Михаил Михайлов - Кольцо Кощея

Пустая перебранка могла затянуться надолго, если не найти способа перебраться.

– Мишутка, – донеслось опять с того берега, – а может, я помогу тебе переплыть?

– Точно, Юлёк, и по пути притопи его немного, чтобы знал, с кем разговаривает, – это Серега никак не угомонится.

– А смысл? – тоскливо отозвался я. – И так и так придется в воду лезть.

– Дурак! – подключился Олег. – Я с такой очаровательной девушкой в жидкий лед нырнул бы, а этот еще и хорохорится.

– Так что, помочь? – спросила Юлька.

Я усиленно поскреб в затылке – разумеется, мысленно, – но все-таки решил отказаться. Водичка совсем не радовала, а с кем плыть, мне было все равно.

– Как знаешь. – Мне показалось, или она ответила немного разочарованно или обиженно. – Тогда я пока полежу и позагораю.

Тут, думаю, надо пояснить, почему я хотел перебраться на тот берег. Мы подъехали к речке Осетр (никогда я рыбы с таким названием здесь не видел) с этой, моей, стороны – дорога так пролегла. А вот нормально поплескаться и полежать на берегу под лучами солнца неудобно. Мой бережок хоть и немного, но обрывист и густо зарос мелкими побегами ежевики. Зато противоположная сторона – краше некуда. Отличный, ровный, словно скатерть на кухонном столе, спуск к воде. Часть берега метра на три усыпана мелкой галькой и песком, а выше начинается невысокая густая трава.

Вот все и дернули туда, тем более что наши машины и вещи отлично просматривались оттуда.

– Эй, жертва случайных обстоятельств, – опять донесся до меня голос Олега. – В моей машине, в багажнике, лежит лодка и компрессор. Дерзай…

– Совсем другое дело! – обрадовался я. – Что ж до этого молчал-то?

– А я забыл, – лениво отозвался приятель. – Брал ее с расчетом, что поудим рыбку немного ниже по течению, где речка глубже и пошире.

По-быстрому метнулся я к машине и дернул ручку багажника.

– И-у, и-у, у-у-у… – раздался истошный визг и вой сигнализации, едва не остановивший от неожиданности мое сердце.

– Ключи в брюках возьми, – донесся голос Олега.

За несколько минут лодка была накачана и спущена на воду, а в нее погрузился я, гордый и довольный собою. Меня совершенно не трогали дружеские подначивания и шуточки ребят, сидящих на противоположном берегу. Несколько гребков, и вот я уже почти у нужного берега.

– Привет мореплавателям, – поприветствовал меня Серега, лежавший на большом полотенце, постеленном на песок. – Бури и шторма не сильно замедлили твое путешествие? Ой, что это?!

Приятель так натурально изобразил удивление и испуг, что я машинально обернулся по сторонам и осмотрел лодку, опасаясь, что повредил ее или она зацепилась за корягу.

– Посмотрите, у него нет команды, наверное, из-за трудностей и лишений все разбежались…

– А может, на него напал великий кракен и проглотил их всех. Только отважный капитан сумел отбиться и добраться до своей цели, – подхватила Катюша, с трудом удерживаясь от смеха.

– Да ну вас! – сердито отмахнулся я. – Лучше помогли бы лодку подтащить к берегу – неохота ноги мочить.

– Скажи просто: опять холодной водички испугался, – поддел меня Олег. – Ладно, сейчас приму у тебя причальный канат и намотаю на кнехт, а то ты мне еще лодку повредишь.

Олег поднялся с песка и направился ко мне. Я подготовил к броску тросик с грузилом, привязанный к носу лодки, – «причальный канат». Вот только немного не рассчитал свои силы и сделал больший замах, чем следовало. А поскольку я поднялся почти во весь рост, балансируя на полусогнутых, то резкое движение (тут и было-то метра два, зачем так размахивался?) покачнуло меня и бросило на корму. Получив дополнительный толчок, лодка подалась назад, отходя от берега. Мало того, падая, я зацепился ногою за петлю клапана – петля лопнула, клапан выдернулся и упал в воду. Отлитый из пластмассы и по определению не тонущий, он булькнул на дно, словно выточенный из стали.

Лодка стала спускать воздух по борту, создавая крен.

– Ё-моё, – только и успел я проговорить, когда мое плавсредство перевернулось, окунув меня в воду с головою.

– Балбес… лодку держи! – кричал Олег, с шумом забегающий в воду. – Нет, лови клапан, лодку сам поймаю.

Запомнив место, где исчез непотопляемый предмет, я набрал воздуха и нырнул. Хотя сказать, что нырнул, – явное преувеличение. Тут глубина была немногим больше метра, так что я просто опустился на колени и принялся шарить руками по дну. В этот момент мимо плавно проплыла лодка, волоча по дну грузило на бечевке, которое я конечно же перехватил (пусть Олег успокоится, сам со всем разберусь). Дурацкий клапан нашелся нескоро, уже на пределе задержки дыхания.

Я собрался встать, но вдруг пальцам попался предмет, больше всего напоминающий маленькое тонкое колечко. Во мне проснулось нездоровое любопытство, и я решил его достать.

Так как правая рука удерживала лодку, а в левой был клапан, пришлось изворачиваться и подцеплять находку мизинцем. На удивление – это получилось без особых усилий. Колечко легко скользнуло на палец, а я вдруг почувствовал под ногами глубину, которая стремительно потянула меня в себя. В панике попробовал ухватиться за лодку, которая, даже наполовину спущенная, могла держаться на поверхности. Но это не помогло – глубина засасывала все сильнее.

Я еще успел услышать беспокойные крики моих друзей, потом едва слышимый плеск (наверное, кто-то бросился в воду мне на помощь) и – окончательно ушел вниз, потеряв ориентацию и сознание среди угольно-черной воды…

С криком я проснулся, чувствуя, как по груди и со лба текут струйки холодного пота. Опять этот сон. В первые дни он мне снился каждую ночь, и всегда я просыпался от боли в груди, когда воздух уже был израсходован, а вода сдавливала все сильнее и сильнее.

Потом я про него почти забыл, и вот опять. Наверное, эта вчерашняя «рыбалка» так растревожила меня, подняв из глубины подсознания почти забытые кошмары.

Этот сон один в один повторял последние минуты моего пребывания в своем родном мире. После того как пучина утянула меня от берега речки, я выплыл посреди небольшого фонтана в замке, где и проживаю сейчас. Вот уж всполошились тогда местные жители! Сами представьте: из фонтана, где воды едва-едва по колено, вдруг вылезает парень в мокрой футболке и джинсах, да еще и тянет за собою непонятную серо-зеленую махину (я же как ухватился за лодку, так и держал ее до конца, переместившись в этот мир).

Поначалу меня и не признали. Сидевший рядом с фонтаном кот Баюн пульнул в меня крынкой со сметаной, которая щедро разлилась у меня по груди, превратив окончательно мою одежку в нечто весьма и весьма непрезентабельное. Вот только в тот момент я не шибко адекватно соображал, поэтому вид здоровенного полосатого кота, размером с кавказскую овчарку, меня не удивил. Наоборот, я еще и погрозил ему кулаком, из которого, повинуясь неосознанному импульсу, вырвалась тонкая бледно-голубая молния.

Бедный Баюн только и успел издать короткий «мяв», как упал на землю, контуженный разрядом. Кошачья густая ухоженная шерсть встала дыбом, превратив его в огромный шарообразный полосатый комок. Оставшаяся нечисть порскнула во все стороны, скрываясь от меня. Из замка выскочила странная бабка. Странными в ней были огромный нос и выпирающий клык, придававшие зловещий вид. Путаясь в пестрой юбке, она мчалась к фонтану, громко ругаясь и обещая смутьяну всевозможные кары.

– Это кто тут безобразничает? Кому в печь захотелось, ась?

Оглядевшись по сторонам и обнаружив лишь кота, лежащего в отрубе, и меня, имевшего весьма потрепанный вид, она остановилась и произнесла коронную фразу, с которой и началась моя нынешняя карьера:

– Кощеюшка, ты ли это? Пошто бедокуришь?

– Это Кощей, Кощей явился, – послышалось из всех углов и закутов.

На свет божий стали выползать обладатели голосов, являя собой невообразимую пестроту форм и видов. Кого тут только не было! И кикиморы, и русалки, и домовые… Даже Баюн пришел в себя и вновь хлопнулся в обморок, когда узнал, что наехал на Кощея.

Я и сам был потрясен не меньше, стоя в круге разнообразной нечисти и думая о том, что мое психическое здоровье немного пошатнулось. Скорее всего, ребята меня вытащили из воды и сейчас откачивают, а все эти глюки – плод моего воображения, находящегося в коматозном состоянии.

– Ничего, сейчас меня откачают, и я приду в себя, – философски произнес я вслух, присаживаясь на край фонтана. – Интересно, а кто откачивает – Юлька или кто другой?

Окружающие смущенно замолчали, выслушав весь этот бред – в их понимании это, конечно, был самый настоящий бред.

– А ну, все по местам разошлись, – прикрикнула на окружающих Яга, потом обратилась ко мне: – Кощеюшка, пошли со мною, а то после путешествия, поди, устал сильно, тропы-то иномировые сложные очень. А там у меня и чаек поспел, и пирожки есть.