Дарья Проценко - Оазис

— Я делал вышивку нитью с алмазным напылением. Стиль 'звездное небо', у меня уже коллекция готовится.

— Беру, — решила я.

Сегодняшний вечер мы решили провести на качелях, и как только стемнело, спустились в сад. Тульчинизз нес очередную миску с черешнями, Кольдранаак толстую книгу, а я кувшин с лимонадом и стаканы. У качелей никого не было. Большинство наших одноклассников предпочитали проводить вечера в башнях. Наверное, темноты боялись. А нам наоборот нравилось. Даже излишне мужественный Кольдранаак находил в таких вечерних посиделках романтическую прелесть.

Мы с Тулем устроились на качелях, а Коль зажег пару волшебных фонариков и занял одну из скамеек. Кипарисы, окружившие поляну, создавали атмосферу уюта и некой отгороженности от внешнего мира. Пахло пряностями и зноем. Качели легко разрезали своим полетом тьму, а Коль, сосредоточившись и так и не донеся взятую из миски черешню до рта, вслух зачитывал нам очередную понравившуюся ему поэму:

Схватив копье и бросив взгляд в его лицо бледнее снега, она пришпорила коня,

Он с башни ей махал платком, молясь в надежде на удачу,

Кричал: 'Скачи моя любовь быстрее ветра! Бейся за меня!

А я пока еще поплачу…'

Копытом лошади топча, она неслась вперед и ветви сосен пролетали мимо будто стрелы

Пещеры черный зев раскрылся грохоча Принцессу заманить

Но хитрость тролля угадав и засадив в него копье за дело

Она вошла с надеждой победить!

Тот бой был длинен, сутки промелькнули все устали ждать и волноваться

Принцесса вышла, вытирая черный меч о плащ врага

Он с башни побежал, не забывая спотыкаться

И по пути складая буквы слов любви в слога

Но счастья нету в этом мире для двоих влюбленных страстно,

Не суждено им вместе быть

Предсмертный тролля выпад в цель попал, она угасла

Успев любимого обнять и обхватить.

Я схватился за голову, еле удержавшись на качелях.

— Кольдранаак! Прекрати немедленно! Я вообще не могу это слушать!

— Почему? — вполне невинно поинтересовался он. — Это же классика! — он пролистал книгу и, открыв оглавление, зачитал название. — Фискальдууз Бульзи Аак 'Песнь о Принцессе Акусте, верном Туруре и страшном пещерном тролле, который…', — но я не дал ему договорить.

— Да это же ужас что такое!

— Да ладно тебе Лель! Мне нравится! — к нашей беседе присоединился Туль. — По-моему очень весело.

— Чего уж тут веселого. Там наверняка дальше продолжение, как она умирает от ран, и он должен будет взойти с ней на погребальный костер!

— Вот Лель! Ты с каждым днем становишься все циничнее! — не выдержал Кольдранаак, — Это же история любви.

— А ты все глупее! Неужели ты искреннее считаешь, что смерть на погребальном костре — достойный удел?

— Да! Ибо без любимой жизнь не мила! А смерть, она ко всем приходит рано или поздно, так чем тот же погребальный костер хуже? Так хоть во имя великой цели и для воссоединения с предметом своей страсти!

— Слов у меня для тебя не хватает!

— Ну-ну, мальчики, не ругайтесь! — со смехом сказал Тульчинизз, который получал неизменное удовольствие от наших перепалок. — Я думаю, что в этой книге есть и еще что-нибудь интересное.

— Конечно же! — с нескрываемым энтузиазмом откликнулся Коль. — Например, вот это. Лель, тебе точно понравится! Это мое любимое. Называется 'Голубь любви'

С хрустом сложив свои крылья,

Голубь любви упал,

И прямиком по центру

Он шею любви сломал.

Не сумев залечить свои раны,

Он кровь любви пролил,

Но голубь взлететь пытался,

В нем голос любви говорил.

Но с крыши голубь сорвался,

Он голос любви сорвал,

Крылом зацепиться пытался,

И кости любви поломал,

И кровь на земле оставляя,

Голубь любви пополз,

И путаясь в перьях пушистых,

К кровавой земле примерз.

Раскрытым клювом зевнул он,

И пасть он любви порвал,

Подергался голубь немного,

Любовь он осознавал…

Но след любви потерялся,

И слез не осталось следа,

Но голубь еще трепыхался,

Осталась любви еда,

Но пастью разорванной много

Еды любви не наешь,

И голубь ушел в вечность,

В вечной любви брешь!

Теперь уже не выдержал Тульчинизз и продолжил:

А если бы это был слоник,

Он бы хобот любви сломал,

И пальму любви опрокинув,

Ногами ее потоптал!

— Ох, Тульчинизз, ничего ты не понимаешь. Твой, так называемый стишок, не отражает сути описываемого явления. Фискальдууз в своем произведении метафорически описывает смерть, а точнее медленное угасание любви.

— Ну, уж не знаю, — хмыкнул Туль, — пожалел бы пташку-то. Убил бы как-нибудь быстро, а не по частям.

— А ты что, думаешь, любовь умирает сразу?

— Ну, во всяком случае, так долго и мучительно не дергается. Мне кажется, что тут или ты не замечаешь ее угасания, то есть все происходит довольно обыденно и настолько постепенно, что сам процесс не отслеживается, просто в один прекрасный момент поймешь, что все. Либо резко, ну если твоя любимая совершит какой-нибудь неподобающий поступок.

— Ну, я тоже пока теоретик, — сказал со вздохом Коль, — но я думаю, что в книгах все-таки есть мудрость тех, кто уже прошел определенный путь.

— Но это не значит, что надо идти за ними по их следам!

Но Коль лишь посмотрел на меня так, как будто я самых элементарных вещей не понимаю.

Когда мы вышли из башни Кольдранаака и отправились к себе, Туль по дороге сказал мне:

— Знаешь, после сегодняшнего разговора я готов разделить твою мечту о море, по-моему, это как-то безопаснее!

— А как же любовь, большая и чистая в объятиях могучей воительницы, о которой нам каждый вечер вслух читает Коль? — со смехом спросил я.

— Знаешь, — задумчиво произнес Тульчинизз, — я, похоже, и сам не знаю, чего хочу. И чем старше становлюсь, тем больше не знаю.

Под конец нашего захватывающего вечера Лорд Лукка настолько расщедрился, что уже готов был снарядить со мной в путешествие караван с подарками, а я была настолько пьяна, что готова была путешествовать в компании этого самого каравана. В этом угаре только Леди Лилит не потеряла головы и взяла на себя обязанность разделить наши идеи на 'пригодится' и 'на потом'.

Для начала мне вручили ножные и ручные браслеты. Лорд Лукка кроме всего прочего курировал несколько крупных ювелирных мастерских, поэтому в качестве изделий сомневаться не приходилось. Пока Лилит отбирала самые изысканные и дорогие, Лорд рассказывал мне технику надевания, так чтобы мои прикосновения к запястью мужчины были ненавязчивыми, а как бы случайными, но при этом вполне себе ощутимыми. А я про себя решила ограничиться только ручными браслетами. С ногами это как-нибудь потом. Слишком интимный процесс.

При пространном изучении мужского белья, которое тоже предполагалось преподнести, Леди Лилит настояла, чтобы я ограничилась тремя парами шаровар, которые были естественной одеждой для обитателей Оазиса и, собственно, бельем не воспринимались. Лорд Лукка честно пытался всучить мне что-то непередаваемо красное кружавчатое, но Леди Лилит на ухо посоветовала ни в коем случае не брать!

С шейными и головными платками вопросов не возникло. Они все были превосходны. Ярких расцветок, с вышивкой, стразами и в огромном количестве. Леди Лилит посоветовала взять все, потому как весят они немного, все-таки шелк, а кому подарить всегда найдется. Вдруг с одним драконом не повезет, надо чтобы подарков и на непредвиденные ситуации тоже хватило.

— Кроме того, — сказала Лилит, — их можно подарить в группе драконов, тогда, они еще между собой обсудят твою щедрость и вкус, что значительно увеличит шансы.

Ну и последним пунктом стали сладости. Мужчины очень любят сладкое! Жалко, что нельзя было взять с собой мороженое. У них там, учитывая климат с этим проблемы. Но и без мороженого найдется, чем драконов удивить. В итоге к моему багажу подарков прибавилось несколько коробок с засахаренными орехами и фруктами, карамель с разными вкусами, чтобы скрасить нам долгий и нудный путь, и разные виды вафель, которые я ненавидела всей душой, поскольку считала слишком сладкими, но которые для обитателей Оазиса были бы несомненной экзотикой. У них вообще мучное редко готовили.

В целом подарки лорда и леди Лолленнай были полезными. Что-нибудь да понравится этим избалованным обитателям гаремов.

В беседах с Наставницей Каваат я то и дело начинал разговоры о Харитте. После сообщения о чисто мужских экипажах кораблей, мои мысли постоянно возвращались к этой теме. Я старался узнать как можно больше о государственном устройстве Харитты, экономике, общественной структуре. Пытался получить как можно больше информации, потому что думал и чувствовал, что там у меня может быть будущее. К сожалению, Наставница тоже это поняла и однажды меня спросила: