Владимир Васильев - Вопрос цены

— Почему обман? — удивился губернатор, с виду совершенно искренне. — Забирай свои деньги, пожалуйста, если сможешь! Я, губернатор Харькова, выделил тебе оговоренную сумму из местных средств, А именно — из средств отделения банка «Равновесие». Банк должен тебе деньги, а не я! Какие могут быть претензии к губернатору? Ты понимаешь, ведьмак?

— То есть вы отказываетесь платить? — напрямую спросил Геральт.

— Я? Да ни в жизнь! Если кто и отказывается, так это техник Римас, владелец Тамовского отделения банка.

— Я банкрот, — устало уточнил Римас, растерявший всю свою важность перед лицом более могущественных, чем сам, персон. — Я бы заплатил, если б было чем.

Геральт взглянул на Халькдаффа. С надеждой. Но тот лишь беспомощно мигнул: мол, ничего не могу сделать! Я всего лишь магистр с Выставки… Пока трансформер был жив и угрожал не только Харькову, но и окрестным районам — я мог давить на губернатора, а теперь…

— Господин губернатор! — чеканя каждое слово промолвил Геральт. — Отказав в гонораре ведьмаку, в виде исключения выполнившему работу без предоплаты, вы навлекаете на себя большие неприятности.

Губернатор широко улыбнулся.

— Ба! Да мне, кажется, угрожают! И кто? Ведьмак-калека? С ума сойти.

Халькдафф спрятал взгляд за поднесенной ко лбу ладонью. Зато эльф со знакомым лицом повернулся в сторону губернатора:

— Хорошо подумай, прежде чем так поступать, — сказал он отстраненно и снова умолк.

— Господин Техник! — Губернатор враз исполнился вежливости и даже чуть склонил голову. — Я справлюсь с этой проблемой своими силами. Ручаюсь.

В этот момент Геральт сообразил, кто сидит во главе стола.

Техник Большого Киева. Живой, не имеющий формальной власти, но имеющий огромное влияние в самых высших кругах. Главный Техник гигантского города-мегаполиса.

— Ты сказал, — равнодушно заметил Техник.

Геральт повернулся, чтобы уходить — зачем же еще? Семен и Сход Развалыч, так и не осмелившиеся отойти от дверей, невольно шевельнулись. Но тут из приемной донесся неясный шум, низкие орочьи голоса, а затем дверь снова распахнулась. На пороге возник один из охранников Даркина, держа за шиворот снова ее — злосчастную девчонку из котельной, на этот раз отмытую, причесанную и одетую в чистое, а не в засаленный полукомбез.

Геральт замер, встретившись с нею взглядом. И девчонка под этим взглядом обмякла, как тряпичная кукла, перестала упираться. Охранник легко вытащил ее на центр и пробасил, обращаясь к главе клана:

— Босс! Вот она.

— Можешь идти, Толян, — отослал его Даркин.

Охранник с достоинством удалился, плотно затворив за собой дверь.

Даркин кашлянул, покосился па присутствующих высокопоставленных гостей и обратился к Геральту:

— Ведьмак! Я не знаю, кто и сколько тебе должен за смерть оборотня. Но я знаю одно: ты пострадал из-за этой девки, а она вроде как с моего завода. Она твоя, ведьмак. Можешь ее убить, можешь отпустить, можешь забрать с собой, твое дело. Я сказал.

Воцарилась странная тишина — именно странная.

Семей мучительно ждал реакции Геральта — почему-то он был уверен, что ведьмак девчонку отпустит. Иначе все его действия за последние дни теряли смысл, тот высший смысл, который вопреки всему существует в жизни, существует наряду с такими неудобными и неблагодарными понятиями, как честь, как долг, как доброта и справедливость…

— Моя, говоришь? — переспросил Геральт, оценивающе глядя на девчонку. — Очень кстати.

Семен ждал. Затаив дыхание.

— Господин Техник, — обратился Геральт к эльфу во главе стола. — Я прошу санкции на обращение этой девушки в рабство на том основании, что по ее вине я лишился руки, правой руки. Мне трудно теперь обходить себя и почти невозможно зарабатывать на хлеб… пока. Я нуждаюсь в ее руках и нуждаюсь в праве приказывать ей.

— Да будет так, — без колебаний согласился Техник.

Девчонка смертельно побледнела, став такой же полупрозрачной, как последние пару дней Геральт.

Недвижимый Семен переваривал услышанное.

Рабство. Исключительное в Большом Киеве состояние некоторых живых. Собственно, теперь эта девчонка становится собственностью Геральта. Как вещь. Ведьмак действительно может ее убить, может заставить делать что угодно, и ни единая душа на всем белом свете не вправе упрекнуть его.

Потому что в рабство просто так не попадают.

Мимолетная суета в кабинете ускользала от внимания Семена. Секретарь с папиллятором, снимающий с девчонки отпечатки пальцев; хмурый орк с паяльником-клеймителем, выспрашивающий у Геральта внешний вид его личного знака; вопль девчонки, когда горячее железо навсегда ставит отметину на ее щеку…

Семен ожидал от ведьмака совсем не этого.

Запомнил только, что, покидая кабинет, Геральт пристально поглядел в глаза губернатору. И во взгляде этом читался приговор.

К джипу они спустились в полном молчании. Девчонка с пунцовым ожогом на щеке, злой Геральт, ничего не понимающий Семен и все понимающий Сход Развалыч. Семен не знал, что говорить Геральту и нужно ли ему что-либо говорить. Орк был совершенно, совершенно растерян.

Рядом с серебристой «Хортицей» успел припарковаться пошарпанный внедорожник «Случь». Завидев его, Геральт запнулся и остановился, не дойдя до стоянки десяток-другой шагов.

Встали и остальные.

А из внедорожника неторопливо выбрались двое. Оба были крепкими, худощавыми и производили впечатление очень сильных живых. Кроме того, оба были абсолютно лысыми и обритую голову каждого украшала затейливая татуировка.

— Здравствуй, Геральт, — поздоровался один.

В его голосе не читалось ничего: ни приязни, ни угрозы.

— Здравствуй, Койон…

Второй просто коротко кивнул.

— Как твои дела, Геральт?

— Плохо, Койон. Денег я, как и опасался, не получил. Чек был выписан на банк, принадлежащий технику Римасу. Вчера банк успешно лопнули.

— Это действительно плохо, Геральт.

— Я знаю, Койон.

— Кто это с тобой? — поинтересовался второй незнакомец.

— Это — живые, которые зачем-то помогали мне. А это — моя рабыня.

Взгляды лысых коллег Гсральта скользнули по свежему ожогу на щеке несчастной девчонки.

— Старый кобольд, — промолвил тот, которого Геральт называл Койоном. — Здравствуй, старый кобольд.

— Здравствуй, ведьмак, — поздоровался Сход Развалыч.

Койон пару секунд глядел на него, потом перевел взгляд на Геральта.

— Поедешь с нами. В дороге и поговорим. Ты уже отрезал своей рабыне язык?

— Нет еще, — нехотя ответил Геральт.

Девчонка охнула, закатила глаза и наладилась шлепнуться в обморок. Геральт еле успел подхватить ее здоровой рукой.

Второй ведьмак тут же помог ему.

— Семен, — попросил Геральт, — открой машину. Я возьму ружье.

«И рюкзачок», — мысленно добавил орк.

Действовал он как в тумане. Вынул ключи из кармана, открыл дверцу, подождал, пока Геральт заберет свое, старательно орудуя одной левой.

— Сумка! — напомнил он, спохватившись.

Пустую сумку взял Койон, неторопливо приблизившись к «Хортице».

Семен ожидал любого финала этой истории, но не такого чудовищного в своей неправильности.

Ведьмаки и девчонка давно забрались в «Случь» и умчались куда-то на восток, растворившись в нескончаемом автомобильном потоке проспекта. А орк и кобольд все стояли у управления ХТЗ и таращились вдаль, Семен — потерянно, Сход Развалыч — просто задумчиво.

— Его убьют? — мрачно поинтересовался Семен.

— Не знаю, — ответил кобольд. — Правда не знаю. Он ведь действительно нарушил ведьмачий кодекс. Отработал без предоплаты… И денег в итоге не получил.

— А с этой что будет, если его убьют? — Семен, несомненно, имел в виду рабыню.

— Не знаю, — вздохнул Сход Развалыч. — Правда не знаю. Я не настолько близок к ведьмакам.

— Впрочем, — добавил он пару секунд спустя, — даже если бы и знал, ничего бы я тебе не сказал, Семен. Уж прости за прямоту.

— Шахнуш тодд, — выругался орк. — Совсем недавно я возил клиентов на своей «Деснухе» и был уверен, что в этом мире есть настоящие живые, для которых «честь» и «порядочность» — не пустые слова… А теперь?

— Ты не переживай, — неожиданно улыбнулся Сход Развалыч. — Они действительно есть, эти живые. Просто не всем об этом нужно знать.

Семен с удивлением поглядел на кобольда и вдруг понял, что тот говорит совершенно искренне.

«Случь» мчалась по крайнему левому ряду, то и дело сигналя фарами разнообразной роскошной четырехколесной братии. Некоторые пропускали, некоторые пытались не пустить, но Койон за рулем вес равно быстро обходил упрямцев и оставлял их далеко позади. Дома так и мелькали за чуть затененными стеклами дверей.

Обожженная щека девчонки уже была спрыснута чудодейственным ведьмачьим аэрозолем, а Ламберт миролюбиво втолковывал ей: