Галина Долгова - Иллюзия выбора. Шаг

– До вечера?

– Суд начнется на закате, в полночь должен быть вынесен приговор. Это закон. Решение должно идти от сердца, а это возможно только во время первых проявлений эмоций. Когда включается разум, о честности и справедливости можно забыть…

– Как у вас все сложно, – вздохнула я, сильнее прижимаясь к телу эльфа. Такое простое счастье, и ничего больше не надо.

– А как у вас? Расскажи.

– Ты действительно хочешь знать? – Я удивленно заглянула в его темные глаза.

– Да.

Такой простой ответ. И я начала рассказывать. О себе, о своем мире, истории, сказках и легендах, политике, обрядах… Дан не прерывал, только иногда задавал вопросы. Мы никогда с ним столько не разговаривали, тем более так… по-дружески. И это было здорово. Нам принесли завтрак, но и это не прервало беседы. Потом был обед, после которого Дан снова утянул меня в постель, сказав, что лучше сейчас поспать.

День пролетел незаметно, я с ужасом смотрела на заходящее солнце. Еще час, и все. Почему-то в душе появилась стойкая уверенность, что сегодня в моей жизни решится что-то важное, и это не банальный выбор – жить или умереть. Что-то гораздо более серьезное…

Ужин прошел в молчании, и дело было не в том, что мы за день исчерпали все темы для разговора. Молчание было не тяжелым, давящим, а, скорее, грустным. Мы надели принесенные серые тоги – ритуальную одежду для суда. Босые, волосы распущены… довольно странная картина.

Дан сел перед камином и уставился в огонь. Похоже, за нами должны были прийти с минуты на минуту. Подошла, села рядом. Он даже не пошевелился, не взглянул в мою сторону. Только слышался треск огня в камине…

Стража появилась бесшумно. Только не было никого, и раз, стоят четверо эссиров, вежливо давая понять, что пора на выход. Дан легко поднялся, подал мне руку.

Я брела за ним следом, не поднимая головы. Сейчас меня мало интересовал декор дворца. Слышала только легкие шаги идущего впереди и держащего меня за руку эльфа…

Зал суда… Более величественного и прекрасного места я еще ни разу не видела. Казалось, мы находимся в кратере вулкана или в чаше цветка. Пол, переходящий в стены, а затем в куполообразный потолок, был полностью выплавлен из темного стекла. Чем-то это место напоминало Колизей. Внизу арена, испещренная символами и пентаграммами, а выше располагались ложи. Тридцать три колонны разных цветов, украшенные драгоценными камнями и рисунками, обозначавшими тридцать три стихии, послушные эссирам, стояли по кругу. Закрытая темным стеклом, как тонировкой, полностью непрозрачная ложа судий. И в противовес ей прозрачные кабинки для всех подсудимых внизу. Стеклянные камеры с двумя входными дверями: одна в коридор, другая на арену. Нас с Даном тут же разделили. Более того, как только я вошла в эту кабину-камеру, я даже чувствовать его перестала, и это было пугающе-страшно.

Обвела взглядом трибуны. Здесь были все, с кем мы вчера ужинали, те, кого я в свое время видела на балу в честь моего наследования, и еще ряд знакомых и незнакомых лиц. Даже Алекориэля заметила.

Прошло около получаса, когда в центре купола вспыхнул алый шар. Он пульсировал, мигал, переливаясь всеми оттенками красного, постепенно темнея. В зале повисла тишина. И только когда он окончательно погас и купол превратился в звездное небо, я поняла, что все ждали именно этого момента. Солнце село. Процесс начался.

– Солнце Ария погасло! – объявил звучный голос, идущий, казалось, со всех сторон, бьющий по ушам, вызывающий толпы мурашек и заставляющий ежиться. – Дверь зала суда отворена, а значит, до прихода нового дня должен быть объявлен приговор. По завету богов тьма заберет преступивших закон, и первый луч солнца омоет их преступления. Да не перейдет их путь в новый день! Illfaen oller tronne asteorr!!!

– Огласить преступление!

– Попытка уничтожения и порабощения магических рас Ария. Попытка провоцирования войны между Эльлейоранией и Шакризардом. Активизация эшарта. Незаконные магические эксперименты. Внедрение на Арий чужеродных объектов. Попытка убийства принца Дантариониэля орт Торнент вирт Марионэль зорт Кассиоренда и княжны Аэлин шарр Аттера Сантор. Неизвестное количество жертв среди мирного населения. Предположительное провоцирование конфликта между обозначенными народами сорок лет назад.

– Достаточная ли причина для созыва суда Ария? – С внешней стороны затемненного стекла вспыхнуло тридцать три белых шара.

– Видящие и причастные присутствуют?

– Да.

– Начинайте!

То, что происходило дальше, судом в нашем понимании никак нельзя было назвать. Над теми, кто сидел в ложах, то и дело вспыхивали изумрудные шары, и тогда этот человек, эльф, дракон, эссир и так далее спускался вниз. Вставал в центр начинавшей светиться пентаграммы и выслушивал одинаковый для всех вопрос: «Вы слышали обвинения. Вы видите ложу причастных. Вас вызывали в круг суда Ария как видящего. Что вы знаете?» И все. Больше ни одного вопроса, ни одного ответа. Стоящего в пентаграмме окутывал столб света, а под куполом начинали мелькать картины, отрывки с полным звуковым сопровождением. Это было странно и неприятно. Но единственное, чему я смогла порадоваться, так это тому, что, кроме того, что относилось к делу, ничего больше не всплывало. Потом свет пропадал и вызываемый мог вернуться на свое место. Ни вопроса, ни ответа. Понятно, почему на суде нельзя соврать.

Таким методом перед нами прошли все эссиры, бывшие в ту ночь на поляне, незнакомые мне эссиры, эльфы, драконы, гномы и люди, Рагнарант, Самаэль, Алекориэль, Шагнир, Элизар, Шиаза, Шермент, Ликаэль, Вистариэль, драконы и эльфы, сопровождавшие нас в Тиаллен. Король Вилмор попытался избежать этой участи, но его буквально вынесло на арену. Теперь можно было не сомневаться, что он все знал и молчаливо благоволил начинаниям жены и дочки.

Один за другим выходили вниз существа, открывая Совету свои воспоминания. Все то, что они узнали, чему были свидетелями, становилось известно всем. В какой-то момент захотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы избавиться от этой грязи. Я видела и себя в этих воспоминаниях. Как за мной следили, что планировали сделать… Эти… нелюди, недочеловеки, спокойно распоряжались моей жизнью, думая, как получше ее использовать. Боль, грязь, жестокость, пытки, подлость… все смешалось.

Только когда шар под куполом пожелтел почти на две трети, опрос видящих прекратился. Теперь пришла наша очередь. Для причастных вопрос формулировался немного по-другому. «Вы слышали обвинения. Вы видели воспоминания видящих. Вас вызвали в круг суда Ария как причастного. В чем ваша причастность?» Первыми прошли те, кто просто служил Илье и Калиму, затем последовали наемники с Земли, Карсер, Рашиза и Шархат, Калим, Кларис, Цертилия, Аскотор и, наконец, Илья. Здесь уже было легче. Многое я слышала, чему-то была свидетелем, в чем-то участвовала. Хотя сцена, где Кларис стонала под ласками Калима у какой-то стены во дворце и рассказывала, какая ей пришла в голову идея с зельями, заставила меня сжать кулаки. В этот момент, если бы меня не сдерживали стены камеры, я, наверное, убила бы обоих. Такое чувство омерзения и предательства, которое я испытала в тот момент, трудно было передать.

Самым интересным было то, что не все воспоминания оказались полными. Например, как меня нашел Калим, или наш разговор с Ильей и Аскотором. Все вопросы, касавшиеся меня, будто были вырезаны. И это показалось странным, но обнадеживающим.

Однако больше всего меня волновало то, что могут увидеть в моей памяти или памяти Дана. Когда произнесли мое имя, меня уже била крупная дрожь. Если будут просматривать мои воспоминания, увидят, кто я, откуда… меня еще во время допроса Калима и Ильи чуть удар не хватил, но каким-то образом эти моменты не стали известны. А теперь моя очередь…

Встала в пентаграмму и ожидала уже сделавшегося привычным вопроса. Воспоминания полились сплошным потоком, так быстро, что я не успевала их отслеживать. Но каким-то образом проявлялось и отражалось под куполом только то, что нужно. Каждый раз, как только я пугалась, видение прекращалось и перелистывалось дальше. Я даже не поняла, в какой момент меня отпустило. Ноги дрожали, руки тоже, в горле пересохло… как очутилась снова в своей стеклянной камере, не помню. Даже «допрос» Дана прошел как-то мимо. Мозг реагировал только на опасные моменты и снова впадал в полубессознательное состояние.

Ударившая по ушам тишина вернула помутившееся сознание в реальность. Все молчали, никто не шевелился. Золотой шар практически полностью заполнился краской.

– Суд Ария, признаете ли вы достойной причину созыва Совета? – И тридцать три светящихся шара на поверхности черного стекла вспыхнули одновременно.

– Суд Ария, готовы ли вынести решение? – Тот же результат.

– Суд Ария, выносите решение.

Свет в зале померк. Полная темнота внезапно сменилась полумраком, лившимся откуда-то сбоку. Понять, что это, было трудно. Чистый белый свет. И только через несколько минут до меня дошло, что это засветилась одна из кабин. На черном стекле ложи один за другим стали разгораться огни. Красные, голубые и фиолетовые. Больше всего было фиолетовых. Потом все огоньки собрались в один шар, окрасившийся в цвет большинства. Этот огонек отцепился от ложи и полетел в нашу сторону. Миг – и свет снова потух. Та же процедура повторялась снова и снова. В основном огни были фиолетовые, один раз голубой, пару раз красные. Я не знала, кому предназначался какой цвет и что он означал. Только догадывалась, что в том же порядке, в каком мы выходили на сцену, оглашался приговор. Потом стали загораться один за другим красные шары. Последний раз шар вообще моментально вспыхнул не просто красным, а багровым. Потом меня ослепил свет. В этом потоке я вообще ничего не видела, только жмурилась. Минута, и все прошло. Я поморгала и успела заметить, как рядом вспыхнула камера Дана. Я старалась рассмотреть, какого цвета будет шар, но свет слепил. Кажется, в последний момент заметила летящий белый шар. И что бы это значило?