Юлия Славачевская - Выйти замуж не напасть, или Оно нам надо?

– Какие «та-а-а-акие»? – передразнила бывшая фаворитка, потряхивая локонами у висков. Уперла руки в боки. – Посмотри на нее! Ни кожи ни рожи! Одеваться не умеет! Со всеми сюсюкает! На балах полная неразбериха! Никто никому не кланяется!

Я, чтобы не выдать себя, тут же спряталась, зажимая себе рот руками, чтоб не ржать.

«Гм… Это ты себя имеешь в виду? Так ради чего перед тобой шею гнуть? От тебя же за километр снобизмом в нос шибает! Фу-у-у!»

– И вообще! – раздухарилась мадемуазель. – Если уж ее приняли в правящую семью, могла бы вести себя прилично!

– Меня не приняли! – радостно выпрыгнула я из засады, раскрывая конспирацию. – Я – подкидыш!

Немая сцена.

Находившиеся в алькове дамы застыли, боясь шелохнуться, и только изредка моргали ресницами. Причем старались это делать в унисон со мной, дабы замаскироваться и внешних признаков жизни не подавать.

– Итак, дамы, – заложила я руки за спину а-ля штандартенфюрер СС и немного пофланировала перед ними туда-сюда. – Хочу вам сообщить в приватной беседе, что я планирую реконструкцию всего дворца. А поскольку вкуса у меня нет, то решила я стать экстравагантной…

Придворные от ужаса перестали дышать…

– Так вот… – Сделала театральную паузу. – Мне кажется, что на туалетных столиках будет прекрасно смотреться дамская консервированная печень.

Кто-то икнул…

– А на прикроватных тумбочках – маринованное сердце в стеклянной банке, – продолжила я развивать свою дизайнерскую идею.

Одна из дам тихо сползла на пол в обморок, свернувшись в позе зародыша. Какая предусмотрительность! Теперь войдет в моду падать не красиво, открыто и элегантно, как прежде, а вот так, некрасиво и топорно, но зато надежно защищая внутренние органы…

– Поня-атно… – Внимательно поглядела на обморочную. Та благоразумно не трепыхалась. – Моя креативная идея не прижилась. Жаль-жаль… а я было понадеялась… – Изобразила задумчивость. Еще походила, потом изящно поднесла указательный палец к переносице и потерла ее, словно полководец накануне сражения, с видом достойным и суровым. – Хорошо! Создам женский штрафной батальон и буду отправлять провинившихся на грязные работы! Степень грязи буду определять сама, а работ у нас хватает. Например, сады не удобрены… Туалеты зубной щеткой было бы неплохо начать драить… Листики там в саду вручную пособирать; от конюшен и свинарников несет так, что близко подойти нельзя… Будем работать руками, а не языком! – Повторила погромче для малопонятливых: – Язык будет отдыхать!

Дальше перечислять не пришлось. До сплетниц наконец дошло… И слава богу! Пачкаться во всем этом не хотелось.

Больше я таких разговоров ни разу не слышала. Если дамы и чесали языками, то где-нибудь в бункере, передавая друг другу узелковое письмо…

Вспомнилась немало повеселившая строчка из песни группы «Токио»: «В городе пахнет только тобою. Низ живота наполняет любовью…» Комментировать не буду. И так смысл послания предельно ясен. Так вот, у нас тут тоже все внезапно наполнилось и запахло…

Во-первых, Маша вышла замуж за Ниэля. Объяснение произошло на следующий день после празднования Нового года. Братец наглядно убедился, что ему нужно как можно быстрее утаскивать свою избранницу к себе, чтобы я ее еще чему-нибудь крамольному не научила. И герой-любовник предпринял героические и самоотверженные усилия, чтобы государство светлых эльфов продолжало спокойно существовать дальше.

Поэтому, не откладывая решение в дальний ящик, Ниэль на семейном ужине внезапно вышел из-за стола, пал на одно колено и, закусив губу и не переводя дыхания, выпалил:

– Дарниэль, как у старшего в семье прошу у твоего величества руки Манвэлиэль!

– Даю согласие, – тут же ответил муж, пряча улыбку.

У меня возникло ощущение предварительного сговора. Хм… а между прочим, по Уголовному кодексу: «Деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору…» карается.

– Вам обоим светит пожизненное! – радостно оповестила я брата и мужа, довольно потирая руки.

– Согласны! – закивали два ушастика, не вникая в нюансы моего сообщения. А зря-а… Я ж совсем не то им сказать хотела…

– Почему я должна идти за тебя замуж? – вдруг чопорно спросила Маша, тоже выходя из-за стола и становясь напротив «жениха». Глаза темной эльфийки пылали как угли, лицо побледнело. Она буквально поедала его эльфийское сиятельство глазами, так что речи и взгляды сильно противоречили друг другу.

– Потому что у меня проблемы с эльфийским алфавитом! – нимало не смущаясь наглой ложью, заявил Ниэль. – И мне срочно нужна помощь!

– Облезешь! – убежденно ответила Маша, нервно отпивая из прихваченного бокала. – Найми себе лингвиста!

– Значит, отказываешься? – оторопел светлый Владыка, в свою очередь стремительно бледнея.

– Думаю, – сообщила ему избранница невозмутимым тоном. – Слишком уж причина для брака стремная.

Тут подавились все сидящие за столом. Такого признания история дроу и эльфов еще не знала, но готовилась познать. В натуре.

– А если я скажу, что я тебя люблю? – прокашлялся братик.

– А без «если»? – Мария упорно не сдавалась.

– Н-ну-у, если без «если»… – покорно согласился Ниэль. Эльф встал, переместился в сторону непреклонной возлюбленной и опустился на одно колено уже перед Машей. Жестом фокусника вытащил из кармана родовые браслеты.

Протянув их девушке, он проникновенно глянул на будущую невесту огромными васильковыми глазами и с чувством заявил:

– Я тебя люблю! Выходи за меня замуж!

Мы с Машей сразу поверили! И прослезились. И порыдали немного, каждая на груди у своего мужчины. Это пока еще мужики терпеливо сносили насильственное орошение соленым душем. А когда терпение сильного пола закончилось, то нас утащили в комнаты под предлогом «привести себя в порядок». Не знаю, как у Маши, а у нас «приведение в порядок» проходило как-то нетрадиционно, начавшись с раздевания…

Свадьба состоялась через пару месяцев, и теперь они учат эльфийский алфавит вместе. Дай Бог им счастья!

Во-вторых, следом за Ниэлем решил брачеваться вечный холостяк Закэри. Нам пришло красивое приглашение на свадьбу, где внизу корявым почерком дракона было написано: «Теперь я буду с вами вечно!» Рядом значилась приписка Сильван, выполненная изящными завитушками: «Это он так мечтает, наивный! За сокровищем буду приглядывать я, а он уж пусть приглядывает за мной!» Сокровище – это я, если кто не помнит. Хотя… с этим утверждением можно поспорить, но кто ж меня станет слушать?

Мне тут в голову пришла гениальная мысль, что мужики любят как-то странно… избирательно, что ли… Одному душу подавай, другому – сердце, а весь набор берут только потому, что остальное идет в комплекте. В нагрузку, так сказать.

Вы никогда этого не замечали? Серьезно. Обратите внимание, как многие мужчины не задумываясь говорят: «Я люблю твои глаза». Или: «Я люблю твои волосы»… А все остальное, выходит, не любит?.. Редкая женщина будет специфицировать, что она любит в мужчине. Люблю – и точка! Всем комплектом!

Вот так, вспоминая события последних лет, носилась я по дворцу, недоумевая: где же Дар?

Когда проходила мимо нашей совместной спальни, мне вдруг послышались оттуда страстные стоны, звуки поцелуев, странный шум, сопровождаемый гортанным женским смешком. Это что еще за новость? Кто из слуг посмел развлекаться в нашей спальне? Вот я вам сейчас устрою, век не забудете! Я ворвалась в опочивальню со вполне понятными намерениями.

Очень жаль, но то были не слуги, не стражники и не обнаглевшие придворные. Уж лучше бы они!

Когда я стремительно вошла в апартаменты, на ходу беззвучно отпирая одним пассом магический запор на двери, то оторопела. Тусклый дневной свет, с трудом проникающий сквозь зашторенное окно, не сразу позволил охватить картину происходящего, но когда зрение перестроилось… На нашей супружеской кровати были Дар и… Лаура. Для меня время словно остановилось. В одно мгновение я неверящим взглядом успела рассмотреть столько подробностей…

Ее роскошные волосы с красивым каштановым отливом ритмично покачивались. Одна рука Дара притягивала к себе за талию мою давнишнюю врагиню жестом любви и защиты, другая осторожно ласкала ее грудь таким узнаваемым жестом… У меня словно фотографическим аппаратом на внутренней стороне век запечатлелись его гибкие пальцы, необыкновенно чувственно прикасающиеся к чужой женщине.

Глаза… боже, я будто никогда не замечала, какие невероятно длинные у Повелителя дроу ресницы. Густые. Темные. Красивые. Они бросали легкую тень на лицо. Душу царапал жадный блеск голодного взгляда, устремленного на соперницу. Проскочила посторонняя, идиотски неуместная мысль: «Все-таки какой же он красивый мужчина!» На высоких скулах дроу горел яркий румянец. Растрепанная коса до самых ягодиц подчеркивала скупую мужскую красоту рельефной линии спины. Муж стоял на коленях перед любовницей и неподдельно наслаждался ею. Совсем так, как еще сегодня утром наслаждался мною.