Бронислава Вонсович - Цветок мака

— Никакой магии, пока не уедут гости из Гарма.

— Они же еще не приехали даже, — умоляюще сказала я. — А у меня только получаться начало, мне бы разобраться, что не так.

— Мы должны подготовиться к встрече, — отрезал брат. — Я не хочу, чтобы из-за твоей магии разбежались те, кто все это делает. Мое слово здесь закон. Будешь упрямиться — заблокирую магию.

— Шуграт, я дала ей задание, — недовольно сказала мама. — Как она его выполнит, если ты запрещаешь ей пользоваться магией?

— Я уже говорил, — раздраженно выдохнул Шуграт, — не нужна Асиль никакая магия! От нее только вред один! Вот был бы здесь Гренет…

По-видимому, он собирался сказать, что жених от меня отказался бы, но взглянул, на мое заинтересованное лицо и продолжил после небольшой паузы:

— То сразу потребовал бы, чтобы мы на его невесту антимагические браслеты надели. А то провоняла весь дом со своими занятиями!

— Но ведь сейчас никакого запаха нет, — невозмутимо сказала мама, — он был просто наваждением.

— Никаких занятий магией, — повторил брат. — Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам.

— Хорошо, — немного помедлив, ответила мама, — мы подождем отъезда гармцев.

А я ужасно расстроилась. Ведь как раз сейчас я догадалась, что же было не так в моей иллюзии, и хотела проверить. Но, увы, все это откладывалось теперь на срок, известный только Богине.

— И это правильно, — важно сказал Шуграт. — Сестра должна понять, что магия — лишь забава, и ее мужу решать, можно ли этим заниматься.

Он ушел, а мама начала меня расспрашивать о том, чего мне удалось добиться. Она порадовалась моим успехам, но сказала, что рисковать сейчас не надо, а то из-за блокировки магии побег мой может оказаться под угрозой. Последнее время она больше уделяла внимания правилам поведения у людей, но подчеркивала, что целиком полагаться на ее знания не стоит, все же прошло слишком много времени с тех пор, как она была среди себе подобных, да и у простолюдинов могут быть манеры и привычки, ей незнакомые. Женскую одежду мне предстояло покупать самой в первом же человеческом городе, ведь она очень сильно отличалась от той, что была на нас, и мама рассказывала, на что следует обратить внимание. Она приготовила мне деньги и драгоценные камни, которые весили мало, но стоили дорого, и надеялась, что этого мне хватит надолго — главное, не носить это все с собой, а сразу положить в любой гномий банк.

Прибытия гармцев я ожидала даже с большим волнением, чем брат. В чувствах моих перемешивались страх, печаль от расставания с мамой и ожидание чего-то неизведанного столь причудливо, что я даже сама не могла сказать, чего там больше. Мне хотелось новой жизни, но я и боялась ее. До сих пор я никогда одна не была — всегда рядом были те, к кому можно обратиться за советом и помощью. Со страхами я пыталась бороться. Мама права, если ты не берешь на себя свою жизнь, всегда найдется тот, кто будет за тебя решать. Но сейчас оставалось только ждать.

Гармцы приехали под вечер, когда мы уже начали думать, что они появятся только завтра. Осматривались они вокруг с настороженностью, но любопытство тоже было. Наверно, наше поселение казалось им слишком мелким и незначительным по сравнению с собственными, во всяком случае, у того, кто показался мне их вождем, с лица не сходила насмешливая полуулыбка, не особо его красившая. Хотя сам он был довольно привлекательным, но что-то показалось мне в нем странным. Когда я применила магическое зрение, про использование которого брат не говорил ничего, странность только усилилась. Но что это все значило? В голову мне не приходило ничего, что бы помогло ответить на этот вопрос

— У того человека аура какая-то неправильная, — наконец поделилась я своими наблюдениями с мамой.

— А, лиарин сынок, — с какой-то странной интонацией сказала она. — Он не совсем человек, оборотень.

— Оборотень? — восхищенно сказала я. — А в кого он превращается?

— В кошку, — недовольно ответила мама. — В большую, правда, но все же кошку. Постарайся держаться от него подальше, когда будете ехать вместе.

— Почему? — удивилась я.

Кошек я не боялась, даже больших — они были такие славные, пушистые, теплые.

— Одна из их фамильных черт — повышенная любвеобильность до обретения пары. Он, скорее всего, и не догадается, что ты девушка. Но все же лучше быть от него подальше.

— Ты не веришь в свой артефакт?

— Верю. Но должна признать, у меня не было возможности проверить, как он действует против оборотней. Впрочем, от таких типажей девушке в любом случае желательно держаться подальше — обольстит, бросит, а через несколько дней уже и не вспомнит.

На первый взгляд не было заметно, что у гармского принца есть проблемы с памятью, но маме было виднее, все же прожила она намного больше — не будь она магичкой, выглядела бы уже весьма пожилой женщиной, да у нее были даже внуки по возрасту старше меня. Но постоянные занятия магией позволили сохранить не только стройность тела и ясность ума, но и отсрочили появление зримых признаков старения.

Мы стояли за полупрозрачной занавеской, и с улицы нас наверняка не было видно, но я все же испуганно отпрянула вглубь, когда гармец вдруг поднял голову и посмотрел, казалось, прямо на меня. Было в нем что-то притягательное и отталкивающее одновременно.

— Красив, — неодобрительно сказала мама, — в Лиару пошел, хотя и Краут был неплох. Он не сможет тебя здесь увидеть, не бойся.

— Я и не боюсь.

Когда я опять подошла к окну, навстречу гостям уже вышел Шуграт. Был он не один, вместе с ним, но чуть сзади, тем самым показывая свою подчиненность, был Гренет, тот, кого мне предназначил в мужья брат и кого я ни за что не хотела бы видеть рядом с собой. Появление его было весьма неожиданно и неприятно для меня.

— Когда он только успел приехать? — невольно сказала я вслух. — Уж Аджиала могла бы про это рассказать, раз уж озаботилась мои приданым.

— Шуграт совершает огромную глупость, связываясь с ним, — проворчала мама. — С такими возможен только временный союз, а лучше раз и навсегда понять, что это враг. Хитрый и изворотливый.

— Шуграт это поймет, — неуверенно сказала я.

— Как бы это знание не стало для него последним, — мрачно сказала мама.

Тем временем гармцы спешились, показывая свое уважение к хозяевам. Брат обратился к ним с приветственной речью. Слышно нам не было, но не думаю, что там было что-то отличавшееся от обычных цветистых выражений, восхваляющих силу и достоинство гостей. С ответной речью выступил не принц, как я ждала, а один из богато одетых людей. Видимо, он тоже говорил правильные вещи, так как Шуграт довольно улыбался и даже пару раз благосклонно кивнул головой. По завершении гармец вручил брату саблю в ножнах, украшенных эмалью и самоцветами. Ножны брата не привлекли, а вот клинок… На лице Шуграта явно проступило восхищение, Гренета перекосило, похоже, от зависти, но ему ничего дарить не стали, что меня порадовало. Наконец, гостей пригласили в наш дом, но туда пошли не все — лишь принц и несколько человек его свиты. Вожак гармцев перед уходом опять бросил взгляд, казалось, прямо в наше окно.

— Вот ведь кошак, — усмехнулась мама. — Безошибочно женскую половину нашел. Не удивлюсь, если ночью и сам здесь найдется.

— Это неуважение к принимающему дому, — возразила я.

— Такие как он, уважают только себя. Мы для него — дикари. Но свита не даст ему наделать глупостей, — мама успокаивающе положила мне руку на плечо. — Да и преувеличиваю я немного, не волнуйся.

— А зачем мне волноваться? — удивилась я. — Я как дочь вождя и сестра вождя, наверно, могу рассчитывать на уважение со стороны этих людей.

— По законам людей, ты — незаконнорожденная, — невозмутимо сказала мама.

— Но как же? — опешила я. — Ваш брак с отцом, разве он был ненастоящим?

— По орочьим законам — да, но по законам людей, брак у меня был только один — с королем Генрихом.

Эвальд

Для Радая название «город» оказалось явным преувеличением. Так, небольшое поселение, по размеру не превосходящее какое-нибудь крупное гармское село. Дома, конечно, были не деревенского вида, да и застройка выглядела не беспорядочной — прослеживался четкий план, которого явно придерживались, но строения казались непривычными для моего глаза. Хотя дом, в котором проживал вождь, и был сделан по образцу туранской архитектуры — этакое добротное поместье тамошнего аристократа, не сильно богатого, но и не из беднейших. Невольно вспомнилось, мама любила вспоминать, как туранская королева, жена ее отца, осталась в степи с орком. Мне всегда это казалось не более чем сказкой. Чтобы ради чувств королева пренебрегла своим долгом? Такого я представить себе не мог. Скорее, наши военные попросту не смогли ее с собой взять, вот и придумали такую забавную историю, а мама ее подхватила и развила. Ее нелюбовь к Гердеру, нынешнему туранскому королю, и его матери была постоянной мишенью для шуток со стороны моего деда, хотя у мамы и были все основания для такого отношения. Думаю, дед не мог ей простить смутное происхождение — официальный отец моей матери, барон Уэрси, только прикрыл грех короля Генриха, который впоследствии, впрочем, дочь все же признал.