Светлана Лаврова - Верните новенький скелет!

– Это ты хорошо придумала, – согласилась Стася.

– Ничего хорошего, – мрачно возразили из ящика. – Сплошной банзай. Зря я тебя не убить.

– Сейчас я буду кормить мышку и привидение, а вам ничего не дам, – пригрозила Стася, – раз вы такой злой.

– Я есть раскаиваюсь, – сразу сдался пиджак. – Я есть хороший и голодный.

– Нет уж, – мстительно сказала Стася. – Пиджаки вообще не едят. У папы два пиджака, и ни один ещё ничего не съел, даже бутерброда.

Олег Эдуардович расхаживал по школе с жутко решительным видом и двумя кило минтая в полиэтиленовом пакете. Зачем ему нужен был свежемороженый минтай, он не знал, но послушался внутреннего голоса, добежал на перемене до магазина и купил. Никогда физрук не делал таких странных вещей. Но ведь перед министром образования и президентом страны он тоже раньше не отчитывался. А здесь – такая ответственность. Школа – кузница чемпионов. И каким образом он должен был их ковать? Нужно какое-то волшебство, чтобы перековать амёб в чемпионов!

После третьего урока Бладт сходил в кабинет биологии, задумчиво посмотрел на рыбу. А после пятого – направился к Кларе Никифоровне. Каморка с тряпками и вёдрами была открыта, но уборщица на работу не пришла. Выяснив, что Клара Никифоровна заболела, а её сменщица будет только после трёх часов дня, Олег Эдуардович почему-то обрадовался и отпустил домой шестой «А» класс. Физкультура у них была последним уроком. Шестиклашки дружно заорали «ура!» и смылись, пока физрук не раздумал.

Только Иван Лапшов не знал об этом счастливом событии. Иван прятался с целью прогулять злосчастную физкультуру. Не по собственной прихоти, конечно. Просто Дашенька вместо его спортивных штанов запихала в рюкзак бабушкину юбку, и Иван как-то не решился выйти в ней на стадион. Хотя юбка была совсем новая, ни разу не стиранная.

Иван засел в каморке бабы Клары, предварительно убедившись, что замок прекрасно открывается изнутри. Уже проторчав там добрую первую половину урока (его одноклассники добрались домой и уселись обедать), Иван услышал, как по школе прокатилась волна голосов. Топот усиливался. «Меня ищут», – подумал Иван и зарылся подальше в угол, задвинулся вёдрами, прикрылся пыльной тряпкой.

А школе всё гудело. В кабинет биологии заглянул физрук.

– Андрей, звонок был, что бомбу подложили, нужно помогать детей выводить.

– Ну прикольщики, – поморщился биолог. – У кого сегодня контрольная?

– Некогда разбираться… На первом этаже, кажется, что-то тикает…

Физрук исчез за дверью. Андрей Викторович вскочил и через две ступеньки помчался в кабинет жены.

Вскоре в школе никого не осталось. Или почти никого.

Иван Лапшов пытался разглядеть в темноте часы. «Звонок задерживают», – подумал он и вжался в стену. Кто-то медленно открыл дверь. Этот кто-то не мог видеть прогульщика: в каморке не было ни одного окна. Зато Иван, притаившись за вёдрами, прекрасно разглядел физрука. «По всей школе меня ищет», – промелькнула у Ивана лестная мысль. Тем временем Олег Эдуардович чуть слышно зашептал в темноту:

– Посидишь тут до завтра. Если и найдут, я ни при чём. В компании с минтаем тебе будет не так одиноко.

Сердце у Ивана бухнуло куда-то ниже пяток. В словах физрука ему послышалась скрытая угроза.

Он увидел, как физрук, нашарив нишу между стеной и вешалкой, попытался запихать в неё какой-то пакет.

– Сейчас я с тобой разделаюсь, – почти доброжелательно шептал Олег Эдуардович.

Иван зажмурился и решил, что снам нужно верить. Но физрук не стал приводить свою угрозу в действие, а, сунув пакет чуть ли не в руки Лапшову, захлопнул дверь.

Уже через несколько минут Лапшов пулей вылетел из школы. «Я всё знаю. Я всё знаю», – Иван мысленно пел, кричал и свистел эти три слова. «Свидетель должен умереть», – вдруг пронеслось у него в голове. Иван вздрогнул и оглянулся. Физрук смотрел ему вслед.

Андрей Викторович быстрым шагом поднялся в свой класс. Он волновался. И не зря. Рыбы на месте не было. И банки тоже.

– Стася, – послышался в трубке расстроенный папин голос. – К нам рыба не заходила?

– Нет, – удивилась Стася. – Милиционер заходил, а рыба нет. А какая рыба?

– Наша рыба, японская, – от огорчения папа пропустил мимо ушей сообщение о милиционере.

– Ты же её в школу понёс, – не поняла Стася. – Она, что, по дороге сбежала? Прямо по снегу?

– Нет, до класса я её донёс, она исчезла потом. Тут у нас были террористы, школу чуть не взорвали, – пояснил безмерно опечаленный папа. – Вот я и подумал, может, рыбе в школе не понравилось и она вернулась к нам домой. Знаешь, как возвращаются кошки, которых увезли из дома в закрытой машине?

– Тогда она, скорее всего, в Японию пошла, – сообразила Стася. – У неё там дом. Не печалься, папочка, я сейчас всё расследую. Скелет я тебе нашла, и рыбу найду. И ещё эти штуковины, которые у тебя из кабинета пропали…

– Да всё уже вернули, – грустно сказал папа. – Кроме телескопа.

– И телескоп найду, – не сомневалась оптимистка Стася.

Она положила трубку и сказала Дашеньке:

– Охота на тигров отменяется. Надо срочно расследовать преступление. Ты знаешь, что такое преступление?

– Да-а, – уверенно сказала Даша. Мол, какой же современный ребёнок такого не знает. Но потешку про преступников всё же с ходу вспомнить не смогла.

– Тогда ищи улики. Вот так: становись на четвереньки и вынюхивай пол, как Кошмар.

Дашенька с восторгом ткнула носишкой в ковёр: выискивать улики они с Кошмаром умели.

– Не так сильно тыкай, а то нос сшибёшь напрочь, – забеспокоилась Стася. – Он у тебя маленький, раз – и нету. Как без носа жить будешь?

Даша не знала как, но заулыбалась – мол, всё будет хорошо, хоть с носом, хоть без. Она вообще была уверена, что нос есть не у всех людей. Ну что это что-то вроде косичек. Стася тоже встала на четвереньки и начала вынюхивать улики, комментируя все свои находки:

– Ага. Фантик от конфеты «Коровка»…

– Му-у-у. Корова-коровушка, рогатая головушка, малых деток не бодай, молока им лучше дай! – поддержала разговор Дашенька, чтобы показать, что она всё понимает и всячески одобряет.

– Кружочек от мозаики, – продолжала поиски Стася. – Сухарик из белого хлеба размер 10 на 12 миллиметров… или метров? Не помню. Это Картахена утащила корочку хлеба из кухни. Левая нога куклы по имени Марианна, тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения, не замужем. Так… ленточка зелёная, моя. Трусы белые, кукольные… или мои? Не знаю. Отложим для опознания. Кто же их под ковёр запихал… О-о, вот важная улика – семечко от яблока, которое я вчера ела. Только я не знаю, что оно значит. Даша, а ты что нашла? Даша, ты куда делась?

Дашенька в пылу расследования уползла в коридор и теперь с энтузиазмом обнюхивала здоровенную чёрную сумку, стоявшую под вешалкой.

– Это не наша, – удивилась Стася. – У нас нет такой. Подожди, Даша, что-то нам в классе говорили про такие сумки…

В связи с ростом терроризма во всех классах, включая первый, усиленно внедрялись правила обращения с обнаруженными незнакомыми сумками, в которых может лежать бомба, – не трогать, не уносить, осмотреть издали, вызвать милицию и т. д. К Стасе в классе тоже приходил дяденька и рассказывал всякие ужасы про найденные бомбы.

– Сейчас, Даша, я вспомню, – Стася аж сморщилась от усилия. – По-моему, сначала надо издали послушать, не тикает ли сумка. Потому что бывают такие специальные сумчатые бомбы, они тикают, как часы.

– Тик-так, шепчут часики вот так, тик-так! – прокомментировала Дашенька. Стася послушала издали. Сумка не тикала. Тогда Стася для пущей достоверности приложила ухо к круглому боку сумки и послушала вблизи. Вблизи сумка тоже не тикала.

– Очень хорошо, – повеселела Стася. – Бомбы там нет.

– Не знаю где. Может, у солдат есть, в армии. Или у милиционеров. Не сбивай меня, я пытаюсь вспомнить, что надо дальше делать с этой сумкой. Одно из двух – либо её не трогать и не смотреть, что там лежит, либо наоборот – срочно посмотреть. Как ты думаешь?

– Да-а, не трогать и посмотреть, – сказала Даша, выражая полное доверие ко всему, что предложит Стася.

– Ладно, тогда сделаем и то, и то, – решила хитрая Стася. – Сначала посмотрим, что там, а потом вообще смотреть не будем.

И Стася заглянула в сумку.

– Слушай, тут сплошные улики, – зашептала она возбуждённо. – Например, две булочки. Это улики. Надо их обезвредить.

И она надкусила одну булочку, а вторую дала Даше.

– Хорошо, – выразила своё отношение к уликам Дашенька. – Даша любит булочки.