Ирина Майстро - Игра Ордена. Черная Химера

Я тяжело вздохнула. Что-то мешало применять магию против этой странной особы, и не оставалось ничего другого, кроме как продолжать разговор, грозящий перерасти в самую обычную перепалку вроде тех, что устраивают торговки на рынке.

– А я и не собираюсь тобой управлять. Если не будешь лезть в мою жизнь, то я не буду… как ты это говорила… ах да! То я не буду путаться у тебя под ногами. Договорились?

– Пока договорились, эльфийка. Но учти, что я договоры и всякие там обещания нарушаю очень легко, – весело, почти дружелюбно сказала оборотень. Зато в карих глазах горел вызов.

– Я учту. И больше не называй меня эльфийкой, я полукровка. А где завтра будем встречаться? Может, в городском парке? У статуи Даэны? Знаешь такую?

– Знаю. Жди меня там после полудня. А эльфийка ты там или полукровка – мне без разницы, – сказала Лионна и, даже не попрощавшись, встала и ушла.

Одно слово – выскочка. Самоуверенная, наглая, привыкшая быть лидером. Характер не лучше моего, хотя она не таится и не скрывает своих эмоций.

А меня еще в ордене приучили менять маски как перчатки и держать чувства под контролем. Следить, анализировать, оценивать. Ведь у ведьмы прежде всего должен быть холодный разум, дабы она могла контролировать свою силу.

Впрочем, это касается и магов. А из эмоциональных и непокорных быстро выбивают всякую дурь. Ломают, как старые игрушки. И потом выбрасывают за ненадобностью.

– Пустите меня, пустите! Я не выдержу! Я не хочу-у-у! – Худенькая девочка в темном балахоне извивается в руках двух мужчин.

– Заткнись. – Один из них наотмашь бьет ее по лицу.

Девочка вскрикивает и замолкает, бессильно повиснув в руках своих мучителей. А те продолжают тащить ее по темному, едва освещенному коридору.

С каждым их шагом у нее замирает сердце. Там, в конце, ее ждет Испытание. Очередное.

Опять будет дикая боль и сила, что рвется из тела, сила, пытающаяся поработить ее разум. Страшно… Страшно… Папа, зачем ты отдал меня им? Зачем?

Двери распахиваются. Девочку впихивают в зал и подводят к алтарю. Насильно укладывают на него и заковывают руки и ноги, чтобы не смогла сопротивляться и дергаться. Она плачет, но слезы не в силах растопить уже давно зачерствевшие сердца…

А затем они уходят, и она остается одна. Темная пелена застилает ее разум, и адептка чувствует, что еще немного – и волна безумия сомнет такой беззащитный сейчас разум.

Ей видится страшная старуха, она тянет к ней руки, окутывает ее мерзким серым туманом. Боль, боль и вновь боль. И весь мир – средоточие этой боли…

Бьющаяся в оковах на алтаре девочка не замечает своей зеленоглазой ровесницы, которая, глядя на нее, не пытается скрыть слез. А рядом с ней стоит высокий, слегка сутулый мужчина и довольно ухмыляется, сильно сжимая плечо девочки. Но та будто и не чувствует боли, наблюдая за мучениями подруги.

– Ты больше не будешь кричать на старших? – холодно спрашивает мужчина, наклоняясь к зеленоглазой.

– Нет, нет, никогда, – шепчет та, тихо всхлипывая.

– Ну и умница. – Мужчина ласково гладит девочку по плечу. – Но в воспитательных целях твоя подруга останется здесь до утра. А теперь идем, тебе еще предстоит выучить девять заклинаний и показать, как ты с ними справляешься.

– Но, господин Риго…

– Никаких «но», Нирнаэль, идем.

Зеленоглазая умолкает, оборачивается на кричащую девочку, а затем бросается к массивным дверям. Вслед ей несется довольный мужской смех.

…Ту девочку в зале Испытаний звали Тирилл, и она была моей лучшей подругой. Теперь она – красивая девушка, но ее удел – безумие и страх. Вечный страх. Орден смог сломать ее. Ее, но не меня.

Я почувствовала на щеке что-то горячее. Слезы? Неужели? Ведь я давно уже не плачу. Лет с восьми. А тут вдруг расстроилась. Глупая! Все равно Тирилл уже не помочь. Да и прошлого не исправить. Но можно хоть немного успокоить измученную душу и навестить подругу.

Что я и не преминула сделать.

Дома благости, а проще говоря, приюты для душевнобольных при храмах, всегда угнетали меня и вызывали глухую тоску. Но при всей ненависти к ним один из них я посещала много раз. Тот, куда отправили Тирилл.

Я навещала ее так часто, как могла, но эти визиты лишь ненадолго успокаивали мою мятущуюся душу. Улиган твердила, что в том, что случилось, нет моей вины, но я так не думала. Будь я чуть расторопней, чуть сговорчивей, такой, какой хотели видеть меня наставники, – Тирилл, возможно, удалось бы спасти от того ужасного испытания.

Но я плохо старалась. И что в итоге? В ясных голубых глазах Тирилл редко появляется хотя бы тень узнавания. Я для нее очередная благодетельница, хорошая, но совершенно чужая.

От этого хотелось кричать, кричать от ярости и собственной беспомощности. Жизнь Тирилл могла быть совершенно иной, полной счастья и смеха. Могла бы, но не будет.

Порой я ловила себя на мысли разыскать мучителей подруги и убить их, но разве месть чем-то помогла бы ей? Вернула разум? Или мне стало бы легче жить и совесть перестала мучить? Нет. К тому же тогда я превратилась бы в чудовище, каким меня желали видеть темные жрецы.

Занятая мрачными размышлениями, я и сама не заметила, как достигла нужного приюта. Стиснув в неожиданно вспотевших руках подарок для Тирилл, я медленно стала подниматься по каменным выщербленным ступеням. Надпись, вьющаяся замысловатой вязью над входом и гласящая «Да идешь ты дорогою света», казалась насмешкой. Скорее уж мои ноги несли меня в царство Ульрика.

Миновав жрицу-хранительницу, я привычно свернула налево, прошла под аркой и оказалась в светлой просторной комнате, по которой тут и там были расставлены куклы в пышных одеждах. Сама Тирилл сидела у раскрытого окна и что-то тихо напевала.

У нее был разум десятилетней девочки, а взгляд – чистый и незамутненный. Девушка с глазами ребенка – это выглядело совсем не мило, а чрезвычайно жутко. Казалось, что прошлое и будущее соединились в одном миге.

– Здравствуй, Тирилл, – наконец произнесла я охрипшим от волнения голосом. – Сегодня у меня для тебя очередная кукла, аж с самих Истхейских островов. Она очень красива.

– Спасибо, – мягким голосом ответила подруга, даже не обернувшись. – Вы очень добры, моя госпожа.

– Тирилл, я – Нирнаэль, твоя подруга. Неужели ты даже этого не помнишь? – Голос мой прервался, я бросила куклу на кровать и подошла к девушке. – Совсем ничего?

– Я… я… не знаю. – Тирилл устремила на меня беспомощный взгляд. – Ваш голос знаком мне, госпожа, но и только. Я… нет, я не помню.

– Прости. Я знаю, нужно время…

Договорить мне не удалось. Выражение глаз Тирилл вдруг изменилось, она дико закричала и прыгнула на меня.

Я была столь ошарашена, что и не думала сопротивляться. В результате довольно чувствительно приложилась спиной о пол, что заставило меня болезненно застонать. Тирилл же, плача и что-то бормоча, ударила по моему лицу с силой, которую трудно было заподозрить в столь хрупкой на вид девушке.

В голове зазвенело, я почувствовала, как из носа текла кровь. Та-ак, пора брать себя в руки, пока меня не убила собственная подруга. Сказано – сделано.

Я перехватила руки Тирилл, отшвырнула ее от себя и спешно активировала щит, ожидая нового нападения.

Но его не последовало. Девушка сидела на полу, прислонившись к стене, взгляд ее был устремлен в пространство. А от ее последующих слов у меня мороз пошел по коже.

– Она… она пожирает меня изнутри, словно мерзкий червь, эта проклятая сила. Папа, я… я не хочу больше возвращаться в ту комнату. За что ты так, папа? Я люблю тебя и никогда не брошу. Я буду самой лучшей девочкой на свете, только забери меня отсюда. Пожалуйста!!!

Я больше не могла выносить ее плача и криков и выбежала из палаты. Спешившая навстречу жрица-хранительница бросила на меня злой взгляд, но ничего не сказала.

Но слова и не были нужны.

Я и сама знала, что веду себя как трусиха и предательница. Откупаюсь куклами и кратковременными визитами.

Хотя на самом деле Тирилл нужна дружеская поддержка и близкий человек, который окружил бы ее домашним теплом.

Но где взять в себе силы, чтобы каждый день общаться с живым напоминанием собственной вины?

На душе было так муторно, что я не захотела сразу идти домой, а отправилась к Эрику. Он как никто другой мог поднять настроение, а порой просто выслушать и тем самым облегчить муки моей совести.

Но Эрика дома не оказалось, а магический хранитель вежливо сообщил, что хозяин ушел в таверну «Медная кружка». Я поблагодарила его и присела прямо на ступеньки, размышляя, что лучше: пойти домой или все-таки отыскать Эрика.

В принципе «Медная кружка» была паршивенькой забегаловкой, единственное, что там было стоящее, – так это на удивление хорошо прожаренное мясо. Другой особенностью заведения была забористая настойка «вышибайка», рецепт которой Азга, хозяин таверны, держал в секрете и ни с кем не желал им делиться.