Блэки Хол - Эпилог (СИ)

    - Ты специально сказал "нет", чтобы я чувствовала себя обязанной? - спросила у Егора, когда мы вышли на крыльцо. 

    - Тебя не поймешь, Эва. Скажи я "да", и ты съела бы меня, не подавившись. Сказал "нет" - и ты опять недовольна. 

    - Я довольна. Очень. Но ты станешь попрекать меня холодной задницей и скоростным трахом. 

    - Стану, - хмыкнул муж. - Должна будешь. 

    - Вот-вот, это и имелось в виду. 

    - А как ты хотела? Думала, я добрый и пушистый? Нет уж, дорогуша, - приобнял он меня за талию, и мы спустились по ступенькам. - Я тебе все нервы истреплю, как ты трепала бы мне, останься мы в Магнитной. 

    Не знаю, что и ответить. Потому что Егор видит меня насквозь. Потому что так и было бы. 

    - Но надрываться не будешь, поняла? 

    Поняла, мой командир. Одна забота миновала, на очереди вторая - подтверждение беременности. 

    И опять при нашем появлении очередь примолкла, а я подошла к маме и взяла за руку. 

    - Ну, как? - спросила она с волнением в голосе. - Вас не ругали за нарушение? 

    - Нет. Всё прошло отлично. Пойдем, расскажу, - я потянула маму к телеге и к Зебре, подальше от любопытных глаз. 

    Заморосил мелкий дождь, вынудивший натянуть дождевики. Когда мама услышала о причитающихся нам пайках, её лицо просветлело. Неужели Егор оказался прав, и наше проживание под одной крышей чревато голодной зимовкой для мамы? 

    Упомянула я и о предложении Голотвина, предоставившего возможность выбора комнаты в Совете, а вот о том, что муж отвел мне время до октября, умолчала. Незачем заранее расстраивать и себя, и маму. Кроме того, тлел слабый огонек надежды: всё образуется, и версия Егора об интересном положении - ошибочна. 

    - Мам, если тебе накладно, мы можем переехать в Магнитную. 

    Эх, раньше следовало спрашивать, когда затеялся спор за углом, и я самоуверенно приняла решение за маму. 

    - Глупенькая, - погладила она мой рукав. - И думать забудь о том, что трудно или неудобно. Главное, чтобы было удобно вам. 

    Муж посмотрел на меня красноречиво, мол, не утаивай и выкладывай матушке всю правду до конца. 

    - Мам... В общем, тут такое дело... Похоже, я беременна. 

    Как и следовало ожидать, известие сразило маму наповал. Некоторое время она осмысливала услышанное, а потом разохалась, разахалась и даже прослезилась. 

    - Доченька... Как же так?... Подумать только... Радость-то какая! - обняла меня и начала расспрашивать: когда я узнала, какие симптомы, какой срок, что с аппетитом, не тошнит ли меня, не кружится ли голова и нет ли слабости. 

    Опешив, я отвечала невпопад, а Егор посмеивался и, тем самым, усугублял мою неловкость. 

    - В общем, у меня нет полной уверенности. То ли да, то ли нет. Не пойму, - заключила я. 

    - Сейчас узнаем наверняка. Пойдем, - потянула мама за собой. - Тут пять минут ходу. 

    - А Софья Николаевна? 

    - У нас есть время в запасе. Ой, какая новость! - мама не удержалась и опять всплеснула руками. Ну да, не каждый день к ней приезжает дочь после долгой разлуки, заодно представляет зятя и между делом сообщает о будущем внуке. 

    - А куда мы идем? - спросила я, когда мама повела нас с площади в ближайший проулок. 

    - К лекарю. Видишь ли, медицинских препаратов на побережье нет, как и врачей. Поэтому аптек и больниц тоже нет, а вот лекарь есть. А Святозара Павловича не бойся. Он только с виду грозен, но дело своё знает. 

    Проулок шел в небольшую горку. По двум сторонам - заборы, ворота да дома с высокими подклетями, двускатными крышами и слюдяными окнами. Камень стоек, а вот дерево и брус почернели от времени. 

    - Сколько ему лет? Со времен деда стоит? - кивнула я на старый бревенчатый дом. 

    - Поменьше, - улыбнулась мама. - А темный, потому что обработан огнезащитным составом. 

    - Вот это да! Чтобы не сгорел? 

    - Сгорит, конечно, но не сразу. Сначала подымит. Как раз хватит времени, чтобы потушить. А то пойдет полыхать - не остановишь. 

    - Мам, откуда ты столько знаешь? - пришло мне вдруг в голову. Мама родилась на побережье, но ВУЗов не кончала, а оперирует умными терминами. 

    - У меня был и есть замечательный учитель. При случае обязательно с ним познакомлю. Он уже старенький, ему за девяносто, но память великолепная. Профессор университета! - сказала мама с гордостью и отворила калитку. - Вот и пришли. Проходите. 

    С улицы дом из круглого бруса кажется тесным, но первое впечатление обманчиво. За домом есть просторный задний двор, однако любопытных туда не пускают. Пожалуйте в небольшую горницу. При входе звякает колокольчик, извещая о гостях. 

    Святозар Павлович грозен и ходит в кожаном фартуке с нагрудником. Он практически лыс, но с затылка свисают редкие седые патлы. Безволосая голова усеяна пигментными пятнышками. У лекаря седые кустистые брови и крючковатый нос. Кто посмел ляпнуть, что Святозар Павлович - старик? Да, он в преклонном возрасте, но бодр и активен. И живость ума сохранилась, и острота зрения, и знания, сконцентрированные под лысиной. 

    Мы ждем в небольшой горнице, расположившись на лавке. Отсюда ведут две двери: одна заперта, а вторая приоткрыта. Словно на прием к доктору, - приходит в голову мысль. 

    Наш визит пришелся несколько некстати. За закрытой дверью, в "кабинете", идет осмотр и перевязка. Пациент напоролся на вилы на покосе и повредил стопу, но не обратился своевременно за помощью. Дела-заботы закружили, вот он и лечил рану самостоятельно, пока та не загноилась чуть ли не до кости. 

    Мне надоело ждать, и я тяну шею, заглядывая в приоткрытую дверь. В обзор попадает край плиты, на которой что-то варится в чугунке. Любопытство подгоняет, и я поднимаюсь с лавки. Просовываю голову в дверную щель и мысленно ахаю от восхищения. Помещение напоминает лабораторию. Небольшие окна заматованы слюдой, но их шесть, чтобы давали больше света. Еще одна дверь, выходит, наверное, во внутренний двор. Посередине комнаты - большой стол. Развешанные пучки трав - у меня разбегаются глаза от разнообразия растений. На полках - мешочки, туески, горшки. В углу составлены бочонки разного объема. Рядом печка, а напротив - длинная варочная плита, сложенная из камня. На ней стоит чугунок необычной формы с отводным патрубком. Темная жидкость стекает по желобку в глиняный кувшинчик. Это же водяная баня! Дальний угол занят большим котлом, накрытым крышкой. Должно быть, перегонный куб. Фантастика! Паренек в фартуке крошит ножом зеленую массу на разделочной доске. Парнишка молод - ему лет шестнадцать. С интересом посмотрев на меня, он возвращается к работе. Открываю рот, чтобы озвучить умную мысль, но меня окликает мама. 

    С неохотой сажусь на лавку. Егор позевывает, развалившись с максимальным удобством. 

    - Святозар Павлович может быть резок, но ты не обращай внимания, - говорит мама тихо, боясь спугнуть тишину серьезного заведения. - Зато он лекарь от бога. Видит людей насквозь, видит их недуги и болезни. Без рентгена определяет перелом и разрыв связок. И зубодёр отменный, без боли рвет, - нахваливает мама, а я морщусь. С сегодняшнего дня буду тщательнее ухаживать за полостью рта. Не хочу попасть в руки к Святозару Павловичу. - А сейчас он экспериментирует с пломбированием и протезированием.