Юлия Фирсанова - Убить демиурга!

Дверь в личные апартаменты Владычицы тоже охранялась, кроме того, она оказалась закрыта изнутри. На требовательный стук Пепла, заставивший содрогнуться прочнейшее дерево, выглянул Глеану. Выражение искреннего облегчения нарисовалось на его лице при виде братьев и живой Ники. Ее он благодаря ритуалу родства видел и под маскировочным заклятием.

Трое визитеров вошли в прихожую, Лед снова закрыл и запер дверь на хитрый засов, с виду похожий на невинный декоративный цветок, а потом, глубоко втянув воздух носом, торопливо сказал:

– Наконец-то. Ника, хвала Плетельщикам, с тобой все благополучно. – И, не удержавшись, сердечно обнял девушку и крепко прижал к груди.

– Что с матерью? – хмуро спросил Пепел, беспокоясь за Ану и нервничая оттого, насколько близко Ника оказалась с Глеану.

– Я не знаю. – Беспомощная боль и толика злости на самого себя мелькнули в прекрасных глазах наследника Владычицы. – Возможно, это как-то связано с магией. Ни на какой из недугов плоти не похоже. Пойдемте, сейчас все сами увидите.

– Где она? – Инзор ожидал, что мать выйдет встречать спасенную родственницу, но Ана не подала и голоса.

– В спальне. – Лед снова скривился, словно от боли.

Эльсор не стал дожидаться, когда его проводят, решительно шагнул к дверям, ведущим в будуар, а через него и в спальню Владычицы.

Да, Гилиана лежала в постели, вернее, она металась по пышному ложу, хрипло дыша. Челюсти крепко сжимались. Тело женщины изгибалось под немыслимыми углами, казалось, еще чуть, и не выдержат, треснут кости, порвутся от натуги связки и мышцы. Пот ручьями стекал с бледного, словно воскового лица. Острые ноготки прекрасных рук царапали простыню. Сбитое в ноги одеяло лежало неаккуратной горой. Часть балдахина валялась на полу. Возможно, Ана во время очередного приступа уцепилась за него с такой силой, что оборвала.

– О, мама! – Встревоженный тихий вскрик Инзора нарушил молчаливое замешательство. А Нику словно что-то стукнуло по макушке.

«Не такое ли чувство испытал Ньютон, открывая закон всемирного тяготения?» – мелькнула странная мысль где-то на краешке сознания, пока девушка кричала Гилиане, даже не прося, почти приказывая:

– Отпусти! Слышишь, отпусти! Ты больше не должна держать все силы! Альрахан изменился! Отпусти то, что вырывается прочь! Ана! Отпусти, иначе погибнешь! Так нужно! Пожалуйста, Ана!

И Владычица услыхала, сквозь боль и муки она расслышала или почувствовала душой сыновей и ту, которую приняла в род. Пусть не разумом, какой-то звериной, инстинктивной частью сути она поняла, чего именно добивается, что советует Вероника. Она отпустила! Нити сплетения гигантских пластов сил взметнулись, освобожденные из стальных оков воли Владычицы, и рванулись прочь.

Тело Аны обмякло, из глаз полились слезы облегчения. А свободная сила – о, как четко видела это Ника – повела себя так, словно отныне обладала собственным разумом. Действительно обладала, ведь магия была сутью Альрахана, и он был в ее сути. Магия чувствовала тех, кто обступил ложе Владычицы, их кровь и их силы. И она выбрала! Большая часть энергии пестрым потоком рванула вверх и рассеялась повсюду, но примерно треть расплелась на три части, обладающие собственным чистым светом. Голубой ударил в Глеану, в один миг превратив растрепанного пушистого красавца в очень мокрого альсора. Красный вонзился в Инзора, и воздух вокруг рыжего задрожал от жара. Прозрачно-серый поток змеей обернулся вокруг Пепла, заставив взвиться волосы и вновь появиться и затрепетать демонические крылья. Ника пригляделась к Ане. Вокруг лежащей женщины мерцал золотистый с коричневыми переливами ореол.

«Мир изменился», – со слабой улыбкой на бледных губах подумала бывшая создательница Альрахана, пока мужчин потряхивало из-за непривычных ощущений от устраивающейся в глубинах естества магии.

Пожалуй, сейчас, если бы у нее была такая возможность, Ника пожелала бы вернуться назад, на Террон, потому что ощущение собственной ненужности пронзило необычайно остро.

– Что это было? – хрипло озвучил общий вопрос Инзор и закашлялся, изо рта вырвался не просто сноп искр, а настоящие язычки пламени, руки на несколько мгновений обросли алыми чешуйками.

– Магия, – поскольку молчали все остальные, ответила Вероника, удивившись, почему же альсоры и Гилиана этого не увидели и не поняли. Ведь они приняли силу! – Отныне на Альрахане будет другая магия. Она разделилась на общую силу, которую смогут использовать те, в ком есть дар особого зрения, и силу стихий, доставшуюся лишь вам по сходству внутренней сути. С Аной осталась сила земли, Инзор обрел власть над огнем, Эльсор над ветром, а Глеану над водой. Частицы стихийной магии остались в общей, но большая ее часть отныне у вас для защиты и во благо Альрахана, и лишь вам решать, с кем разделить ношу дара, и в любой момент вы сможете потребовать его назад.

– Но мы же не вечны, кто унаследует дар в полноте мощи? Наши потомки? – задумался Инзор, машинально катая по ладоням шар огня так, будто это бы каучуковый мячик.

– Теперь вечны, – с привкусом горьковатой печали на губах улыбнулась Ника. – Боги творят миры, миры творят богов. Альрахан решил, что ему нужны боги, и он хочет вас. Сарстисар говорил, что люди не могут стать богами, но вы и раньше не были людьми. Слишком много магии в крови, слишком могущественные создания прельщали предков Владычицы и ее саму. Этой доли Альрахану хватило, чтобы влить и пробудить божественную силу.

– Ты это видишь? – столь же хрипловатым, как у сына голосом спросила Ана, садясь на кровати.

Глеану поспешил подать матери воды. Не наливал, просто в воздухе возник хрустальный фужер, наполненный прозрачной живительной влагой. Ана благодарно приняла подношение сына.

– Вижу? Внутренним оком – нет, глазами здесь и сейчас – да, – ответила та, кто еще недавно была демиургом. – И еще я это понимаю. Сообразила, что к чему, когда все случилось. Альрахан собрался так поступить сразу, когда обрел разум. Я в миг воскрешения разделяла его сознание, только не до конца могла уяснить намерения и цели.

– Про богов и разум Альрахана потом. Для этого мне, пожалуй, придется хлебнуть что-то покрепче воды. – Напившись, Гилиана вновь стала самой собой – решительной и умной женщиной. Этого ничто не могло бы изменить.

– Мне тоже, мама, мне тоже, – задумчиво хмыкнул Пепел.

– Сначала про воскрешение! Ника, что с тобой случилось? Рассказывай! – велела Владычица, оценив непрезентабельный вид девушки, и повелительно указала на кресло рядом с кроватью.

Вероника присела и повторила историю своего похищения Садовником с ловлей на живца в виде заложницы.

– Узар. Все-таки они, – сузив глаза, хмуро процедила Ана.

– Они, – согласилась Ника, получившая многие знания в качестве компенсации за муки. – И нидорское посольство с отравленным даром тоже они подставили. Вернее, это сделал Лисардан во благо и ради процветания Узара, а вот потом он и Садовник действовали по наказу жрецов. Не хотели бы, а все равно должны были, иначе их могли отлучить и объявить изгоями.

– Кажется, пришла пора кое о чем напомнить нашим соседям, – заметил Пепел.

– Они сами себя наказали. Посла Лисардана наш мир больше не пропустит за границу. Кроме того, из-за интриги соседей Альрахан стал стократ сильнее, – возразила Ника. – Разве нет? Чужие по-прежнему не в силах колдовать в полной мере в пределах мира, а когорта магов Альрахана отныне будет прирастать, да и править миром станут еще более могущественные создания. Да, люди Узара причинили мне вред, но ведь бог в итоге помог.

– Мы решим участь Узара позднее. Рассказывай дальше, Ника, – поторопила Владычица.

Девушка повела речь о ночном разговоре с богом, блуждании по тайному коридору в храме, ловушках, воскрешении. Только на сей раз посторонних среди слушателей не числилось, поэтому Ника рассказала все от начала до конца. Не утаила откровений Сарстисара про суть не Видящей, но демиурга. Кто, как не Ана и альсоры, имели право знать?

– Демиург… – потрясенно шепнула Ана, поднеся ладони к щекам. – Ты хочешь сказать, что сотворила Альрахан и всех нас?

– Нет, конечно, я не богиня, – категорично замотала головой Вероника, комкая в кулаке край серой рубашки. – Иногда, как сказал Сарстисар, случается, что мечта человека настолько сильна, что обретает форму. Она возникает, накапливая свободную силу, разлитую по мирам. Я вымечтала Альрахан и вас. Он появился, собрался из частиц уже существовавших во Вселенной. Сила мечты сработала, как клей, склеила кусочки пазла и отшлифовала. Сотворившись, мир сохранил связь-пуповину, поэтому я и знала про Альрахан, как могла знать Видящая, и мы с миром зависели друг от друга.