему зла.

Хёдерер. Да нет, я ему зла не сделаю.

Жессика. Вы... вы знали?

Хёдерер. Знаю со вчерашнего вечера. Как он собирается меня убивать?

Жессика. Что вы имеете в виду?

Хёдерер. Каким оружием? Гранатой, револьвером, топором, саблей, ядом?

Жессика. Револьвером.

Хёдерер. Неплохо.

Жессика. Сегодня, идя к вам, он возьмет револьвер с собой.

Хёдерер. Понятно. Зачем ты его выдала? Ты с ним в ссоре?

Жессика. Нет. Но...

Хёдерер. Так что же?

Жессика. Он попросил меня ему помочь.

Хёдерер. И ты таким образом ему помогаешь? Странно.

Жессика. Он не хочет вас убивать. Совсем не хочет. Вы ему очень нравитесь. Просто он получил приказ. Он не признается, но я уверена, что в глубине души он будет рад, если ему помешают его выполнить.

Хёдерер. Нужно подумать.

Жессика. Что вы будете делать?

Хёдерер. Еще не знаю.

Жессика. Пусть Слик тихонько отберет у него револьвер. Больше у него нет оружия. Заберите это, и все будет кончено.

Хёдерер. Нет. Он почувствует себя униженным. Людей нельзя унижать. Я с ним поговорю.

Жессика. Вы впустите его сюда вооруженным?

Хёдерер. Почему бы и нет? Я хочу его убедить. Это пятиминутный риск, не более. Если сегодня утром он не решится, то не решится уже никогда.

Жессика (внезапно). Я не хочу, чтобы он вас убил.

Хёдерер. Ты бы огорчилась, если бы меня прикончили?

Жессика. Я? Я бы обрадовалась.

Стук. в дверь.

Слик. Уго пришел.

Хёдерер. Минутку. (Слик. прикрывает дверь.) Полезай в окно.

Жессика. Не хочу от вас уходить.

Хёдерер. Если ты останешься, он, точно, выстрелит. В твоем присутствии он не сдрейфит. Давай лезь!

Она вылезает в окно, и простыня вновь его прикрывает. Пусть он войдет.

Уго, Хёдерер.

Входит Уго. Хёдерер идет к двери и затем вместе с Уго возвращается к столу. Стоит рядом с ним, пристально наблюдает за всеми его движениями во время разговора, готовый схватить его за руку в случае, если Уго захочет вынуть револьвер.

Хёдерер. Ну, хорошо спал?

Уго. Так себе.

Хёдерер. С похмелья?

Уго. Ужасно.

Хёдерер. Решился наконец?

Уго (вздрогнув). На что?

Хёдерер. Ты вчера вечером сказал, что уйдешь от меня, если не сможешь меня заставить переменить мнение.

Уго. Я полон решимости.

Хёдерер. Хорошо. Поговорим об этом чуть позже. А пока поработаем. Садись. (Уго садится за свой рабочий стол.) На чем мы остановились?

Уго (читая свои записи). «Согласно данным переписи населения, число сельскохозяйственных рабочих понизилось с восьми миллионов семисот одной тысячи в тысяча девятьсот шестом году до...»

Хёдерер. Слушай, а бомбу бросила женщина.

Уго. Женщина?

Хёдерер. Слик нашел следы на грядках. Ты ее знаешь?

Уго. Как это я могу ее знать?

Пауза.

Хёдерер. Забавно, правда?

Уго. Очень.

Хёдерер. Тебе, по всей видимости, это не кажется забавным. Что с тобой?

Уго. Я болен.

Хёдерер. Хочешь, отдохни до обеда?

Уго. Нет, давайте работать.

Хёдерер. Тогда прочитай еще раз ту фразу.

Уго берет свои записи и читает заново.

Уго. «Согласно данным переписи...»

Хёдерер смеется. Уго резко поднимает голову.

Хёдерер. Знаешь, почему она промахнулась? Бьюсь об заклад, что она бросила бомбу с закрытыми глазами.

Уго (рассеянно). Почему?

Хёдерер. Из-за грохота. Они закрывают глаза, чтобы их не оглушило, понимай как знаешь. Все эти крысы боятся шума, иначе из них бы вышли отменные убийцы. Они, знаешь, упрямые: перенимают какую-нибудь готовую идею и верят в нее, как в Господа Бога. Нам- то сложнее выстрелить в человека по принципиальным соображениям, ведь идеи создаем мы сами и знаем всю кухню - мы никогда до конца не уверены в своей правоте. Вот ты уверен в своей правоте?

Уго. Да.

Хёдерер. В любом случае из тебя убийцы не выйдет. Не то призвание.

Уго. По приказу партии кто угодно может стать убийцей.

Хёдерер. А если партия прикажет тебе плясать на натянутом канате, думаешь, у тебя получится? Убийцами рождаются. Ты вот слишком много размышляешь, ты бы не смог.

Уго. Смог бы, если бы решил.

Хёдерер. Ты смог бы хладнокровно пустить пулю мне в лицо, потому что я не согласен с тобой по политическим вопросам?

Уго. Да, если бы я так решил или бы мне приказала партия.

Хёдерер. Удивительно. (Уго собирается засунуть руку в карман, но Хёдерер перехватывает его за запястье и слегка приподнимает его руку над столом.) Представь, что в этой руке оружие и что этот вот палец должен нажать на спусковой крючок...

Уго. Отпустите руку.

Хёдерер (не отпуская руки). Представь, что я стою перед тобой, вот как сейчас, и что ты целишься в меня...

Уго. Отпустите и давайте работать.

Хёдерер. Ты смотришь на меня и, нажимая на спусковой крючок, вдруг думаешь: «А если он был прав?» Представляешь?

Уго. Я бы об этом не думал. Я бы думал только о том, как убить.

Хёдерер. Еще как думал бы. Интеллигент иначе не может. До того как нажать на спуск, ты бы представил себе последствия своего поступка: перечеркнуто дело целой жизни, политической работе конец, меня никем не заменишь, партия, быть может, обречена на...

Уго. Говорю вам, я бы не задумался!

Хёдерер. Ты бы не сумел иначе. И очень хорошо, потому что, если бы ты не подумал об этом до того, целой твоей жизни после не хватило бы на обдумывание. (Пауза.) И что вам всем приспичило играть в убийц? У убийц нет воображения, им ничего не стоит принести смерть, поскольку они понятия не имеют, что такое жизнь. Я предпочитаю людей, которые боятся чужой смерти, это доказывает, что они умеют жить.

Уго. Я родился на свет не для того, чтобы жить, я не знаю, что такое жизнь, и знать не хочу. Я лишний, я без места, и я всех стесняю, никто меня не любит и не доверяет мне.

Хёдерер. Я тебе доверяю.

Уго. Вы?

Хёдерер. Конечно. Ты - ребенок, который с трудом вырастает, но ты станешь дельным взрослым человеком, если кто-нибудь облегчит тебе этот переход. Если мне удастся уцелеть после их бомб и гранат, я оставлю тебя при себе и помогу тебе.